– Кто из вас скажет, в этом месте, что есть для нас власть?
И долго давали ему ответы и не были они верны. И просили его открыться. И сказал им мудрый Нугхири:
– Вкусивши её, недостойный теряет контроль над собою и благ лишь одних ожидает. Чем меньше свершается дел неотложных, тем больше заметен на публике будет подобный правитель. И если не будет кого за спиною его, что подлинно печься изволит о нынешней жизни, то рухнет такое правленье. Власть сознающий свою и разумом крепкий, не станет словами бросаться, но будет работать усердно, дабы иному собрату в сей власти до блага добраться. И доверием полниться будет народ и наступит единение. И не зря таковой проживёт отмеренный век и потому будет праведен. И так достигнем мы истины.
Так сказал им мудрый Нугхири и рассказал народу о том, кому обязан он благом. И поняли те существа того, что был в тени, и окружили его доверьем. И ушли за Нугхири идущие подле и многие от народа того рядом. И продолжил свой путь стальной остров…".
Зумтиад от Кохта – "Нугхири: Из наставлений. Столп шестой".
– Страшная тьма… – говорю я, раздвигая предметы на полке.
– Нук, ты нашла? – спрашивает Орно.
– Здесь куча всяких склянок. Не видно ничего из-за закрытых окон.
– Не открывай их! Этим растениям вреден свет.
– И как только ты понимаешь, где что лежит?
– Ищи среди тех, что с суженными горлышками.
Слышится топот. Валящиеся на пол склянки узнаваемо звенят. Орно закатывает глаза и качает головой.
– Потерпи ещё немного, – отвлёкшись, вновь склоняется она над его ранами. – я не часто прошу её о такой помощи.
– Не страшно, мои ноги уже почти в порядке. Скоро начну бегать. – произносит Лату кисло улыбаясь, а после чуть не падает.
Травница заходится вместе с ним весёлым смехом, не выпуская припарку из руки. Хитрюга-Нукум подглядывает в щель между досок.
Давно Орно не смеялась. Очень давно. Последний раз… Да, кажется они играли с ней на полях и подошёл дуралей Хатис, чтобы как всегда просить её сходить с ним на празднование восшествия нового Гаату, мол там будет и Адайн и прочие её знакомые. Обычный предлог. А она его так ласково-игриво называет – Хат. Прямо как меня, всё с той же таинственной лёгкостью. Говорит, что не может, что занята и у неё полно дел. Обычный сценарий. Еннт и Теен, мальчишки часто играющие у дальней излучины реки, прикрывают рты руками, ведь вся Фракха уже в курсе относительно его похождений к травнице с верхних полей, знаменитой своей необычайной красотой. Он слушает её, улыбка сползает с больших губ, взгляд как и обычно припадает к земле, ища укрытия от следующих за этим слов утешения, фальшивых как и сама снисходительность Орно. В конце он поворачивается и уходит. Запинается о какую-то корягу и с улыбкой в последний раз оборачивается к нам. А мы уже не можем сдержаться и так хохочем что Еннт и Теен тоже уже не закрывают ртов. Им сполна влетит от Хатиса, если попадутся.
– Спасибо что вытащила меня тогда. – смех смывает нахлынувшими волнами воспоминаний.
– Разве можно было поступить по иному? – смолкает и она, поднимая голову.
– Можно. – предаётся Лату воспоминаниям. – К сожалению можно.
– В Кайгарле по старому? – шелковистый голос очаровывает своей потаённой загадкой. – Доки полнятся изумительными лодками, те привозят больше и больше поктишга на своих бортах, могучие стены стоят как стояли, девушки моются только в тёплых водах, а кузнецы бранятся с ловчими на потеху горожанам у садов аловтве?
– Достойные познания. – в удивлении кивнул он. – Это тебе рассказывал отец? Или из Кайгарла родом твоя мать?
Её взгляд начинает бегать средь разложенных всюду лоскутов и листьев, изготовленных к процедурам, но в конце концов она перебарывает себя и смотрит прямо ему в глаза. Лату вопрошающего взгляда не отводит.
– Откуда тебе известно об этом? Ты догадался из-за того, что я сказала?
– Нет, нет. – мягко хохочет он, не желая обидеть. – Пятна на твоих висках, они не такие светлые как у меня или других кайгарльцев, но в темноте всё же слегка видны. – он мягко касается её бархатной кожи. Она не отстраняет его руку и не отклоняется. – Так и кто же? Отец или мать?
– Отец. – сознаётся Орно.
– Отец… – вздыхает Лату и, убирая руку, и отворачивается в сторону захлопнутого окна.
– А твой? Твоё поселение… – Орно обрывает фразу, припоминая, что он был схвачен в нём. – Никто не пришёл на выручку из соседних?
– Пожалуйста, не надо о прошедшем.
Они одновременно смолкают под аккомпанемент мошкары, с трением и упоением терзающей вялый куст, вьющийся по тыльной стене комнаты трав.
