Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вася с Димой тем временем отломали от дерева по ветке и дрались, как на шпагах. Вася бился так, как играет в теннис. Делал замах и лупил смэш. А Дима дрался как мушкетер. Стоял в позиции и даже вскинул левую руку. Оба – мокрые, с торчащими из штанов рубашками. У Димы еще и галстук-бабочка съехал набок и висел, как бант у пуделя.
– Что ж вы делаете? – кинулась к ним какая-то бабушка.
– Это я виновата, – сказала девочка Настя.
С Настей Вася познакомился еще первого сентября. Сегодня они с Димой решили, что Настя – самая красивая.
Светлана Александровна отвлеклась на проблемы активности и неактивности других первоклассников, мы с Диминой мамой дружно сказали: «Пасиб, дсвиданья, Сланасанна» и прытко поскакали к воротам.
Вася, Дима, Настя и примкнувший к ним Антон висели на заборе. Упитанный Антон высоко не залез. Его бабушка тянула внука вниз за штанину и обещала «надавать по жопе», как только снимет с забора. Антон, понятное дело, слезать не хотел и дрыгал ногой, которую схватила бабушка. Бабушка отцепилась от штанины и надавала ему прямо на заборе, благо попа была рядом, прямо перед глазами.
– Вася, слезай, пойдем домой! – крикнула я.
– Дима, слезай, – сказала его мама.
Няня позвала Настю. А потом был жуткий скандал. Оказалось, что Диме и Насте – в одну сторону идти, а Васе – в другую. Получалось, что Дима провожает Настю.
– Вон, видишь, Настя за угол повернула. Она одна идет, – успокаивала я сына. – Расскажи, что в школе было.
– Нет, с ней Дима! – кричал Вася. – Я тоже хочу Настю провожать!
– Завтра пойдешь, сейчас мы ее уже не догоним, – пыталась договориться с сыном я.
– А Дима? – перестал кричать Василий.
– Что Дима? – не поняла я.
– А если Дима тоже захочет?
– Тогда договоритесь и провожайте Настю по очереди. Чем кормили-то?
– Какавой и кашей. Я не ел, потому что каша была по вкусу как пюре из картошки. А какаво мне понравилось. Бабушка мне такое дает. Мы с Димой поменялись – он мне какаво, а я ему кашу.
– Вася, не какаво, а какао, – поправила я.
– Какая разница? – не понял ребенок.
– А на уроках? Что делали?
– Не помню. Какаво помню, а на уроках не помню.
Домашнее задание опять делали с криками. Вася сказал, что он не будет писать и раскрашивать. Раскрашивают девочки, Настя, например, а они с Димой решили не раскрашивать. И если не написать пропись, то ничего не будет. Светлана Александровна не заметит. Антон не написал, и ему ничего не было.
– А зачем вы тетрадями поменялись? – спросила я, вспомнив рассказ учительницы.
– А какая разница? Там же все одинаковое. Только цыплят мы с Димой в разные цвета раскрасили. Я в синий, а он в зеленый.
– А где вы видели синих и зеленых цыплят? Они же желтые.
– Мне желтый цвет не нравится. И Диме, наверное, тоже.
– Надо сделать домашнее задание. Я не хочу, чтобы тебя Светлана Александровна ругала, – сказала я, когда мы пришли домой.
– Она не будет ругать. Она всем говорит «молодец».
– А ты руку поднимаешь на уроке?
– Нет.
– А почему?
– И так много кто поднимает. Учительнице есть из кого выбрать.
– Но ты же знаешь ответ?
– Знаю.
– Тогда тоже поднимай руку. Как же тогда учительница узнает, что ты знаешь?
– Мама, она же не глупая. Она же учительница. Она про первый класс все сама знает. Я поднимал руку, один раз, только она меня не спросила.
– Потому что вас много.
– Вот и я тебе говорю про это.
– Так, хватит мне зубы заговаривать. Делай уроки.
– А может, потом?
– Потом будет суп с котом.
– С настоящим?
– Нет, присказка такая.
– А что такое присказка?
В общем, он своего добился. Я полезла в книжный шкаф, нашла книжки и долго рассказывала сыну, что такое пословица, поговорка и присказка. С примерами. Чем одно отличается от другого. Сын слушал и играл в рыцарей.
– Так, все, теперь уроки, – сказала я, когда окончила свою лекцию о народном творчестве.
– Я есть хочу, – жалобно проговорил Вася.
– Ладно, пойдем поедим. А потом за уроки.
