увиденного остановился, как вкопанный, не в состоянии промолвить и слова.
Напротив загона, в котором на цепи сидела моя упрямая пара, стоял Виктор. Стоял и смотрел на нее, не замечая ничего вокруг. Волк внутри тут же вскинулся, едва не вырвавшись на волю. Даже шаг вперед сделал, но кое-как заставил себя остановиться. Мирное соглашение только подписано, и если сейчас разорву этого сосунка, все старания пойдут псу под хвост. Хуже всего было видеть реакцию Татьяны. Грифельная волчица, натянув цепь до предела, тянулась к нему. Жадно принюхивалась, всматривалась, и в ее ярких глазах полыхал такой интерес, что внутри все коркой льда покрылось.
Так она смотрела на меня.
Раньше.
До того, как наша связь была разорвана.
Как сдержался – не знаю. То ли здравый смысл вовремя включился, то ли подействовало ощущение того, как Кирилл жестко сжал мое плечо, не давая сделать необдуманный шаг.
Константин Николаевич и его стая направились к стоянке, а мы следом. В этот раз Кирилл держался ближе ко мне на случай, если выдержка лопнет, и я наброшусь на молодого волка, который так и стоял возле загона, несмотря на оклик своего альфы.
Секунду спустя тряхнул головой, будто отгоняя наваждение, и удивленно осмотрелся вокруг. Потом пошел за остальными, то и дело оглядываясь, а Таня смотрела ему вслед. Жадно, не отрываясь. Ушки на макушке, хвост трубой. Весь ее вид говорил о крайней степени заинтересованности.
Это просто п***ц!
Еле дождался, пока Загорский свалит, прихватив своих прихвостней, и решительно направился к Тане:
– Это что такое сейчас было? – процедил сквозь зубы, прожигая ее взглядом.
Она, естественно, и не подумала отвечать. Посмотрела на меня долгим задумчивым взглядом и отвернулась. Ушла, забившись в самый угол, чтобы ее никто не беспокоил. А меня трясти начало, потому что понял – терял ее окончательно. И если до этого в душе теплилась надежда, что рано или поздно все изменится, что она сменит гнев на милость, то теперь с пугающей ясностью понимал, что это конец. Волчица считала себя свободной и ее вполне могли интересовать другие волки… Уже заинтересовал.
Этот ее взгляд на гамму Загорских… Да я бы жизнь отдал, чтобы она так посмотрела на меня!
Татьяна
Ночные цикады с остервенением выводили свои трели, пытаясь перетрещать друг друга, а я лежала на земле и слушала их. Чего еще оставалось делать? Перекинуться человеком не выходило. Она меня не выпускала! В этот раз моя волчица окончательно вышла из-под контроля и отказалась уступать. Ей нравилось быть главной, она получала удовольствие, доводя Бекетова. С затаенным злорадством наблюдала за тем, как он бесился от бессилия. Я и не знала, что могу быть такой кровожадной. Хотя это уже не я. Мы с ней больше не вместе. Оставалось только уповать на то, что тактика Руслана окажется правильной, что он измором заставит ее обернуться.
Она думала, положив морду на лапы, доводя меня до исступления. Все ее мысли только о молодом волке из клана Загорских. Только о нем. Между ними словно искра проскочила. Химия в чистом виде. Я помню эти ощущения. Так же меня накрыло, когда впервые увидела Бекетова. Тогда весь мир перестал существовать, остался лишь Руслан, непреодолимая тяга к нему. Желание быть рядом, прикасаться, дышать одним воздухом. Так начинала проявляться наша парность. А теперь я с ужасом чувствовала то же самое, но совсем к другому оборотню.
Быть такого не могло! Чтобы я принадлежала одному, а она залипла на другом! Это же катастрофа, полный разрыв, с которым нет возможности бороться. Парность превыше всего, ее не пересилить! И как жить, когда тебя разрывают на части привязанности к двум разным волкам, я не знала.
Внезапно, несмотря на все страхи и обиды, мне ужасно захотелось к Руслану. Прижаться к нему, прикрыть глаза, почувствовать себя маленькой девочкой, спрятаться от проблем. Волчица тут же недовольно заворчала, уловив мои мысли. Ей-то к Бекетову совсем не хотелось, она бы с радостью глотку ему перегрызла, если бы могла.
В ночной тишине послышался легкий шорох, и я встрепенулась, подняла голову, прислушиваясь к окружающему миру, принюхиваясь. Обоняние уловило присутствие чужого волка, затаившегося среди черных кустов.
Это Виктор.
Проклятье! Я испугалась, а волчица, наоборот, радостно вскочила на ноги, бодро звякнув цепью.
Нет, нет, нет! Пожалуйста! Пусть он уйдет! Где, мать их, охранники? Как они его прозевали?! Я не хочу с ним общаться!
Зато волчица хотела. Легко повиливая хвостом, тянулась вперед, поскуливая от нетерпения, а когда из тени вышел молодой парень, ее восторгу не было предела. Игриво припала на передние лапы, словно щенок неразумный, и расплылась в довольной волчьей улыбке.
«Что ты делаешь? – Мысленно кричала на нее. – Очнись!»
Ей плевать на мои крики, она с восторгом наблюдала за его приближением, и волчье сердце билось втрое быстрей обычного. Впервые с момента возвращения она была счастлива. По-настоящему, купаясь в звериной радости, а я была готова рыдать. Попыталась обернуться, но она была так увлечена внезапным гостем, что даже не заметила моих попыток.
Двигаясь словно тень, парень легко перемахнул через ограду и подошел ко мне. Волчица доверчиво уткнулась носом в ладонь, даже зажмурившись от удовольствия. Я не оставляла попыток вырваться из ее плена, но не выходило. Вик расстегнул ошейник и осторожно положил его на землю, чтобы лишний раз не звенеть цепью, и взглядом указал в сторону леса. Волчица кивнула, не скрывая азарта. С ним она была готова на любую авантюру. Если бы на край света позвал – пошла бы, не задумываясь. Потому что выбрала его. Не Бекетова, который когда-то был дороже всех на свете, а другого волка. И что самое страшное, в ней не было желания досадить, сделать назло, причинить боль. Нет. Она искренне тянулась за волком из клана Загорских. Между ними зародилась и с каждым мигом крепла новая связь, от которой я в панике пыталась отмахнуться.
Но ничего не выходило. Она – сама по себе, я – сама по себе. Мне, как маленькой, хочется сбежать к Руслану, а она выбирала Виктора. Во мне страшный разлом, с которым не знала, как справляться. Я разорвана изнутри в клочья, и каждая моя часть живет своей жизнью.
Волк обернулся и пробежал мимо меня к кустам, а волчица с готовностью отправилась следом. Мне оставалось только наблюдать за тем, как они резвились, как носились по лесу, словно несмышленые волчата. Дурачились, в шутку боролись, валялись в густой траве, не замечая ничего вокруг. Теплый язык лизнул в