что делать и куда бежать.
– Мне нужен… совет, – попыталась обратиться она к водителю.
Но лысый уже поднял стекло и отъехал, обдав на прощанье ненормальную бабку дымом выхлопной трубы. Василиса, большую часть жизни прожившая в лесу с чистейшим воздухом, закашлялась от непривычного, едкого запаха.
Некоторое время она пыталась понять, что ей делать. Взгляд скользнул по витрине, из которой они с котом и Метлой только что выпали. Василиса постояла, и, словно бы приняв решение, с разбега бросилась на стекло, в надежде попасть обратно в терем Деда Студенца.
Стеклопакет задрожал, но выдержал её удар. Баба, принялась молотить кулаками по нему. Поняв, что эти действия не ведут ни к какому результату, перехватив кота, она в очередной раз с разбегу попыталась пробить витрину.
Несколько прохожих удивлённо обернулись на пожилую, чумазую женщину в длинной разодранной по низу юбке и прожженном тулупе. Та вела себя совершенно неадекватно. Баба, как ненормальная, кричала на всю улицу:
– Я не хочу! Я не могу! Верни меня обратно, Зеркало! Сделай, как было!
С такими воплями Василиса снова и снова молотила кулаками по витрине, пытаясь вызвать таинственное сияние.
Из дверей туристического агентства выскочил худощавый мужчина в лиловом, клетчатом пиджаке. Он бросился наперерез Василисе, поймал её в объятия и легонько встряхнул.
Баба подняла на него лицо и встретилась взглядом с карими, мягкими, чуть насмешливыми глазами. Мужчина был почти вдвое моложе её, но почему-то от его взгляда она немного успокоилась.
– Я не понимаю, зачем так нервничать? – иронично произнёс незнакомец. – Вы сейчас тут всё разобьёте. А дверь, если приглядитесь, находится в том месте, откуда вышел я. Заметьте, она совсем не там, где вы пытаетесь пробиться.
Некоторое время Василиса, словно не понимая, кто он, что происходит, смотрела на него. Вдруг она резко вырвалась, отступила на несколько шагов и с воплем влетела в двери агентства. Пробившись к витрине изнутри помещения, начала снова биться в неё.
Молодой человек бросился за ней, подбежал, обхватил сзади и попытался оттащить от стеклопакета. Василиса, всё еще пребывая в ужасе от происходящего, пыталась вырваться. Парень оказался неожиданно крепким для его хрупкой комплекции. Он почти силком вытащил Василису в центр комнаты и не выпускал из рук, пока та не перестала сопротивляться.
В туристическом агентстве
Баба обмякла и, наконец, огляделась.
Они были не одни.
В кресле перед монитором для посетителей сидела ухоженная дама лет сорока в коротком платье и распахнутой белой шубке. До появления Василисы она пролистывала пультом картинки горнолыжных курортов, но сейчас замерла, с удивлением наблюдая за происходящим.
Василиса, словно бы извиняясь, произнесла:
– Я домой хочу! Домой, понимаете! Отправьте меня обратно!
Кот на её руках мяукнул что-то невразумительное, и она добавила, показывая на Найдёна.
– Нас с ним.
Молодой человек посмотрел ей в глаза с мягкой укоризной, но ничего не сказал.
– Что происходит, Рафик? Кто эта женщина? – спросила дама в шубке недоуменно.
Мужчина не отреагировал на её реплику. Он выпустил из кольца рук напуганную гостью, поднял вверх палец и произнёс с легкой насмешливостью:
– Успокойтесь пожалуйста. Оставьте в покое витрину. Вы разобьете её и порежетесь!
Приложив руки к груди, несчастная баба быстро заговорила:
– Понимаете, мне надо домой. Я не хотела сюда! Совсем не хотела.
Казалось, вся эта ситуация только забавляет молодого человека.
– Если вам надо выйти, то лучше через двери, – он мотнул головой на выход. – Не надо для этого вышибать стекло!
Дама развернулась в крутящемся кресле в их сторону, и, закинув ногу на ногу, чуть подалась вперед.
– Может быть вызвать полицию, Рафаил? Пусть заберут эту… ненормальную.
– Людмила Семёновна, – вежливо сказал молодой человек, – мы сейчас разберемся. Видите, женщина слегка… взволнована.
Василиса сделала несколько шагов в сторону витрины. Её тут, в этом построенном великанами городе считали ненормальной. Но она же как-то оказалась здесь, через это самое прозрачное стекло. Если она из него вышла, значит, должен же быть какой-то вход обратно!
– Она не в себе, Рафик, – произнесла дама многозначительно.
– Я в себе, в себе! – попыталась объяснить баба. – Но мне… сюда не надо! Я не царевич, понимаете?
– Понимаю! – покладисто сказал парень.
Василиса сделала ещё один мелкий шажок в сторону витрины.
– Это ему, Прохору, надо царевен спасать… Мне-то к чему эти царевны?
Молодой человек кивнул, словно бы соглашаясь с этим неопровержимым аргументом.
– По-моему, надо звонить в психушку, – подала раздраженный голос дама.
– Людмила Семёновна, во имя всего святого, помогите мне успокоить эту особу. – Рафик обернулся к даме. – Иначе нам всем понадобится «скорая помощь». Она разобьет стекло, порежется. Я тоже порежусь… Вы порежетесь… И кот…
Василиса напряжённо осматривала глазами выход из агентства. Где же скрывается таинственная дверь обратно?
Дама не выдержала, поднялась.
– Знаете, Рафик, я пойду. Дома я обдумаю ваши предложения и напишу, на чем я остановилась. Хотя нет… сама завтра зайду в обеденный перерыв! А вы тут… удалите эту… заразу!
С этими словами Людмила Семёновна направилась к выходу.
Баба услышала, что её называют «заразой», обернулась. Взгляд скользнул по фигуре дамы и остановился на подоле короткого платья. У Людмилы Семёновны была великолепная фигура и стройные, длинные ноги, которые она не стеснялась демонстрировать. Именно они и вызвали волну возмущенного протеста Василисы. Для тех мест, откуда она была родом, подол платья взрослой женщины обязательно должен был закрывать щиколотки.
– Сама ты зараза! Прежде чем на меня указывать, посмотрела бы на свои коленки. Постыдилась бы на люди показываться!
Людмила Семёновна в панике глянула на колготки. Неужели затяжка или стрелка? Но колготки были безукоризненно натянуты.
– Что вы имеете против моих коленок? – возмущенно спросила она.
– Тьфу! – красноречиво сплюнула Василиса.
Дама не стала связываться. Одарив на прощание неизвестную уничтожающим взглядом, она вышла с видом оскорбленной королевы. У Василисы даже рот приоткрылся от удивления.
– Что же это делается? – спросила она у Рафика. – Эта баба крашеная с голыми ногами ещё и на улицу пошла?! Там же люди ходят! Засмеют!
Молодой человек вздохнул, и, воспользовавшись затишьем, взял гостью за плечи. Он отвёл её подальше от стекла и усадил на гостевой диван. Василиса не сопротивлялась. Она продолжала смотреть через прозрачные двери, как Людмила Семёновна переходит дорогу. Там, на улице, шли прохожие. Никто не оборачивался на бабу в коротком платье, не улюлюкал, не свистел, не показывал пальцем. Словно бы для людей в порядке вещей было, что у той колени видно.
– Кто бы подумал, что вопрос длины юбки вас успокоит, – задумчиво сказал Рафик, разглядывая гостью. – Чай? Кофе?
Василиса вскинула на него