Наконец! Я хватаю нужную склянку и вбегаю к ним, топоча по скрипящей лестнице.
– Молодчина, Нук. – ласково теребит она мою косичку. – Теперь иди, поиграй в полях, а то ещё Хатис заглянет. – кисть, такая же шелковистая как и её голос, осторожно подцепляет край листа повязки, приложенного к ране.
Она хочет чтобы я сходила к Адайн и посмотрела как там дела у пришедших – наш с ней условный знак.
– Кто такой Хатис? – недоумённо смотрит то на меня, то на неё Лату, прикусывая нижнюю губу от неприятных ощущений, когда лист наполовину сходит с пореза.
– Один старик с той стороны реки, – не моргнув глазом врёт Орно. – приходит и постоянно просит у меня припарок из пошчака. Из пошчака, представь! – смеется. – Что ни говори, но не желает уходить пока сам не убедиться в их отсутствии. Ну какие припарки и из пошчака? Назойливый, жуть!
Ухажёр между тем уже давно не приходил, а несколько Эшту назад вовсе пропал из виду. Еннт и Теен оказались ребятами не плохими, они много рассказали. Мол Хатис совсем стал плох, отчаялся и ходил к Мектаму, но тот его не принял. Сказал, что подслеповатых не берут на охоту, да и что с луком тот не управится – хилый. И ведь правда хилый. Дуралей-Хатис, бедняга.
– Лату… – отвлекаюсь я от мыслей.
– Да, Нукум? – знает, что Нук меня называть могут лишь близкие.
– Можно я как-нибудь, скажем перед самим праздником Эшту, схожу с тобой на прогулку в костровую рощу Ша`А? Одну меня туда не отпускают, а тебе так или иначе стоит расхаживать ноги.
– Не знаю… – заминается он, будто пугаясь. – Я обычно делаю круг по Фракхе, да и Нущ подкармливает меня вкуснейшей стряпнёй…
– Забирай, но только если не будешь одёргивать его и подгонять от скуки. – игриво хмурится Орно, почти отлепив припарку.
– Правда, не думаю, что это хорошая идея. – сопит Лату от неприятных ощущений. – Девочке незачем смотреть на то, как я еле плетусь, огибая каждый корень и даже небольшие камушки.
– А я не девчонка совсем. – заявляю я. – Я сильная. Сильней других.
– Что правда то правда. – смотрит он на меня и говорит без всякой взрослой надменности. – Ты сильная.
Мне нравиться его тембр, цвет его волос и то как он ест, нравится как он морщится, когда ему снимают очередную припарку. Орно всё это нравится тоже, но как то по своему. Мне жалко его и с тем самой грустно из-за того, что случилось. Хочется побыть с ним рядом.
– Нукум, давай, погуляй. Вечером сделаю зажарку.
– Ты постоянно делаешь одни зажарки!
– На сей раз из морского длоота. Берегла пару склянок по случаю скорого Эшту.
– Так ты пойдёшь гулять? – опять обращаюсь к Лату.
– Ладно, только не долго и не далеко…
– Здорово! – кричу в радости, перебивая, я и сбегаю с лестницы, задержавшись у дверей. – А, и Орно…
– Да? – отворачивается она от синеющей раны.
– Не забудь, что обещала. – процессия скоро, она помнит.
– Ты тоже. Правда не стоит страха, но не ищи её больше чем сможешь вынести. – напоминает, выжидающе супя брови над отвратительной раной.
– Я осторожна как шалтийский чармалл.
– Адайн бы не одобрила такое сравнение…
Смеюсь в ответ и убегаю.
Сегодня тепло и сухо, как обычно и бывает после долгих дождей, предшествующих скорому Эшту. Листья опять наполнены светом, значит нужно ждать хороший урожай сладкого йата. Варёная подкорка длоота с йатом, ммм…
Я отвлекаюсь от будоражащих аппетит мыслей и смотрю на посаженный мною росток полуденного древа, что на удивление рано начал проходить жилками скромных завитков, распирая хлипкую оградку. Но и смотря на него, думаю не о раскидистых и мощных ветвях, что когда-то украсят эту желтеющую поляну у озёрного берега.
Чужаки странные, но дружелюбные. Они забавные, особенно тот, с гривой, но часто молчат в моём присутствии. В присутствии всех других из общины тоже молчат. Нууу, кроме Адайн, да Орно. Странно, но я уверена, что они не желают зла. Вижу как смотрят, как говорят и их сдавленное усталостью почтение. Всё вижу. Эхх, могли бы они задержаться…
В зарослях проскакивает сетчатый оккнум. Нукум конечно замечает и его.
Окки нашли и приручили кажется пару Эшту тому назад. С тех пор Окки вырос, возмужал, но, как и любой порядочный оккнум, полностью ручным так и не стал. Мне он нравится. Он настоящий.