— Какая же я все-таки скотина, — проговорил Уотерс в конце концов. — И зачем только я взвалил на мальчишку такую ответственность.
— Да уж, — согласился я. — Скотина ты и вправду редкостная!
Глава 13
Дело близилось к развязке. Я почувствовал это сразу же, как только мы с Уотерсом двинулись дальше. Меня не покидало тревожное предчувствие неотвратимой беды, некой неминуемой катастрофы, в результате которой пострадают все — и Уотерс, и Чип, и шериф, и я сам.
Это было гнетущее чувство, подобное тому, какое испытывает человек, когда в небе над горами начинают собираться грозовые тучи. Однажды мне уже довелось пройти через нечто подобное, и тогда участниками событий были те же самые лица — шериф, Чип, Уотерс и я. В тот раз все обошлось благополучно. Теперь же мне не оставалось ничего другого, как готовиться к самому худшему.
Так оно и вышло.
Проехав через ущелье между скалами, мы оказались в долине, сплошь заросшей молодыми сосенками, так что издалека казалось, будто на землю опустилось пушистое, темно-зеленое облако, на котором было очень приятно остановить взгляд, уставший от бесконечного созерцания унылых скал и ослепительно-белого песка.
Откуда-то издалека доносилось журчание воды, сбегающей по камням — тихая, незатейливая песенка ручья; проезжая через долину, мы сняли шляпы, полной грудью вдыхая чистый, лесной воздух, в котором густо пахло смолой и сосновой хвоей.
Довольно заметно похолодало. На мне был дождевик, который надел поверх всей своей остальной одежды, чтобы защититься от пронизывающего ветра, и поэтому, заметив поднимающуюся над деревьями тоненькую струйку дыма, я предложил Уотерсу немедленно отправиться туда, чтобы хотя бы погреть руки у костра.
Уотерс уставился на меня.
— А с чего же это мы, по-твоему, вот уже целую милю едем в этом направлении? — ехидно поинтересовался он.
— Так ты заметил это ещё раньше?
— Ага. Заметил. Возможно, именно там мы найдем то, что ищем.
— Чипа?
— Или шерифа, — подсказал Уотерс.
— Да ладно тебе, перестань, — попробовал урезонить его я. — Ты же не станешь связываться с шерифом, ведь я же тебя знаю. Оставь шерифа в покое. Он же просто выполняет свой долг.
— Ну, тогда я тоже выполню свой долг, — невозмутимо отозвался Уотерс, — и вышибу ему мозги. Все равно ему от меня не уйти.
Спорить я не стал. Ведь, как известно, спорить с бультерьером бесполезно. Его можно забить до полусмерти, но даже на последнем издыхании он найдет в себе силы, чтобы вцепиться мертвой хваткой в горло противнику.
То же самое можно было сказать и о Уотерсе. От одного только упоминании о шерифе лицо его заливала зловещая бледность, а ноздри начинали раздуваться. Не думаю, что причиной тому была такая уж безудержная ненависть к старине Мерфи; скорее всего, ему было просто стыдно за Чипа. А человек, которому не дает покоя чувство стыда, разумеется, гораздо опасней того, который просто злится.
Мы продолжали ехать через лес, и наконец оказались совсем рядом с тем местом, над которым поднимался дым. Я был за то, чтобы ехать напрямик, но Уотерс слез с коня, бросил мне поводья и дальше пошел пешком, стараясь ступать как можно осторожнее.
Вскоре я услышал дикий вопль, и бросившись напролом через заросли, застал Уотерса, пляшущего от радости перед — нет, не перед шерифом, а перед юным Чипом.
Чип сидел, привалившись спиной к дереву, и на запястьях у него красовались наручники, к которым была привязана веревка, несколько раз обвивающая ствол дерева. На земле были расстелены одеяла, и все указывало на то, что мальчишка крепко спал, когда Уотерс обнаружил его. Волосы его были всклокочены, и он широко зевал и смеялся одновременно.
Они тут же начали грубовато, но не зло, подначивать друг друга.
— Ах ты, лупоглазый гаденыш, — сказал Уотерс, — какого черта ты заполз в такую даль? Помнится, я тебе таких распоряжений не давал. Так каким же ветром тебя сюда занесло?
— Просто мне стало очень скучно, — ответил Чип, — и тогда я приехал сюда и разыскал шерифа.
— Надо думать, он страшно обрадовался этой встрече, — предположил Уотерс.
— Ага, чуть с ума не сошел от счастья, — подтвердил мальчишка.
— Он так обрадовался, что даже заранее побеспокоился о том, чтобы ты никуда не отлучался до его возвращения?
— Точно. Он приладил ко мне эти штуки, потому что уж очень ему хотелось, чтобы я непременно воспользовался бы его гостеприимством. Подумать только, такой почет и внимание со стороны самого шерифа!
Он сказал об этом с усмешкой. А затем кивнул мне.
— Привет, Джо, — сказал он.
— Здравствуй, Чип, — отозвался я. — Ну, как дела.
— Сам видишь, — ответил Чип. — Все в полном порядке. Я жив и здоров, шериф тоже. Вот и все дела.
— А где сейчас шериф? — поинтересовался Уотерс.
— На охоту подался. Решил олениной разжиться, — сказал Чип. — Говорит, что так проголодался, что готов в одиночку сожрать целое седло.
— Надеюсь, что ему повезет, и охота будет удачной, — сказал Уотерс. — Возможно, ему понадобятся помощники, чтобы осилить целого оленя. Он здесь за хозяина, так что с него угощение.
Чип серьезно взглянул на него.
— Ты что, и впрямь что-то задумал против шерифа? — спросил он.
— А почему бы и нет? — огрызнулся Уотерс. — Мало, что ли, у нас с тобой из-за него было неприятностей?
— Не у «нас», а у тебя. Я тут не при чем, — быстро отозвался мальчишка.
— Вот как? Значит, Чип, ты не при чем?
— Да. Мне на шерифа обижаться не за что, — ответил Чип.
— Брось, — примирительно проговорил Уотерс. — Он же охотился за тобой, как за лисицей.
— А я и был ею, — сказал Чип. — Тем более, что у него были на это все основания.
Уотерс недоуменно заморгал.
Чип же продолжал развивать свою мысль:
— Предположим, ты дашь кому-нибудь в морду. Разве он не имеет права дать тебе сдачи?
— Ну почему же, имеет, наверное, — сказал Уотерс.
— Вот и я о том же, — подхватил Чип.
— И когда же, позволь узнать, я успел натереть нюх шерифу? — насупился Уотерс.
— Да ты проделываешь это всякий раз, когда нарушаешь закон, — ответил Чип.
Уотерс щелкнул пальцами.
— Тебе, кажется, очень нравится этот долбаный ирландец, да? — спросил он.
— А разве на свете может быть что-то лучше, чем родство по крови. Особенно, если это ирландская кровь? — вопросом на вопрос ответил Чип.
— Какая чушь! — воскликнул Уотерс.
Чип же грозно засопел.
— Ну да, тебе, наверное, куда ближе твоя прокисшая английская кровь, — угрожающе начал он. — Ты бы предпочел стать одним из трусливых аристократов или, или, может быть, толстозадым милордом, одним из лживых, гадких, никчемных людишек…