Времени на полноценную подготовку к торжеству не было, но настроение создать удалось. Реальную родовую книгу отложили на потом, пока ограничились свитком с клятвой. Ну, и принарядились, как смогли. У Витто с академских времен сохранился приличный, камзол, не черный, что характерно, а насыщенно-синий. Кажется, этот оттенок называется «кобальт». У бабушки была такая синяя чайная пара с золотой росписью, довоенной работы. В прошедшем времени, потому что я ее разбила еще ребенком. Ух, бабуля ремня не жалела, первый и последний раз меня так лупили, вот и запомнила на всю жизнь. На две жизни.
Дядюшка Гунар по случаю праздника сделал мне шикарный подарок — привел в порядок обветренную кожу. Платье, в котором я щеголяла во дворце, то что понарядней — бордовое, и жемчужные шпильки в волосах, вот уже и красавица. Вит как-то видел меня при параде, на обеде у короля. А нынешний парад был только для него, и муж это ценил, иначе не стал бы целовать при Гунаре и Нитте, да так рьяно, что платье показалось немного ненужным.
А потом Гунар принял наши клятвы со словами:
— Да услышат боги моими ушами! — и лукаво улыбался. Раштит уж точно слышал. И сестрица его, костяную фигурку которой мы с мужем зажали между сцепленными ладонями.
А Байдан красиво вывел на листе бумаги:
Сего… дня, магистр Витто Юттим и иномирянка Нина, названая племянница королевского целителя Гунара Готтара, оповестили Мир о своем браке, благословлённом богиней Сиштирй, и скрепили его клятвами перед лицом свидетелей…
Все маги подписали свидетельство и наложили на свиток сохранные и охранные чары, солдаты проорали что-то жизнеутверждающее, тетушка Варная всплакнула. А как без слез, на свадьбе-то? И, апофеоз торжества — всем поднесли по кружке очень приличного вина́, которое Вит добыл через свою шкатулку. Тут Тишка и крикнул «горько» — наковырял в моей голове воспоминаний, шкодёныш, и крикнул! Пришлось экспромтом врать, дескать, в изнаночном мире есть завистливые злые духи, которые могут отравить молодоженам первые дни семейной жизни, вот гости и кричат «горько», чтобы их обмануть. А молодожены сладко целуются, чтобы и в самом деле не притянуть несчастье. В противных духов местным поверить — раз плюнуть, после рассказов-то про степь и тамошних подселенцев к шаманам. Мне Вит потом, в спальне, пересказал эту пургу. Пришлось удрать в ванную комнату, чтоб поржать, чуть брачную ночь себе не сгубила.
Теперь я официально госпожа Юттим. В этом мире нет обмена кольцами, что упустила, то упустила. Браслетов опознавательных на меня тоже никто не напялил, но это к лучшему, не умею я браслеты носить, мешают.
О, загудело. Вовремя, а то воспоминания весьма специфические пошли. Чую, физиономия у меня чересчур довольная, вон как у Норрея глаз задергался. Ну, да лучше так, чем перебирать в голове, все ли я сделала, все ли распоряжения отдала, за всем ли проследила.
Неприятный был переход, да. Уж очень торопились скалопроходцы, благо маршрут был обкатанный. Зато для Витто — упоение и восторг. Дорвался человек до пространственной магии. Я только жар ощущала и движение чувствовала, а по сторонам, как было велено, не смотрела. Разок глаза скосила на стремнину проносящихся мимо, раскаленных стен, подернутых багровой дымкой — затошнило враз. На мужа смотреть было куда завлекательней — его вистибулярке никакого урона. Он даже по платформе, на которой мы неуверенно стояли, ходил, точнее — левитировал, от Рора, который был, как бы это сказать, «размыкающим пространство», до Бора — «замыкающего». Чую, Вит расширил свои горизонты, и теперь он с рушей не слезет. Интересно ему. Кажется, я знаю, что можно предложить рушам взамен.
Но, это потом обдумается, кажется, мы прибыли.