Мы ели. Вася даже съел две ненавистные ему котлеты – так сильно ему не хотелось идти делать домашнее задание.
– Все? Наелся?
– А чай с тортиком?
– Вася, ты правда хочешь чай или ты время тянешь?
– Правда хочу. – Ребенок смотрел на меня такими голодными и искренними глазами, что я поверила.
– Что ты не пьешь?
– Горячий.
Я подбавила холодной воды.
– Пей.
– Теперь холодный.
Я поставила кружку в микроволновку.
– Не сладкий.
– Добавь сахар.
– А лимона нет?
Когда я рылась в холодильнике в поисках лимона, до меня дошло, что я стала старой и легковерной.
Потом Вася решил убрать книги с пола и собрать своих рыцарей в коробку. Отмазка сработала. А потом у него иссякла фантазия и он, вздыхая, потягиваясь и подволакивая ногу, сел за стол. Еще минут десять ушло на копание в пенале, затачивание карандашей, открывание и закрывание ручки, игру в баскетбол из-под чупа-чупса. Он включал и выключал лампу, надувал воздушный шарик, смотрел в окно, ковырял в носу, разглядывал то, что наковырял. Потом ему на глаза попались ножницы, и он отстриг ими сначала лист цветной бумаги – по краю, как бахрому, а потом и край тетради по математике.
– Уроки! – призывала я. – Ты так каждый день будешь делать? Давно бы уже закончил.
Потом он написал мне записку, которую можно было читать только с армянским акцентом: «Нибуду нихачу хачу в рыцарев играт».
5 сентября
Втянулись и влюбились
Организм перестроился. Проснулась в семь ноль пять. Сама. Без побудки. Даже испугалась – долго и с недоумением рассматривала циферблат, подозревая подвох.
Мне нельзя вставать так рано – у меня сосуды, обмороки и вообще.
– Ты сама проснулась? – удивился муж. Конечно же, уже чисто выбритый, принявший душ, одетый и позавтракавший.
– Сама удивляюсь, – сказала я.
– Ничего удивительного – ты вчера в половине одиннадцатого уснула. – Муж всегда находит логическое объяснение моим странным поступкам и не менее странным желаниям.
– Неправда, я книжку читала, – возразила я.
– А потом уснула. Вообще-то это миф, что я «жаворонок», – вдруг грустно сказал он, – я – «сова». Просто жизнь такая.
Позавтракали – Вася зависал над тарелкой с хлопьями, и его приходилось будить криками: «Вася, ешь!» Вася дергался, обводил мутными глазами комнату, вспоминая, где он и чего от него хотят. Оделись, отвели в школу.
Пошла забирать… Во дворе уже стояли наши родительницы. Оказалось, что нужно принести свой стаканчик для воды – не стеклянный. Бойлер и одноразовые стаканчики купили, но бойлер сломался, а стаканчики уже закончились. Активистки родительского комитета сказали, что проще ходить со своими. Лучше всего, сказали, купить те, которые для рисования – дешево, красиво (они разноцветные) и не бьются. Желательно подписать, чтобы дети друг с другом не менялись.
– Как их подписать? На них не пишется! – сказала одна мама.
– А вы помните, как раньше было? Наклейте полоску обычного лейкопластыря и напишите на нем, – подсказала бабушка.
Еще дали задание купить пачку бумаги формата А4 и принести из дома по игрушке, пока наши дети на переменах друг друга не поубивали. Родительницы решили устроить детям в рекреации игровой уголок.
– А какие игрушки? – спросила бабушка.
– Развивающие, – строго сказала активистка родительского комитета. – Никаких пистолетов.
– А домино можно? – уточнила бабушка.
– Какое домино? Вы еще скажите карты… – возмутилась активистка. – Нужен палас. У кого есть ненужный палас? – обратилась она к нам.
– Не надо палас. Давайте купим ковролин, – предложила мама.
– Давайте. Кто купит ковролин? – спросила активистка.
Все уставились в землю.
– Не надо ковролин, – сказала бабушка, – в нем одна пыль и бактерии. А тем деткам, у кого аллергия, вообще смерть.
- Собрание сочинений. Т. 22. Истина - Эмиль Золя - Классическая проза
- Атлант расправил плечи. Книга 3 - Айн Рэнд - Классическая проза
- Седьмой крест. Рассказы - Анна Зегерс - Классическая проза
- Сказка о снежной принцессе - Лавринович Ася - Классическая проза
- Первое «Воспитание чувств» - Гюстав Флобер - Классическая проза