Такаси представлял себе расположение улиц и знал, где находится та лестница, которую он недавно расчищал. Туда он и шел.
Неожиданно перед Такаси упала стена воды. Как занавес. Стена была тонкой — сквозь нее мерцали огоньки светильников дальше по улице.
Такаси поспешил к лестнице. Возле нее он догнал испуганную группу беженцев, которая, если бы Такаси не увидел их, вскоре оказалась в тупике. И Такаси представил, как сотни людей в ужасе мечутся по улицам и туннелям.
В этот момент земля вновь дрогнула: прорвало завал Гюнтера.
Такаси успел привести группу беженцев к лестнице и шел сзади. Они успевали. Вначале вода по лифтовым шахтам и вентиляционным люкам рухнула вниз, к теплостанции, а заполнив уровень теплостанции и шахт, начала подниматься. Скоро она достигнет туннеля, ведущего к Огненной Бездне.
По другой лестнице, на несколько уровней ниже, поднимался Крони. Толпа, окружавшая его, была в несколько раз больше и двигалась куда медленнее, чем группа Такаси. И у нее почти не было шансов выбраться наверх, хотя понимал это лишь сам Крони и те, кто следил за продвижением людей сверху. И помочь им было нельзя. Станчо вынужден был трижды возвращаться, потому что на каждой площадке еще были люди, и эти люди не менее других желали спасения.
Такаси вывел очередную партию беженцев на верхний ярус, откуда уже обжитой туннель вел к выходу.
Он остановился, прислушиваясь к звукам умирающего города.
Голос Аниты:
— Вилис, я вынуждена укладывать людей на землю.
Голос Макса:
— Где Станчо?
Голос Круминьша:
— Станчо пошел вниз. И я ничего не слышал от него уже минут пять.
Молчание. Все ждут, не возникнет ли голос Станчо. Но вот он отозвался:
— Я подымаюсь.
Голос Геры:
— Пожалуйста, спешите. Времени осталось мало...
Голос Круминьша:
— Ты почему задерживаешься, Крони?
Голос Крони:
— Тут больные. И старухи. Я их тороплю, но мы отстали.
Внимание Такаси было отвлечено странным зрелищем. В отверстии туннеля показались два полуобнаженных человека с факелами в руках. За ними, подождав, пока факелоносцы замрут по обе стороны выхода, выплыл мелкими шажками бритый старец в длинном одеянии, расшитом языками пламени. Он нес, прижав к груди, массивную шкатулку. За ним шествовали еще три или четыре старика. Один сгибался под тяжестью позолоченной статуи в метр высотой, другой волочил мешок с какими-то угловатыми предметами — мешок подпрыгивал по полу, в нем что-то звякало. В глубине туннеля видны были лица следующей партии людей, но никто не двигался — они ждали, пока старики пройдут вперед. «Жрецы»,— понял Такаси.
— Я иду вниз,— сказал Такаси.— Надо спасать Геру Спел.
— Такаси...— это был голос Круминьша.
Такаси понял, что Круминьш хотел остановить его. Но не посмел.
Земля чуть дрогнула под ногами. Жрецы вдруг побежали дальше от входа. Такаси проводил их взглядом и бросился вниз. Туда, где возникал, все слабее и реже, голос Геры Спел.
Дорога была знакома, лестница почти пуста. Лишь изредка встречались отставшие люди, они прижимались к стене, услышав топот башмаков Такаси. Он представил себе, сколько ярусов подземелья отделяет его от Крони, подгоняющего стариков и больных в самом хвосте процессии, муравьев, заблудившихся в горе...
Такаси выбежал на главный ярус. Здесь не должно было быть воды, но она уже была, не успевала пролиться вниз. Вода медленно текла, неся сор. Она казалась черной и густой под лучом фонаря, и видно было, как лениво закручивались струи водоворотами над люками и с занудным звуком всасывалась в щели.
Никто не встретился Такаси на этом ярусе.
В Совете Директоров горел свет. Еще работал автономный блок.
Зал Заседаний был очень длинным, и стол казался низким — его ножки наполовину ушли в воду.
— Гера! — позвал Такаси.
Из дальней комнаты, дверь в которую была приоткрыта, донесся кашель. Такаси добрался до двери. Гера сжимала в руке круглый микрофон, но говорить не могла.
— Крони,— сказал Такаси.— Крони. И показал пальцем вверх.
Гера смотрела на него, не понимая.
— Крони, ты меня слышишь? — спросил Такаси. Ответ пришел не сразу.
— Слышу,— ответил Крони.
— Я сейчас дам Гере наушники. Скажи ей, чтобы шла со мной.
Такаси протянул наушники девушке. Та отшатнулась.
