а Элио наконец произнес:
– Ты ведь сама говорила об этом на всех этих конгрессах, конференциях, подиумах.
Ну да, она говорила, а они, точнее он, Тацио, внимал. Он, как и она сама, относился к редкому разряду людей, умеющих слушать.
– Вы бы многое отдали за то, чтобы всех этих бессмысленных фраз, явных ляпов, постоянных проколов – в общем, постоянных свидетельств того, как несовершенно ваше приложение, как несовершенен ваш виртуальный Лис и как, в сущности, несовершенна ваша задумка, не было?
Васса, долго помолчав, кивнула.
Не многое – все!
– Ваше приложение работает на алгоритмах, может, и гениальных, но далеко не идеальных. И то, что вы создали, – это не ваш Лис, а всего лишь уродливый, неудачный слепок вашего погибшего друга…
Васса снова кивнула – слова жесткие, но зато правдивые.
– И вы прекрасно знаете, что, как ни совершенствуй ваше приложение, вашего Лиса, настоящего Лиса, уже не воскресить.
И опять кивок головы.
– Если вы позвали меня сюда с другого конца света, чтобы сообщить то, что мне и так отлично известно…
Голосовой синтезатор издал короткий смешок – интересно, как это-то работает? Он что, мысленно отдает приказание «пять раз ха-ха-ха, но не издевательски, а покровительственно, а-ля Фантомас»?
От этих мыслей Васса сама усмехнулась. Не издевательски, а покровительственно.
– Разрешу вам напомнить, что я вас не приглашал, а вы сами изъявили желание навестить меня.
Ну да, потому что его старший братец ее отлично морально обработал, следуя указаниям своего младшенького: Тацио был мозговым центром, а Элио всего лишь исполнителем.
Она бы не удивилась, узнай, что за хакерскими атаками в итоге стоит именно что Тацио, а не Элио.
– Все годы я, заключенный в биологическую тюрьму, из которой на данный момент нет выхода, думаю. В том числе и о том, как бы вырваться из заточения. Мне не нужно новое тело, мне нужны исключительно возможности для реализации идей моего интеллекта. Бренное человеческое тело, даже самое молодое, выносливое и натренированное, все равно по прошествии времени придет в негодность и перестанет работать. А вот виртуальное существование, существование моего сознания вне моего тела, причем в среде, которую уничтожить нельзя, – это именно и есть подлинное, идеальное, максимально возможное бессмертие!
Васса, уже перестав сердиться на двух братьев и понимая, что если она пожелает уйти, то никто не сумеет воспрепятствовать этому, ответила:
– Все это так, и те, кто занимается нейробиоинженерией, прекрасно осведомлены о желаемом результате. Но пока что ведь никто не знает, как реальное, основанное на биологических принципах сознание перевести в разряд сознания виртуального. А все попытки, которые имели место, завершились весьма скромными успехами…
– Завершились неудачами! – заявил Тацио и, подъехав к ней на кресле вплотную, сказал (конечно, подумав, отдав приказ приятному баритону облечь в звуки его мысли): – То, что подается как успехи, на самом деле полный провал, просто признавать это никто не желает, иначе можно окончательно отпугнуть даже самых недалеких инвесторов.
Васса спросила:
– Что вы мне предлагаете?
Тацио ответил:
– Совершенно новый подход, основанный на синтезе квантового компьютера, искусственного интеллекта и нейробиоинженерии. В итоге мы ведем речь не об алгоритмах, а уже о сознании. Ну да, пусть и не человеческом, а о его виртуальном подобии, но весьма и весьма похожем. Потому что сознание необязательно должно базироваться на органике, оно может быть переведено и в виртуальность!
Васса рассмеялась и заявила:
– Это невозможно! Советую вам обратиться все же к Илону Маску, может, он согласится профинансировать ваш проект.
– А что, если не сказки, а всего лишь новый элегантный подход, до которого додумался я? Пока что только я, но кто знает, что будет через несколько лет. Ведь даже человеческий интеллект – это результат работы органического суперкомпьютера, то есть нашего мозга. Если нам воссоздать нейронные сети, то мы создадим и сознание. Сейчас все буквально помешались на персептроне, но это давно устаревший подход середины двадцатого века. Я разработал собственную оригинальную модель передачи информации, основанную на квантовых принципах. Вы разве не понимаете, какой шанс упустите? Шанс, которого, не исключено, у вас больше никогда не будет…
Ну да, он был прав: если Тацио был прав и Лиса можно было воскресить, причем воскресить не на уровне приложения для ее смартфона и алгоритмов, а на уровне новой, виртуальной, формы сознания, то…
То она бы обрела того, кого потеряла – и кто лежал, заточенный в металлический гроб, на дне Индийского океана.
– Это невозможно! – повторила Васса и подошла к двери. – Вы хотите вытрясти из меня деньги, кормя этими айти-сказочками, но я на это не поведусь…
Она открыла дверь, и до не донесся спокойный голос Элио:
– Обезьяны тянулись к отражению луны, стараясь схватить его, потому что не понимали, что это всего лишь отражение.
Замерев, Васса повернулась, окинула его взором и сказала:
– Но даже если бы они и поняли, что отражение луны на поверхности пруда нельзя схватить и что настоящая луна висит у них над головой, то это все равно бы ничего не изменило. Они бы все равно не смогли бы снять ее с неба: до спутника Земли почти четыреста тысяч километров, а его радиус почти две тысячи!
– Тысяча семьсот километров, – поправил ее Тацио, – и расстояние от Земли до ее естественного спутника все же значительно меняется в зависимости от орбиты – давайте оперировать все же верными цифрами. Ну да, обезьянам бы в любом случае не удалось бы завладеть луной, хоть из пруда, хоть с неба. Но мы ведь не обезьяны, не так ли?
– Но именно это вы мне и предлагаете – даже не луну с неба, а отражение луны с неба в пруду, что еще призрачнее и малореальнее!
Тацио, подъехав к ней, ответил:
– Отнюдь. Я предлагаю вам ракету новейшей конструкции, которая доставит вас прямиком на Луну – с ветерком, так сказать. Вы не сможете снять Луну с неба, но вы сможете оказаться на ней! Вся загвоздка только в том, что я знаю, как построить ракету до Луны, но у меня нет денег. А они есть у вас. Так что, мы в доле?
Тацио все ей изложил. Точнее, конечно же, все-таки не все – далеко не все.
– В голове у меня имеются все данные, но я никому не позволю ими завладеть. Потому что мое открытие – самое значительное в истории человечества. Виртуальное сознание, более того, сознание отдельно взятого человека, переведенное из реальной и виртуальную форму – и обретшую тем самым бессмертие!
Элио, присутствовавший на продолжении этого разговора в саду клиники после обеда, вздохнул:
– Мой брат все надеется, что первым