— Мань, да и плюнь ты на всё! — принялась успокаивать её Настя. — Сколько ты там получала? Пятьсот рублей за смену? Пусть они ещё за такие деньги кого-нибудь попробуют найти! У тебя, если так по-честному сказать, прямо паранойя из-за этой работы развилась — все после тренировки домой нормально идут, не спеша, а ты прямо как с цепи сорвалась — «скорей! скорей!» Забудь. Будешь теперь как все нормальные люди.
— Ну это-то да, — вздохнула Маша, ковыряя носком туфли основание лавочки. — Просто хоть деньги какие-никакие были. Теперь, видимо, придётся все время у мамы просить.
— Ничего страшного, и я у папы прошу…
— Не-е-ет, ты не просишь, — ныла Малиновская. — Тебе папа на карточку сам переводит!
— Я не буду лукавить — он хорошо получает. Ты и сама это знаешь. Но он всё-таки капитан, — в голосе Настасьи зазвучал едва уловимый оттенок гордости. — И дело-то не в этом. Послушай меня. Ты наработаешься ещё за свою жизнь. Поэтому не нужно переживать. Ты сама посмотри — в нашей компании кто работает-то? Ну, Антон курьером подрабатывает — иногда там какие-то цветы, букеты развозит на своем авто. Евген всякие компьютерные железяки чинит, клиентов через знакомых ищет, одному ему только ведомых. А если так подумать, им же другого не остается — выкручиваться надо, потому как никто, кроме них самих, их не покормит. Одни ведь живут. А все остальные — как и мы с тобой. Таня вот с Бирюком тоже. Хоть и без родителей — но они у них рядом живут — вон, у Таньки в этом же доме. Чуть что — всегда могут к ним прийти. Так что выбрось всё это из головы. Пойдем лучше ко мне, — чаю попьем.
— Да не надо, что ты! — начала отмахиваться Малиновская. — У тебя там папа отдыхает, наверное, — не хочу мешать.
— Тогда пойдём, просто прогуляемся по району, — Настя встала и потянула Машу за руку. — Хорошая прогулка всегда развеет плохие мысли. Пошли!
Малиновская с неохотой повиновалась. Прихватив свои сумки, девчонки неспешно двинулись в сторону бульвара. Месяц июнь только начинался, погода была замечательной — чего ещё можно было желать?
* * *
Друзья ещё дважды посещали Нифльхейм, и всё это время они провели на Стрельбище, до бесконечности оттачивая своё мастерство в попадании, в меткости и точности ударов своих магических пуль. Флавиус не уставал их хвалить, говоря, что у него никогда доселе не было таких способных учеников, и даже обычно сдержанная на какие-либо эмоции Сильфида время от времени снисходительно улыбалась или поощряла их одобрительными высказываниями.
Ни у Марии, ни у кого-либо другого из её товарищей теперь не возникало и малейших заминок при сотворении магии — это было похоже на то, как будто первоклассники выучили, наконец, алфавит, и теперь пытаются составлять слова и предложения. Друзья полностью сосредоточились на поражении цели, и даже реакция у всех стала намного четче и стремительнее. Маша испытывала восторг не только от самой себя, но и некое внутреннее удовлетворение от того, что у неё получается не хуже, а иногда и лучше, чем у других.
Наконец, в конце одной из тренировок наступил такой момент, когда никто из них не пропустил ни единой мишени — абсолютно все разрисованные деревянные кругляши, разбитые, валялись у дальнего края тренировочной площадки, и о том, что они вообще когда-то там стояли, напоминали лишь остатки поломанных треног, на которых они были закреплены.
В четверговых сумерках у всех было распрекрасное настроение, и веселая компания возвращалась домой, вполне довольная собой. Сильфида и Флавиус, провожая их в этот раз до Портала, постоянно подбадривали их, поднимая им «боевой дух», как назвал это Славик, и пообещали, что на следующей встрече они смогут перейти ко второму, ещё более интересному, увлекательному и зрелищному этапу их обучения. Все были полны надежд и радостных предчувствий. Ко всему прочему уже завтра, а именно — двенадцатого июня, у Настасьи предвиделся знаменательный день — день рождения, да к тому же ещё наступление совершеннолетия. Она, естественно, приглашала всех, но, как позже выяснилось, Слава и Семён прийти не смогли — они уезжали со своими родными на дачу на все выходные. Настасья, разумеется, ничуть не обиделась — в принципе, они всё-таки не так уж и часто отмечали какие-нибудь торжества полным составом (всё зависело от обстоятельств), да и, кроме того, она всегда с пониманием относилась к чужим делам.
Жарким пятничным вечером в Москве было людно и душно. После отгремевших майских гроз дождей в ближайшее время не предвиделось, и народ постепенно начал переходить на более пляжный вид одежды. Вот и Евген, подходя к товарищам, которые уже ждали его на улице, оделся соответствующе: цветные веселые шорты и майка. Выглядел он при этом, конечно, довольно симпатично, но не совсем по-праздничному, если учесть, что он всё-таки собирался идти на день рождения, а не на пляж.
— С днём рождения! — Женя поцеловал Настасью в щеку, и сунул ей в руки какую-то маленькую белую коробочку. Потом он поздоровался с Машей и Антоном, стоящими рядом.
— М-м-м, спасибо, а что там? — поинтересовалась Настя.
— Это слишком личное. Дома откроешь, — и странно было в этот момент видеть на лице Евгена некоторое смущение.
— Женёк, мог бы и поприличнее одеться, — сделал замечание Антон; сам он был в джинсах и полосатой рубашке с короткими рукавами. — В ресторан все-таки идем!
— Не ресторан, а кафе, — поправил его Евген. — И вообще, мне Настя ничего не говорила про дресс-код. Я ей и таким нравлюсь, правда? — он подмигнул Настасье.
Та в ответ хмыкнула и отмахнулась: — Ну чего, пойдемте? Пешком до «Кампуса» минут десять, не более.
— Как, а разве Таня и Бирюк не идут? — удивилась Малиновская.
— Ой, я же забыла вам рассказать! — Настя поправила в руках огромный букет с белоснежными лилиями, который ей уже успели подарить Маша и Антон. Вообще Настасья сразу предупредила всех о том, чтобы ей не дарили никакого барахла и безделушек, поэтому ребята, подумав, просто скинулись все вместе и вручили ей шикарные цветы, а Евген, таким образом, сделал дополнительный «презент» от себя.
— Таня с Вовой не смогут прийти, — сообщила Настя. — Мне Вовка позвонил где-то час назад, там Танька вся зелёная и её тошнит — они решили, что это отравление. Ребята правда очень расстроились, они ведь так хотели пойти — ну, ничего не поделаешь. Здесь, так сказать, обстоятельства непреодолимой силы.
— Значит, ждать нам больше некого, — развел руками Евген. — Пойдёмте.
— Надеюсь, у Тани ничего серьезного, — беспокоилась Малиновская по дороге в кафе.
— Не волнуйся, она у нас сильная, — ответил ей Антон. — Да и к тому же там рядом с нею Бирюк, так что ничего страшного, я уверен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});