Наушники тихо верещали. Такаси понял, что церемониться некогда. Он резко отвел тонкую руку Геры и приложил наушники к ее уху. Она замерла как испуганный зверек. Потом поняла. Узнала. Кивнула головой. Медленно, с трудом поднялась, сделала шаг к Такаси. Тот взял у нее из руки микрофон.
— Внимание,— сказал он.— Говорит Накаяма Такаси. Станция заканчивает передачи. Она возобновит работу завтра, в Городе Наверху.
Гера еле шла, тогда Такаси поднял ее на руки: она была легкой.
Голос Круминьша:
— Такаси, почему не отвечаешь?
— Я иду наверх. Не беспокойтесь. Что нового? Голос Круминьша:
— Напор воды ослаб, но радоваться рано...
Крони ненавидел этих стариков — как только они выжили в городе? Почему Крони должен помирать из-за этих уродов? Он подгонял их, ругал, те огрызались, словно только ему нужно было, чтобы они оказались наверху. Дважды камни начинали дрожать, и тогда вместо того, чтобы спешить наверх, слабосильная команда Крони замирала. Потом к ним присоединился худой горбатый жрец-отшельник. Он был в рваной хламиде, на шее ожерелье из тяжелых камней. Это ожерелье тянуло его голову вниз, он шел, согнувшись в дугу, и все время кричал о конце света.
Крони знал, что Такаси ведет Геру наверх. И это было хорошо. У следующего пролета старики как по команде сели на каменный пол. Крони хотел побить их, чтобы заставить встать, но не побил. Может, месяц назад и побил бы. А сейчас не мог.
От лестницы шел широкий жилой туннель — к лифтовой шахте. По лестнице лилась вода и растекалась по полу. Старики сидели в воде. Вода пошла сильнее. Один бы он еще пробился, но со стариками ему не пройти. Старики молились.
Крони включил связь.
— Круминьш,— сказал он.— Наверное, нам не выбраться. Вода.
— Напор ослаб,— произнес Круминьш.— Подождите немного. Макс Белый поехал в лагерь за скафандром высокой защиты. Он пойдет к тебе.
— Поздно,— сказал Крони.— Не надо.
Он пошел по коридору к лифтовой шахте, чтобы поглядеть, как там. Кружась в воде, перед ним плыла горящая плошка. Это было красиво.
Крони заглянул в шахту. Вода хлестала по ее стенам. Он наклонился. Луч фонаря уперся в воду, бурлившую метрах в десяти. Значит, нижние ярусы уже затоплены и вода пошла к Огненной Бездне.
Он поднял голову и увидел, что на него надвигается грязный, в путанице кабелей, низ лифта. Вода пробивалась в щели и била сильными струями. Мокрый, измученный Станчо крутил ржавую рукоять колеса — лифты в Нижнем городе были снабжены такими рукоятями, чтобы можно было добраться до следующего яруса, если нет электричества или что-то сломалось. Но никто еще не гнал вручную лифт на несколько ярусов вверх.
Когда лифт поравнялся с ярусом, Станчо увидел свет фонаря.
— Крони? — спросил он.— Черт тебя побери! Хорошо, что ты здесь.
— Хорошо,— сказал Крони.
— Без тебя бы мне не вытащить эту штуку наверх,— сказал Станчо.
Они втащили в лифт стариков, инвалида и жреца. Станчо буквально валился с ног. Но Крони смог подменить его лишь минут на пять — на один ярус. Потом Станчо снова взял рукоять. Затем им немного помог хромой ткач.
Они выбрались на верхний уровень последними. Далеко не все жители пришли наверх. Кое-кто не захотел. Думал, что в городе безопасней. Или думал, что ничего, кроме города, в мире нет.
Они вышли из туннеля, и здесь старики окончательно выдохлись.
Прибежали Кирочка с Такаси. Общими усилиями начали поднимать обессилевших беженцев, и это было нелегким делом. Помогла неожиданность. Вдруг беременная баба вскрикнула, подхватила ребенка и побежала прочь от входа, за ней стали подниматься, отползать, бежать старики...
Город взорвался через пятьдесят шесть минут.
Земля на том месте, где был выход из туннеля, начала со скрипом и нутряным гулом вспучиваться, будто наружу рвался громадный зверь. И потом ринулась к небу грозным столбом камней, пыли и пара. И еще не успели долететь до низких облаков мелкие камешки и брызги, как она стала проваливаться внутрь, сминая в ничто упорядоченный и нерушимый мир города... На следующее утро на том месте образовалось глубокое, почти круглое озеро. Порой на его поверхности вспучивался пузырь газа или начинал крутиться водоворот.
Макс смотрел туда, где навсегда остался Гюнтер Янц. Крони не сразу нашел Геру, которая лежала в лазарете у Аниты. Он бестолково, растерянно искал ее в шевелящемся, крикливом, перепуганном скопище людей.