Тэя потянула Лешего за собой и укрылась за ближайшим валуном.
Крот завозился, зашуршал палой листвой, даже веткой сухой по камню постукал. Вскоре из пещеры донесся глухой всхрап, шорох осыпавшихся камней и тяжелые шаги. Зверек тут же нырнул за камни и скрылся в норке. Леший на всякий случай отбежал подальше и прошептал, округлив глаза, словно плошки:
— Ты это … тикать отсель надоть … пока не поздно.
Но Тэя не только не убежала, она еще и к самому входу подошла и на корточки присела.
«Сдурела девка, — решил дедко и, превратившись в пенек, замер, — авось, басурман чужеземный не почует!»
Из зева пещеры все явственней слышались чье-то фырканье и сопение. Еще через минуту в темноте загорелись красные глаза, и вдруг огненный шар расцвел ярким пламенем и полетел к входу. Тэя тихо рассмеялась и легко нейтрализовала атаку.
— Ну, тише, тише, малыш, — проговорила она негромко, протягивая руку. — Иди сюда. Не бойся. Здесь тебя никто не обидит.
— За всех не говори, — проворчал про себя леший — Ишь, заворковала, ровно мать над дитятей неразумным.
Из пещеры показалась шипастая голова. Монстр понюхал воздух, вытянув шею.
— Давай, давай. Видишь, здесь никого нет, — позвала Тэя.
Виверн шумно выдохнул и несмело сделал шаг вперед. Потом еще один. А вскоре совсем вышел из своего убежища и опять остановился в нерешительности. Он был размером не больше крупной собаки. Совсем еще маленький. Ему от роду было не больше недели, от силы двух.
Тэя безбоязненно подошла к нему и погладила по пластинам, вставшим на голове дыбом. Зверь резко повернул голову и щелкнул острыми, как бритва, зубами, едва не отхватив Тэе кисть.
Леший, увидя это, чуть не лишился сознания, а ведунья лишь пожурила:
— Не хулигань.
Потом вытащила из кармана тонкую веревку и накинула ее на шею монстра. Шепнула несколько слов, и летучая ящерица покорно уселась возле ее ног, словно и впрямь была вышколенной собакой.
— Ну вот и молодец, — похвалила ведунья ящера. — Дедко, идите сюда. Он не тронет, я его магией связала.
Леший обернулся, но близко подойти не захотел. Виверн с любопытством уставился на него, принюхиваясь.
— Ишь, драконяка, уже примеривается, чего бы отхватить. Ногу или руку, — воскликнул со страхом Леший и взвился проворной белкой на дерево. — А вот шиш тебе — не догонишь!
— Да он познакомиться хочет, — рассмеялась ведунья.
— Да кто ж его знает? — упорствовал Леший. — Мы не грамотные, как некоторые, мы чужинских языков не знаем. Ты вот что, девонька, давай-ка, уводи его из лесу подобру-поздорову. Нече тут зверье пугать …
Тэя промолчала, только стукнула посохом по земле и исчезла. Уже из дому послала вестника в академию боевых магов, а вечером за Вьюшкой (так она назвала виверна) прибыли через разовый портал маги-старшекурсники во главе с магистром. Они подробно расспросили Тэю, где и как был пойман столь редкий в этих краях зверь. Побывали в его пещере и, поблагодарив, ушли вместе с ящером.
— Эх, — притворно вздохнул Рыж, глядя на место, где только что была воронка портала, — зря ты Вьюшку отдала, Тэйка, определенно зря. Нужно было им вместо виверна Грая отдать. От ящера хоть какая-то польза.
— Какая же от него польза? — возмутился ворон. — Он же монстр!
— На цепи бы сидел … дом охранял … А с тебя что возьмешь? Ты только ворчать и можешь. Пользы тьфу — на мышиный чих! Нет … нужно было тебя отдавать … продешевила хозяйка…
Ворон в сердцах каркнул во все горло и улетел, а Рыж довольно растянулся на лавочке у печи и замурлыкал тихонько какую-то одному ему известную песенку.
***
Пока Тэя налаживала отношения с духами и местной нечестью, лето окончательно выдохлось. Опустилось устало на придорожный камень и замерло в предчувствии скорой кончины. Куталось по утрам в тонкое кружево туманов. Покрывало голову косматыми черно-бурыми шапками туч. Плакало ливнями о былой молодости. Чахло.
