стал вертеть в руках чек, разглядывая его со всех сторон.
— Да, таких людей можно выкурить, только подпалив дом, — с ненавистью бросил вслед Джаясекаре Даниэль Мудаляли.
Джаясекара думал о случившемся, и ему казалось, будто его, привыкшего к спокойной и размеренной жизни, схватил какой-то великан, основательно тряхнул и снова осторожно поставил на землю. Когда Джаясекара подошел к своему дому, уже опустились сумерки, и дневной шум уступил место вечерней тишине. Все вокруг было спокойно. И горечь пережитого сменилась в душе у Джаясекары умиротворением. Ему вспомнилось, как однажды он ехал в Вэянгоду. По обеим сторонам железной дороги простирались поля насколько хватал глаз. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в багровые тона. Джаясекара стоял у окна и любовался открывавшимся видом. Тишину и спокойствие нарушало лишь мерное постукивание колес. Внезапно мимо промчался встречный поезд. Джаясекара испуганно отпрянул от окна. Несколько минут за окном мелькали, грохоча, вагоны. Но поезд проехал, и снова, как и прежде, все стало мирным и спокойным. «Так и сегодня, — думал Джаясекара, — промчалась гроза, и все успокоилось… А может, это и к лучшему, — продолжал размышлять он. — Ведь мы не дом снимаем, а настоящую развалюху. Каждый раз, как приходят Тилакавардхана или родственники жены, со стыда сгораешь! За три месяца приличное жилье найдется. Надо будет почаще наведываться в департамент по вопросам жилья, а то еще положат мое заявление под сукно». И по какой-то совсем необъяснимой причине в душе у Джаясекары крепла уверенность, что в будущем все сложится удачно и они заживут лучше, чем прежде. Эта уверенность не покинула его и утром.
— Чему тут радоваться? — удивлялась Амарасили. — С одним долгом расплатились, а заимели другой. А Тилакавардхана за все, что ты для него напечатал на машинке, должен был бы заплатить куда больше, чем девятьсот шестьдесят рупий.
Джаясекара скорчил гримасу: как Амарасили может так говорить! Тилакавардхана его друг и занимается научной работой.
— О каких деньгах здесь может идти речь! Это же не адвокат Ратнаяка, который без зазрения совести дерет деньги с каждого, кто вынужден обратиться к нему за помощью! — воскликнул Джаясекара.
Но Амарасили лишь упрямо замотала головой — аргументы мужа на нее не подействовали. Она молча принялась готовить обед, который Джаясекара должен был взять с собой на службу: сварила рис, переложила его в глубокую тарелку, прикрыла сверху другой тарелкой и перевязала платком.
3
В тот день Джаясекара пришел на работу намного раньше обычного. Когда он уселся за свой стол и взглянул на часы, то увидел, что еще нет и восьми. А служащие обычно приходили на работу к половине девятого. Джаясекара пододвинул к себе перекидной календарь и перевернул листок. На новом листке стояло: «1978. Ноябрь. 17». Еще восемь дней до зарплаты. А там через несколько дней, наверно, предоставят заем в фонде — тогда можно будет расплатиться с Тилакавардханой, и еще останутся деньги для аванса за новую квартиру.
Машинописное и стенографическое бюро, в котором работал Джаясекара, находилось в южном крыле на самом верхнем этаже управления службы регистрации актов гражданского состояния. Его стол стоял у окна, выходившего на улицу. Джаясекара подошел к окну и распахнул его. Прямо под ним тянулась улица Йорк. А если немного высунуться из окна, то можно увидеть и часть улицы Чэтам. Час пик еще не наступил, машины проезжали редко, а на тротуарах было мало прохожих. В первое время, когда Джаясекара поступил на службу, он приходил в бюро задолго до начала трудового дня. А после того как женился и стал главою семьи, то одно, то другое нередко задерживало его дома, и он едва успевал занять свое место до звонка, возвещавшего о начале рабочего дня. Напротив управления, на другой стороне улицы, расположились магазины «Лаксала», «Миллерс» и «Каргильс». Их двери и окна еще были закрыты. «Словно огромные дремлющие киты», — подумал Джаясекара. Пройдет совсем немного времени, и они, пробудившись ото сна, начнут заглатывать свои обычные жертвы — бесконечную вереницу продавцов, служащих, рабочих. А потом, высосав из них жизненные соки, вечером снова изрыгнут на улицу. Около магазина «Каргильс» находилась закусочная «Некта». Она уже была открыта, и люди поминутно входили и выходили из нее. Едва взгляд Джаясекары упал на закусочную «Некта», как память увела его в прошлое.
Как-то семь лет тому назад, в понедельник, он приехал на работу прямо из деревни, где вместе с родителями провел субботу и воскресенье. Сидя за своим столом, он привычными движениями заправлял в машинку чистые листы бумаги и перепечатывал письма и справки, которые стопочкой лежали слева. Его пальцы проворно бегали по клавишам. Каждый раз, вытаскивая из машинки покрытый ровными рядами букв лист бумаги, он некоторое время смотрел на него, любуясь, словно художник своим произведением. Если случались опечатки, то он старался как можно аккуратнее исправить их, а иногда и перепечатывал весь лист заново. Работал он быстро и аккуратно, и начальник управления, как правило, поручал ему перепечатывать самые важные бумаги. Некоторые служащие завидовали Джаясекаре и пытались опорочить его, но хорошее отношение начальства оберегало его от всяких козней.
Джаясекара положил очередной напечатанный лист в папку и, подняв глаза, увидел, что рядом с Дхармасеной, который сидел за столом у самого входа, стоят две девушки и о чем-то с ним говорят. Дхармасена посмотрел в сторону Джаясекары и помахал ему рукой, подзывая к своему столу. Джаясекара подошел, одна из девушек, которая была одета в ситцевую юбку, усеянную мелкими цветами, и украшенную кружевами белую блузку, обратилась к нему:
— Вы господин Джаясекара?
— Да… Да… Это я… — ответил Джаясекара, чувствуя непонятное смущение.
— Ваш друг просил передать вам это письмо.
Обе руки у девушки были заняты: в одной она держала пачку книг, а в другой — яркий зонтик. Она положила книги на край стола, извлекла из-под обложки одной из них листок бумаги и протянула его Джаясекаре. Это была записка от Викрамы Джаясинха, друга Джаясекары, который учился на последнем курсе в университете Видйодая. Викрама просил Джаясекару помочь девушке, которая принесет записку. Джаясекара усадил посетительниц и спросил, чем он может быть полезен.
— Мне нужна копия свидетельства о рождении.
— Ну, это пустяки. Сегодня или в крайнем случае завтра вы ее получите.
— Мне, вообще-то, еще неделю ждать можно. Но я подумала: а вдруг не успею? Вот и пришла пораньше…
Пока Джаясекара разговаривал с девушкой, ее подруга, мрачная толстушка, сидела с безразличным видом рядом, положив пачку книг на колени.
— Теперь пойдем на первый этаж, — сказал Джаясекара, поднимаясь со стула.
Там Джаясекара раздобыл