Руши вывели нас в знакомый уединенный храм. Знакомый, да не знакомый. Внешне личный храм короля и его семьи не изменился. На быстрый взгляд, по крайней мере. Тот же завитый, как панцирь улитки, потолок. То же скромное по площади помещение. Те же статуи богов, не скрытые энергетическими завесами. Изменилась атмосфера этого места. Исчезла былая намоленная камерная уединенность, а вот ощущение зала ожидания провинциального автовокзала накрыло с головой. И в этом виновата я. Кто первой пригласил сюда рушей? Правильно. С моей легкой руки храм превратился в дебаркадер. Теперь здесь товары кантуют, а не молятся. Невидимая Сара даже по щеке погладила в утешение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кроме Ваена, нас никто не встречал. Да его одного хватило, чтобы насытить пространство мятущимся нетерпением, сдобренным редкими каплями надежды. Принц спешил, но уйти, пока за рушами полностью не закроется проем в полу, было нельзя, поэтому я успела, пусть наскоро, но поклониться богам. Прощения просила за невольный демарш в сторону практицизма. А, заодно осознала — вот чего не хватает нам в крепости! Категорически не хватает! Своей молельни! Чтоб и степняки могли пользоваться, и деревенские, и мы, у кого душа попросит. Да и Тишку пиарить будет куда легче. Почему мне это раньше в голову не пришло?!
Ваен стартовал в сторону дворца со скоростью чемпиона по спортивной ходьбе. Дорожка, та самая, памятная по прогулкам с его величеством, к спринту не располагала в принципе. Гравий же. Пришлось повиснуть на его локте, чтобы притормозить — ни Гунар, ни Витто, ни я, чего греха таить, нестись с такой скоростью, не в состоянии. Поспевали только Тишка — вприскочку, да рослый Байдан — с грацией землемерного циркуля.
От рассказа о причине спешки друг лепший попытался отвертеться, мол, чуть-чуть быстрее, ради богов, и сами увидите. Ага, побыстрее… Ради чего? Ради чего бег на пределе дядюшкиного здоровья? Ради чего, в конце концов, я дом бросила и незаконченную посевную? Артефакторы бросили недоделанные артефакты, а там непрерывный технологический процесс, на минуточку! Сара, опять же, сама не своя. Она правда, проговорилась, что скорее всего, Ванька ее родственников отыскал — они это обсуждали тет-а-тет, но, это догадки.
И я встала! Даже ноги пошире расставила для устойчивости. Не сдвинусь! Ванька бы мог меня и на плече уволочь без потери скорости, но Гунар, явно показал, что разделяет мою позицию.
— Я нашел Сариных родственников. Двух внучатых племянниц. — И замолчал, наверно старался угадать, где невидимая Сара.
— И ради чего такая гонка? Вань, не темни!
— Лучше бы вы сами это увидели! Одна из них тяжело больна. Я хочу, чтобы Сара застала ее живой. И очень надеюсь на Гунара.
— Лучше будет, если мы будем хоть как-то готовы к происходящему, Роллитваен! — оборвал его Гунар, — особенно, если ты сэкономишь мне время и хладнокровно расскажешь, чем больна эта женщина, раз уж так на меня надеешься! Можно на ходу, но, не так резво.
Вот, точно! Собирать анамнез лучше заранее.
Ха, анамнез! А драму с трагедией, Нина, не хочешь?
Ваен вышел на сестер Мланиш буквально нынче утром. По счастливой случайности они были во дворце. По кошмарному недогляду богов старшая, Сарнея, была тяжко больна. Узнать нужные сведения принцу не составило труда. Убитая горем мать говорить отказалась, а вот более прагматичная младшая дочь, Арзая, чиниться не стала — история эта уже не тайна. Да и какие тайны во дворце полном сплетен и слухов. И как отказать принцу, пусть и не наследному, но влиятельному?
Сарнея, та, которая старшая, и в которой, почему-то так заинтересован наш Ваня, довела себя до магического истощения и теперь угасает. Нет, на нее не напали в коридорах дворца, как предположил Вит. Про возможные нападения я ему сама рассказала, когда, на всякий случай, выпрашивала вырубалку помощнее. В качестве аргумента, так сказать, рассказала. В моем мак-кергоне, встроена какая-то защита, но ведь он и разрядиться мог за это время, правда, же?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И, как предположил Байдан, девушка не стала жертвой злобного розыгрыша, по юной неопытности слишком быстро размотав резерв. Она сожгла себя сознательно.
Эта самая Сарнея влюбилась в некоего перспективного аристократа. Удачненько так влюбилась, в собственного жениха, которого ей еще во младенчестве организовали. Перинатальная помолвка, мда. Очень уж папеньки наших голубков дружили и так жаждали породниться, что дали нерушимые клятвы. Дело бодренько двигалось к свадьбе и тут выяснилось, что женишок-то бесплоден. Ну, как выяснилось, опытным путем, разумеется. Бастардик у аристократического отпрыска так и не получился. Парень автоматически выпал из обоймы женихов, хотя молодые пытались настоять на браке. И что вы думаете? Эти два маразматика-папаши решили, что раз клятвы (страшные и нерушимые) дадены и на Сарнее будет жениться вдовый старший брат бывшего жениха. Круто, да?