А что если он впал в отчаяние, не перенеся боли и усталости? Нет, я не мог ни на секунду представить себе Чипа сломленным. На первом месте для него всегда стояли и будут стоять дела, имеющие отношения с его другом и напарником, Уотерсом. А значит теперь его основной и единственной целью будет благополучно отделаться от злосчастной сумки, туго набитой деньгами.
И куда это нас приведет?
Ну конечно же! Скорее всего в какое-нибудь укромное местечко среди ближайших гор!
Поэтому я отправился именно туда.
Несколько часов сна пошли мне на пользу, но я чувствовал себя все ещё очень усталым. Я ощущал вялость и слабость во всем теле, потому что после длительной борьбы с жаждой и со сном одновременно, человеку нужен отдых, какой бывает у тягловой лошади после летней страды. Она не может восстановить силы за один день, продолжая в течение ещё двух недель понуро бродить по пастбищу, и лишь потом начинает постепенно приходить в себя, убеждаясь в том, что мир вокруг, вообщем-то, не так уж и плох.
Остаток того жаркого дня я провел в седле, держа путь в сторону ближайших гор. Почва была в основном каменистой, так что искать на ней следы было бессмысленно, но в одном месте я все же заметил шесть отпечатков, оставленных копытами неподкованной лошади, шедшей шагом и, судя по всему, державшей путь в том же направлении, что и я.
Что ж, это открытие лишь укрепило меня во мнении, что, как я и предполагал, Чип отправился именно сюда. Можете себе представить, с каким воодушевлением я воспринял эту новость. Радость моя была столь велика, что я даже позволил себе затянуть песню.
Затем я поехал по дну извилистого оврага, который, как мне казалось, обязательно должен был вывести меня на возвышенность, и уже спел добраться до первого крутого поворота, когда сзади меня окликнул чей-то голос:
— Привет, Джо!
Я выхватил свой кольт и резко обернулся. Нервы мои были взвинчены до предела. Это был Уотерс, который, оказывается ехал следом за мной. Он с готовностью поднял руки вверх и рассмеялся.
— Не стреляй! — сказал он.
Я же продолжал держать его на прицеле, что, конечно, было не слишком-то вежливо с моей стороны.
— С каким удовольствием я сейчас пристрелил бы тебя, — признался я.
— Разумеется, хохотнул он. — Ты же всегда мечтал об этом. Да что с тобой, старина! Мне почему-то казалось, что ты сейчас должен бы сидеть где-нибудь высоко в горах и грызть свой кварц, словно карамель.
— Да уж, именно этим я и занимался до недавнего времени, — согласился я.
Я убрал пистолет и смерил Уотерса суровым взглядом. Но ему было все равно. Мы пожали друг другу руки. Уотерс как всегда держался несколько надменно. Складывалось такое впечатление, что ему было ровным счетом безразлично, что думают о нем окружающие — разумеется, кроме Чипа, мнением которого он очень дорожил.
— Ну да, — хмыкнул Уотерс, — будь я проклят, если ты снова не ищешь золото.
— Ты-то? — сказал я. — Вот уж точно, будь ты проклят.
— Да что это с тобой, дружище? — удивился Уотерс. — Похоже, ты сегодня не в духе.
— Настроение у меня мерзкое, это факт, — согласился я. — Так что тебе я его тоже испорчу.
— Продолжай, — сказал он. — Я вижу, ты сегодня как будто не в себе.
И он снова беззвучно усмехнулся; а затем подкрутил кончики коротких усов и устремил на меня сияющий взгляд голубых глаз.
Черт возьми! Как же я ненавидел Дага Уотерса в тот момент.
Я сказал:
— Похоже, Чип был прав.
— Насчет чего? — уточнил Уотерс. — А вообще, этот чертенок почему-то всегда оказывается прав. — Он снова рассмеялся.
Я слышать не мог этот его самодовольный смех.
— Это верно. Теперь я вижу, что он был совершенно прав, назвав тебя долбаным пижоном, — пояснил я.
— Постой-ка! — воскликнул Уотерс. — И что, Чип вот так прямо и сказал?
Теперь вид у него был взволнованный. Возможно, ему было и наплевать на то, что о нем мог подумать я, но подобный отзыв со стороны мальчишки довольно сильно задевал его самолюбие.
— Да, это были его слова, — ответил я.
Уотерс обвел окрестности блуждающим взглядом, а потом снова уставился на меня с видом человека только что перенесшего сильное потрясение.
— Так, значит, он считает меня пижоном, да? — задумчиво проговорил он.
— Ну да, — с готовностью отозвался я. — Он считает, что ты слишком много внимания уделяешь одежде и прочей ерунде. Ну, сам понимаешь. Подкручиваешь усы и все такое…
Уотерс изумленно захлопал глазами.
— Ну и дела, — развел он руками. — Вот уж никогда не подумал бы, что он станет обращать на это внимание.
Я кивнул.
— Он же все видит, — проговорил я.
— Да уж, в этом ему не откажешь, — покачал головой Уотерс.
Он был совершенно серьезен.
— Точно, — согласился я, — он же не слепой.
— Я еду за ним, — заметил Уотерс. — Думал, что, возможно, застану его дальше в горах. Там, где ты вкалывал раньше.
— А я и сейчас вкалываю, не покладая рук, — ответил я.
— И чем же ты занимаешься теперь, позволь узнать? — поинтересовался Уотерс.
— Пытаюсь разыскать мальчишку, прежде чем до него успеет добраться шериф, — ответил я.
Он вздрогнул.
— Шериф? — выдохнул Уотерс.
— Ну да. Мерфи, — уточнил я.
Он поджал губы и хищно прищурился. Взгляд Уотерса не предвещал ничего хорошего. Я даже представить себе не мог, что человек может быть так решительно настроен на убийство.
— Раньше он гонялся за мной, — тихо проговорил Уотерс, словно разговаривая сам с собой. — А теперь, похоже, мы с ним поменяемся местами.
— Ладно, — сказал я. — Поезжай за ним. Перехвати его. Не дай ему поймать мальчишку.
— Значит, Мерфи выслеживает Чипа, так? — повторил Уотерс.
— Да. Именно этим он и занимается, — подтвердил я.
Уотерс хищно оскалил зубы.
— Я прикончу этого гада…, — пообещал он.
Я взглянул ему в глаза.
— Тогда тебе лучше поспешить, — посоветовал я. — Чтобы успеть до того, как он пристрелит мальчишку.
— Пристрелит мальчишку? — переспросил Уотерс.
Вид у него был озадаченный, а от былого лоска и изящества манер не осталось и следа.
— Именно, — подтвердил я.
— Давай, выкладывай, — потребовал Уотерс. — Что случилось?
И я выложил все, как есть, снабжая свое повествование красочными деталями. Я рассказал о том, как ко мне на прииск приехал Чип, как вслед за ним туда же пожаловал шериф, и как благодаря Чипу мы оба чуть не сгинули в пустыне, и как он потом вовремя появился и спас нас, и как шериф отправился в погоню за ним.
Рассказал я и о переправе через речку, и услышав об этом, Уотерс втянул голову в плечи и поднял руку, словно пытаясь защититься от удара. Но точно рассчитанный удар все же достиг цели. Во всяком случае, дар речи к нему вернулся не сразу.