Весть о приезде новой ведуньи быстро разнеслась по округе. И потянулись к ней люди за помощью, которой у простых знахарок да травниц не получишь.
Постучалась однажды в ее калитку молодая супружеская пара. Мужчина — крепкий, высокий, с особой грацией и ловкостью в движениях, видать, из рубщиков и сплавщиков леса. Но в его глазах не было жизни, и сам он какой-то потухший и осунувшийся, словно точила его какая-то странная болезнь.
Его жена — тоже высокая и красивая. Быстрая и решительная. Такие, как она на деревенских посиделках первые затейницы да шутницы. Но с ними не забалуешь: вмиг по лбу колотушкой отхватишь, под общий смех и скабрезные шуточки.
Женщина была тяжелой, но, пожалуй, еще и сама этого не знала.
Тэя на них только взгляд бросила и сразу поняла — порча.
Пригласила супругов под навес, в котором специально для вот таких встреч лавки да стол стояли. Сама уселась напротив и попросила рассказать, с какой-такой бедой-кручиной они к ней пожаловали.
Мужчина понуро взглянул на жену, предоставляя ей самой все рассказать. Сразу видно — не хотел он к ведьме идти, решив, как все мужчины, что это будет признанием его слабости.
Да только жена-то верно причину его нездоровья разгадала и поняла, что окромя сильной ведуньи им никто не поможет.
— Расскажите, что у вас случилось? Как вас зовут? И с чего все началось? — задала первые вопросы ведунья.
— Стародубцевы мы … он Бойко, я Елька. Живем в Заречье … а началось все еще два года назад.
Женщина замолчала, собираясь с силами.
— Живете с матерью, со свекровью, значит, — не стала дожидаться Тэя продолжения. — Как Бойко дома — она сама доброта … а как сын уходит — все кладовые на замок и ты голодная до самого вечера ходишь.
Бойко встрепенулся и с недоумением посмотрел на жену. Та только голову опустила.
— Рассказывать об этом ты не хочешь, понимаешь: тогда свекровь совсем со свету сживет. И так на тебе вся черная работа по дому и хозяйству.
Елька бросила на мужа кроткий взгляд.
— Ее все в деревне боятся. На язык больно острая. Взглядом в землю вогнать может, — вздохнула Елька. — Охотники да рыбаки наш дом за версту обходят. Посмотрит вслед — не жди удачи. Коровы, опять же, доиться перестают … у нас у самих их три … и ни одна молока не дает …
Но хуже всего, — Елька носом шмыгнула и прижала к глазам краешек платка. — С Бойко — беда. Хмурится, слова из него не вытащишь. Злиться стал, по малейшему поводу в ярость приходит … и главное, сам понимает, что неспроста это, а сделать ничего не может. Совсем извелся … с лица спал … людей сторониться начал, словно бирюк какой …
— Порча на вас сильная, — не стала скрывать Тэя. — Я сейчас обереги вам дам. На первое время хватит. Но этого мало. Порчу снять необходимо, иначе дитя потеряешь …
Елька от неожиданности даже ахнула, а Бойко впервые на Тэю прямо взглянул.
— Мы ж … у нас же столько времени ничего не получалось, — призналась Елька.
— Знаю, — отозвалась ведунья. Потому и обереги для вас сильные сделаю. Чтобы до новолуния хватило. А как народится месяц, в ту же ночь идите к ближайшему роднику. Да молча. Ни на что внимания не обращайте. Как бы вас не окликали, кто бы вам ни встретился, ни заговорил, ни поздоровался — не отвечайте. Да смотрите, назад ни в коем случае не оборачивайтесь. Что бы вы ни услышали, что бы за вашими спинами ни происходило — идите прямиком к роднику и там в воду свои обереги бросьте да трижды умойтесь со словами, которым я вас научу.
А после сразу же на новое место переезжайте. Своим домом живите. Иначе все сызнова начнется, даже еще хуже прежнего.
Тэя ушла в дом и через полчаса принесла два небольших амулетика, вырезанных из осины.
— Носите не снимая, — напутствовала она молодую пару. — Да не забудьте: не оглядывайтесь и ни с кем не разговаривайте той ночью.
Залесский родник — особенный. По преданию, когда-то во времена войны с оборотнями жила в этих краях женщина. Была она сильной знахаркой, умела травами лечить, кровь заговаривать, болезни в дерево изводить.