Читать интересную книгу Бильдерберги: перезагрузка. Новые правила игры на «великой шахматной доске» - Константин Анатольевич Черемных

контролю миграции, так и взаимодействия в Афганистане после саммита НАТО – особенно учитывая импульс Вашингтона к консенсусу с Анкарой. Более того, согласие Вашингтона на передачу сирийского Манбиджа турецкой стороне с блокированием «курдского коридора», – были направлены именно в пику флирту Парижа с курдами.

Скандал с BAMF в Бремене был результатом не бдительности правой оппозиции, вдохновленной послом Гренеллом, а мероприятий разведывательного сообщества. 24 июня Jerusalem Post цитировала отчет БНД и Ведомства защиты конституции под заголовком «Общинный центр Аль-Мустафа поддерживает ливанскую «Хизбаллу» путем сбора пожертвований». Речь шла о расследовании бременского подразделения контрразведки, в рамках которой производилась проверка в местном BAMF. Германские спецведомства отреагировали на вашингтонский сигнал: после успешного утверждения Помпео и Хэспел они были готовы выполнять указания, даже если бы речь шла не о счетах «Хизбаллы», а о счетах Volkswagen в иранских банках.

Однако Елисейский дворец, со своими видами на мировое влияние вплоть до центральной роли в индо-тихоокеанской оси, рассчитывал использовать как потенциал прогрессистского медиа-мэйнстрима, так и противоречия между правыми – и не только в Германии. Свой вывод о перехвате Парижем инициативы в миграционной проблематике WSJ сделала после того, как Макрон достиг согласия с новым итальянским правительством по пресловутым «платформам высадки» на ливийской территории, несмотря на разные политические ставки в Ливии. Макрон и его команда сыграли на давней предубежденности Рима к Берлину – и именно после этого Зеехофер, осознав, что в разговорах об германо-австро-итальянской оси его просто «разменяли», отказался от демонстративной отставки. Это был тот же Макрон, который на совместной пресс-конференции с Меркель 8 июня упрекал неназванную страну в эгоизме, имея в виду Италию, отказавшуюся принять судно с беженцами. Для коварного «обвода» Берлина у команды Макрона был совершенно конкретный лоббистский повод: в канун саммита G7 на съезде ЕНП глава фракции Манфред Вебер объявил о своих претензиях как «шпитценкандидата» на пост главы Еврокомиссии, на котором Макрон хотел бы видеть своего человека.

На британской сцене команда Макрона также воспользовалась конфликтом между консерваторами. В канун саммита G-7 Трамп неожиданно отменил двустороннюю встречу с Терезой Мэй, что анонимный сотрудник Белого Дома объяснил, что она «надоела со своими наставлениями школьной учительницы при том, что сама все время клянчит». Интерпретации этого пренебрежения в медиа-мэйнстриме, в том числе российском, блуждали между отказом Британии выйти из JCPOA (хотя другие европейские частники саммита также не вышли) и делом Скрипаля, якобы раздражившим Трампа. На самом деле Тереза Мэй «надоедала своей учительской манерой» в конкретном дипломатическом раунде – с Биньямином Нетаниягу в ходе его визита в Лондон 6 июня. Парижские СМИ подробно перечислили тематику двусторонних переговоров Мэй с Жюстеном Трюдо, которые касались в том числе Сирии и Украины. После того, как Макрон не смог влезть в Сирию через Россию, к чему активно стремился, французский медиа-мэйнстрим характеризовал визит Макрона в Москву как «бессмысленный». В то же время Трюдо, зацепившись за Мэй, в интересах Макрона зондировал намерения Лондона.

Борис Джонсон, учредивший комитет, альтернативный Leave.eu и заведомо не причастный к делам Бэнкса, оправдывался в заявлении в канун саммита G7, эхом повторяя инициативу Мэй об антироссийской «группе быстрого реагирования». Однако Джонсон повел себя противоположно Мэй по израильскому вопросу. 19 июня он потребовал от Совета ООН по правам человека убрать из устава Параграф 7, посвященный исключительно «нарушениям прав человека на Западном берегу и в секторе Газы», так как существование данного параграфа только вредит попыткам достижения мира, и если параграф не будет отменен, Великобритания будет голосовать против любой резолюции, вынесенной на его основании. Этот эпатаж Джонсона Трамп не мог не оценить – не столько из симпатии к Нетаниягу, сколько из желания поощрить смелость Джонсона перед общеевропейской позицией и особенно перед командой Керри, которой Джонсон уже насолил в январе 2017 года.

Уже на следующий день посол США в Лондоне Роберт «Вуди» Джонсон сообщил о планах Трампа встретиться с королевой Елизаветой II во время поездки в Великобританию 13 июля, сразу после саммита НАТО в Брюсселе, но не раньше. Этот месседж был адресован одновременно Лондону, Анкаре (где победил Эрдоган) и Берлину: в случае, если вопрос о распределении зон ответственности в Афганистане не будет решен в Брюсселе или там начнется неуместный торг, участники такого торга должны были знать, что свято место пусто не бывает. 24 июня Болтон посетил Лондон по пути в Москву и встретился с (младшим) министром национальной безопасности Марком Седвиллом накануне визита Джонсона в Кабул. После этого Тереза Мэй – очевидно, памятуя о предыдущем саммите, когда Брексит сорвал всякий разговор о британской территориальной зоне, так как премьера еще не было, – решила форсировать договоренности по Брекситу и вынесла на саммит ЕС свои предложения в адрес Барнье, которые были резко раскритикованы правым крылом тори. 5 июля Мэй прямо выговорила Джонсону за его «встревание» в переговоры и отдельно – за чрезмерный пиетет к Трампу…

Лондонское фиаско Сороса

Статья Майкла Крузе, мастера жанра эссе на портале Politico, с привлекающим внимание титулом «Переживет ли Трамп Мюллера?» вышла в свет 23 марта 2019 года, за день до публикации четырехстраничного письма Конгрессе нового генпрокурора Уильяма Барра, где излагались выводы расследования команды специального юрсоветника Роберта Мюллера. В этот день Дональда Трамп играл в гольф в Международном гольф-клубе Трампа в Уэст-Палм-Бич в компании самых верных людей, а именно сенатора Линдси Грэма, и.о. главы аппарата Майкла Мулвени и экс-конгрессмена Трея Гауди, сопредседателя межпартийного специального «Комитета по Бенгази», расследовавшего мутные обстоятельства убийства посла в Ливии Криса Стивенса в 2012 году. По официальной версии Белого Дома, содержание письма Барра было еще не известно Трампу, хотя демократы в это закономерно не верили – благо из поведения и нескольких реплик Трампа на предшествующей неделе следовало, что он не только абсолютно убежден в благоприятном исходе, но и готов отомстить своим клеветникам. Майкл Крузе также, очевидно, был ознакомлен с итогами расследования Мюллера до их публикации.

Крузе начал свое эссе с цитаты из интервью, взятого у Дональда Трампа журналом Playboy почти три десятилетия назад – в 1990 году, когда Trump Organization была в худшем финансовом положении за свою историю. Тогда на вопрос, не испытывает ли Трамп «огромное давление», он ответил: «Я прекрасно себя чувствую». Затем автор цитировал ответ бывшего управляющего казино Трампа Джека О’Доннелла на вопрос, что такое Трамп: «Это девелопер. Промоутер. Медиа-манипулятор. Это взрослый богатый ребенок. Президент США. Но прежде всего он выживальщик. Абсолютный выживальщик» (absolute survivor). Дальше Крузе, уже от себя, констатировал, что Трамп «вооружен необычайной