Читать интересную книгу Порхающая душа - Лидия Лесная

Обручение

«Я хочу померяться силами с волной,Я больше ждать не могу.Ты подождешь меня на берегу?Тебе не страшно одной?»И ты смело поднял рукуИ ударил волну в лицо.Тихо-тихо, без стукаУпало на дно кольцо.Ты на берег вышел победный —С морем навек обручен.Так чем же ты так огорчен,Мой мальчик бледный?

Осень

Я не могу смотреть без болиНа трамвай, номер третий.Он возил нас к приморскому вокзалу,Отгула мы уезжали в поле,Оттуда — в домик, самый милый на свете,Где я сказку сказок узнала.Теперь я больше туда не поеду — домик пуст.И только голый малиновый кустСтережет сад.И цветы табака увяли и на земле лежат.Целый день дождь идет.Сосны стоят печальные.И только по-прежнему труба на башне поет.И звенят колокольчики хрустальные.

После разлуки

На длинных, золотых, на загнутых ресницахПовисли слезы, будто капельки росы.Похоже, что все это только снится:Так тихо. Так тепло. Стучат часы.Лежу и слушаю тебя. Как странно —Я не в вагоне. Сладкая нирванаМеня окутала, и говорить мне лень.Какая острая, смешная тень!Ведь это ты? — Не может быть. — Конечно!Ты на стене — урод… Ты на стене — потешный.Ну, улыбнись! Зачем слеза на шелковых ресницах?Все это наяву, все это нам не снится, —Так улыбнись же…

Мимоза

Корзинку привезли из Ниццы,И в ней мимозы золотые ветки.Мои цветы любимые! Они здесь редки.Будь осторожен — крышку не сломай…Вдруг в декабре — расцвел благоуханный май,Вновь раскрываются нежнейшие глубины,Опять в твоих глазах горят аквамариныИ голубыми кажутся ресницы.Для нас весна, когда деревья в серебре,К нам май двенадцатый слетает в декабре.

Друзья

Ты пойдешь сегодня вечером к белокурой певице,Ты будешь ласкать ее, целовать ее колени.Через час у обоих станут розовыми лица,А руки — бессильными от истомной лени.А потом ты ей скажешь: «Ты такая красивая!Твои волосы — шелковые паутинки»…И польются слова неверные, льстивые,Ярко расписные, как лубочные картинки.Потом ты закуришь египетскую папиросуИ спросишь: «Хорошо со мной тебе, милая?»Кажется, никогда бы тебе не простила яТолько этого одного вопроса.Но я знаю: ты скажешь и это.И еще много близких мне слов.Знаю, как шепнешь: «Не надо света,Я погашу»…Хорошо. Пусть. Но я очень прошу —Не читай ей моих стихов.

Конец

«Я должен быть одиноким»…Вот все, что он сказал. Разве это так много?Никогда его глаза не глядели так строго.А голос — не был таким глубоким.Все ясно. Ни лжи. Ни обмана.Что может быть души его белоснежней?«Я не изменился. Я прежнийИ любить тебя не перестану.Но я по природе своей одинок.Жизнь вдвоем — тесная клетка».И все. У нее остался его серый платок.На нем — белая метка.

Обреченная

Как скучно без цветов! Как скучно без вина!Как скучно без людей, смешно влюбленных!С тоской мечтаю я о веках, опаленныхНочами, пролетавшими без сна.Угарный яркий зал, колючее вино —И скрипка черного Гулеско!Мишурной цепи этой я звено,Я — луч искусственного блеска.

Как цветок

Мне сладко было пить густой пахучий яд,Как бархат красных роз в большом пучке мимозы…О празднике далеком говорятМне лепестки увядшей красной розы.Я вспоминаю… я пьянею…Целует лепестки горячий жадный рот…Я пламенею…О, роза красная! Цвели мы с ней — и вот —Я вяну вместе с нею.

Карточка

Яну К…скому

Я нашла сегодня вашу карточку в бюваре —И… Помните ночь на благотворительном базаре?И ночь у меня?И мутный рассвет петербургского дня?Как встречи наши были праздничны и ярки!Помните красные цветы и желтое виноНашей любимой марки?И как мы «опустились на дно?»И белый кувшин — «на текущий счет?»Ах, поток жизни течет и течет —И все уплывает…Но я хочу верить и верю — бывают —Прекрасные миги, которые не знают смерти.Я верю — и вы поверьте.

Апрель 1914

Ракета

Все любят землю, а мы паркетДля денди в искусстве.Все жаждут молний, а мы ракет,Солгавших о чувстве.Нас только двое — и ты один —Сплетем треугольник.Ты будешь раб наш — властелин,Наш царь и невольник.От мира скроет тройную страстьТройная загадка.Пойми, как страшно любовь украсть —И как это сладко.

КИСЕЙНОЕ

Кисейное

Красиво было то, что вы меня не знали,И я почти не знала вас, что рукИ губ прикосновений оба не искали,А наши письма начинались: «Нежный друг».Волнующей казалась наша переписка —Капризные причудливые речи —И грациозным то, что друг от друга близкоМы оба долго избегали встречи.И эта нежная, прекрасная влюбленность —Как это грустно, милый друг, как странно —В вас вызывала только утомленность,Казалась вам нарочной и обманной.А так красиво было — вы меня не знали,И я почти не знала вас. Мы рукИ губ прикосновений оба не искали,А наши письма начинались: «Нежный друг».

Вспомнилось

Как хорошо тогда мне было с вами —Так радостно глядеть в молчанье ваших глазИ тихо говорить полусловамиО том, что я люблю и что волнует вас.А на полу квадрат оконной рамыНарисовала яркая луна.Вы помните — сидели до утра мы —Вы — на ковре, я — в кресле у окна…

Такие синие

Я лежу. Сквозь ветки пинииСмотрит неба бирюза,Как твои — такие синиеИ печальные глаза.Брови тонкой чистой линиейОбвели твои глаза.А глаза — такие синие,Так печальна их слеза.Твой полет — орла орлинее,Клич — грознее, чем гроза,Но всегда — такие синиеИ печальные глаза.

Портрет

Да, да, мне нравится, что он всегда серьезный,Так детски рад тому, что сам в ее carnetСебя вписать успел на танец грациозныйИ счастлив он, крича: «et tout le monde tour-mez!»Что с дамой в vieux Bruxelles изысканно флиртуя,Ее уводит незаметно в зимний сад,Роняет поцелуй за пальмой или туейИ возвращается взволнованный назад.А после бала он в углу своей каретыУстало-бледный, тихий, кутаясь в меха,Капризы четких рифм сливает в триолеты,Плетет в узорчатость нежнейшего стихаВоспоминания о том, как в зале бальнойТворил причудливый и сложный котильон.Он весь — игра огней.Он весь такой хрустальный, —В ажуре серебра старинный медальон.

Между строк

Бывает часто так, что маленькое «да»Звучит холодным словом расставанья,Но как мне нравится услышать иногдаВ едва заметном «нет» — полупризнанье.Бывают часто незначительны слова,Но ласковы зовущие улыбки —И кружится в истоме голова,Как будто от напева тихой скрипки.Бывают странные волнующие сныИ нежные рассветы пробужденья, —Как белой ночи северной весныПод розовым закатом — зарожденье.

Дома