лунном свете роскошно, будто дорогое шёлковое платье. Санёк снова тряхнул головой. Что за странные мысли приходят в голову? И почему этот прикованный к нему взгляд голубых глаз так льстит? Хотелось сказать что-нибудь ещё, рассказать ей о себе, спросить о её жизни…
— Посидим? — раздался справа голос Митича.
Санёк… «Нет! — сказал он сам себе. — Я — Алекс! Почему я не могу быть Алексом? Всегда других слушал, делал всё как скажут. А почему я должен? Возьму и сделаю по-своему». Алекс перевёл взгляд: между деревьев откуда-то взялся большой, обложенный камнями и весело трещащий костёр, рядом с которым Лешак и Митич с комфортом устроились на толстом поваленном дереве.
Алекс направился туда, но, заметив, что Снежинка похромала следом, задержался. Хотелось помочь, но как? Человеческую девушку можно придержать под локоть, обнять за талию, да хоть даже на руки взять, а с тигрицей — непонятно. Так ничего и не придумав, мужчина просто медленно шёл рядом, гладя Снежинку обеспокоенным взглядом и морщась каждый раз, когда она хромала, чтобы не ступать на раненую лапу.
Добравшись до костра, Алекс сел на край бревна, рядом с Митичем. Поверхность была вытертая от времени, гладкая и удобная не хуже домашней табуретки. Снежинка не стала подходить к огню, а села за спиной Алекса. Когда мужчина оглянулся, чтобы понять, что она там делает, тигрица ткнулась мордой ему в плечо, говоря, что волноваться не о чем, — он каким-то образом понял это.
— Что, Снежинка, — в голосе Лешака слышалась улыбка, — понравился турист? Смотри, ревновать буду.
Митич усмехнулся. Над их головами защёлкала птица — будто тоже смеялась. И всё это было настолько хорошо, что Алекс тоже улыбнулся. Вернулось ощущение родного дома и хорошей компании: так бывает, когда в поездке встретишь попутчиков, а через пару часов вы будто сто лет знакомы, смеётесь над общими шутками и готовы вместе ехать на край земли.
— А ты что, из выживальщиков? — Митич кивнул на увесистый рюкзак неподалёку. — Для гуляки с турбазы вещичек многовато.
Алекс смутился, поколебался… Но в итоге ответил честно:
— Нет. Я вообще в лесу первый раз — в смысле, ночью. Решил попробовать.
— Мм. — Митич изучающе оглядел рюкзак. — Новый. Недавно купил? Наверняка ориентировался на «Руководство по выживанию в тайге, в пустыне и за полярным кругом»?
— Ой, нет…
Мужчина как-то скукожился, вдруг вспомнив, что он — всего лишь младший инженер, над которым снисходительно посмеиваются коллеги. Стало неприятно. Он-то надеялся хоть в отпуске отдохнуть от всезнаек, глядящих на него сверху вниз, а тут нате вам: опять его учить будут.
Однако он напомнил себе, что теперь он — Алекс. Пусть не совсем космонавт с бластером, но очень близко к этому. Сильный и смелый! Мужчина взял себя в руки, вздёрнул подбородок и твёрдо сказал:
— Не читал. Я, вообще, только начал, пока не особенно разобрался в теме.
— Вот! — Митич поднял указательный палец. — И правильно. Всё горе от ума. А я, дурак, всё по списку купил. Ну, там так расписано убедительно, что всё нужное, пригодится. Я купил. Полный рюкзак нагрузил. Если б не он — смог бы из трясины вылезти. А рюкзак этот перевесил, я на спину шлёп и мигом ко дну пошёл, только булькнуть успел. Вот и всё выживание.
Лешак фыркнул.
— Ну так живёшь же. Считай, выжил. И смотри, как хорошо в болоте сохранился, — он провёл рукой-веткой вдоль тела Митича, словно рекламируя. — Разве что руки жалко. А то был бы вообще конфетка.
— Это я руки вверх тянул, — пояснил Митич Алексу. — Ну, вылезти хотел. Вылезти не вылез, а руки по локоть снаружи остались, вот и подгнили.
— Хм. И что, не помог никто? — нахмурился Алекс.
— А чего тут помогать, — как-то легкомысленно ответил Митич. — Утоп и утоп. — Он заметил взгляд мужчины и улыбнулся: — Не, поначалу я так же, как и ты, считал. Злился, что несправедливо это. Но потом понял. Это жизнь такая. Круговорот крутится: то жизнь, то смерть, — но что поделаешь, всем умирать придётся.
Лешак согласно качнул рогами.
Однако мужчина, почувствовав себя на равных с собеседниками — никто его не поучал, никто не принижал, — продолжал настаивать:
— А чего ж вы тогда ей помогли?
Снежинка за спиной Алекса, поняв, что говорят о ней, сунула морду мужчине под руку и замурлыкала низко, как двигатель грузовика на холостых оборотах.
Лешак и Митич обменялись долгими взглядами. Затем Лешак поднял с земли веточку и бросил в костёр.
— Это другое. Если б она за оленем бежала и в овраг упала, сама лапу сломала — тут я не могу вмешиваться. Жизнь есть жизнь, она по своим правилам течёт. Решает, чьё время пришло. Но капканы, динамит, если химию сверху распыляют — это решение не жизни, а людей. Нарушение правил. Такое я исправляю.
— И немножко мстишь, — злорадно усмехнулся Митич.
Лешак рассмеялся глухо. Этот довольный смех странно сочетался с неподвижной деревянной маской.
— Бывает, бывает… Всякой сволочи что ж не отомстить. Мм, Алекс? Верно я говорю?
— Конечно, — уверенно ответил мужчина, а сам почему-то вспомнил своё ружьё, неделю назад купленное в магазине «Всё для туризма и охоты». Хоть это и не динамит, но Алекс решил, что, если ружьё найдёт, нужно будет от него избавиться. Впрочем, оно ему и не нужно, стрелять всё равно не умеет.
— Точно, — подал голос Митич. — Сразу видно, Алекс — наш мужик. Правильно мыслит.
— Да, ты не ошибся… — Голос Лешака звучал тише, как будто издалека, всё больше заглушаемый гулом ветра в кронах сосен. — Этого у тебя, Митич, не отнять, хорошо в людях разбираешься…
Глаза Алекса почему-то стали слипаться с такой силой, будто он месяц не спал. Приглушённые голоса звучали неразборчиво, костёр потрескивал, мурлыканье Снежинки всё нарастало, баюкая… И через несколько секунд Алекс провалился в сон.
* * *
Санёк в ужасе распахнул глаза и рывком сел на кровати. Огляделся. Он был в своём номере, на турбазе. В постели, раздетый до белья, всё как обычно. За приоткрытым окном светило высоко стоящее солнце, белая тюль колыхалась от ветерка.
— Приснилось, — сам себе сказал мужчина.
Откинул покрывало, вскочил с кровати.
Рюкзак лежал у двери понурым одутловатым мешком. Санёк порылся в его содержимом. Всё было на месте, кроме упаковки бинта и бутылки водки. Зато водкой пахло от одежды, висящей на спинке стула.
— Всё ясно, — уверенно продолжил Санёк. — Перебрал. Странно, что голова не болит. Наверное, угля выжрал две пачки.
Он вещал твёрдо и чётко, как диктор на первом канале. Нужно просто убедить себя, что всему этому есть