— Где это мы? — Крепче прижав к себе жену, нахмурясь, осведомился Кандирд, оглядывая окружающие неказистое строение буреломы и мрачные, полузасохшие деревья.
Если бы не мягкий свет светильника, падающий из гостеприимно распахнутой двери шалаша, никогда ему и в голову не пришло, что здесь могут жить люди.
— Южная граница пресветлого леса, — кротко ответила Илли, — а это — наш с тобой дом. Ты знаешь… в нашем мире есть обычай… в день свадьбы муж вносит жену в дом на руках.
— С удовольствием… — принц мгновенно забыл про буреломы и мрачный неуют этого места, подхватил свою сеньориту на руки и понес в шалаш, с каждой секундой все яснее начиная постигать, что именно об этом заброшенном всеми уголке он и мечтал.
И пусть все забудут про них… месяца на два, как минимум.
Глава 21
— Ну и где они сейчас? — Озадаченно поинтересовалась Лира, едва фигуры сестры и зятя исчезли, не коснувшись воды.
— Там, где им и без нас хорошо, — тихонько фыркнула Апраксия, и оглянулась на подругу, — Элинса, а нам теперь куда?
— Для вас приготовлен эльфийский дом, — учтиво прозвенел, останавливаясь рядом с ними, верховный анлер, — и рядом с ним шатер, где ждут праздничные столы.
Магиня едва заметно поморщилась, вот ведь, ушастый, расслышал, хотя вовсе и не для него она говорила.
А старшей дриаде уже подал руку граф ле Трайд, и вслед за королевской четой повел ее по буйно цветущему лугу в сторону огромного дерева, под которым раскинулся просторный эльфийский шатер, усеянный яркими разноцветными светлячками, напомнившими ему земные новогодние гирлянды. За ними вели своих избранниц старшие принцы, Апраксию держал под руку Зарон, необычно привлекательный в синем колете и черных замшевых штанах. Возле Лиры, приветливо улыбаясь, замер в ожидании ответа синеглазый анлер, на вид лет двадцати пяти, и хотя она догадывалась, что это впечатление, скорее всего, обманчиво, подавать ему руку не торопилась.
Однако вскоре сообразила, что Илли была права и ждет она напрасно. Ингирд с Седриком, направились вслед за принцами с такими непроницаемо — строгими лицами, что ей невольно вспомнились виденные на земле снимки, где с такими же физиономиями стояли вокруг президентов шкафы, и захотелось рассмеяться. Дриада подала руку эльфу и он повел ее к шатру, рассказывая про все чудеса и красоты пресветлого леса, которые ей просто необходимо посмотреть.
— Непременно, — вежливо кивала головой Лира, отлично понимавшая, что скорее всего ничего этого не будет.
Слишком серьезный и озабоченный вид у отца, и хотя он растроганно улыбался, наблюдая как счастлива их старшая дочь, едва молодожены исчезли в неведомом направлении, принялся жестами о чем‑то договариваться с Бенгальдом, старательно загораживая кисти рук от случайных взглядов. Но расстраиваться Лира вовсе не намеревалась, успев осознать все выгоды нового статуса. Ведь она теперь вполне может даже жить здесь, в лесу, где таким теплом и радостью отзывается на прикосновение живицы каждый росток.
А по утром уходить во дворец к Илли, или в замок отца, или в любое другое место, куда пожелает. Нужно только поймать и обезвредить колдуна, чтоб не ловил ее сестер и не угрожал ее собственной свободе. Воспоминание о колдуне принесло и новую мысль, показавшуюся Лире такой интересной, что она приостановилась и перебила своего спутника.
— Извините… Сэлнисиэль, а вам известно, почему в древности дриады ушли из этого леса?
— Я вас чем‑то оскорбил, лера? — помолчав, спросил блондин, и его голос звучал несколько прохладнее, чем раньше.
— Нет, — Лира начала догадываться, что задала вопрос из разряда тех, что являются оскорблением нации, — извините еще раз. Просто никто ничего не знает… я не думала, что мой вопрос вас обидит.
— Не обидел… — нехотя признался он, — а напомнил об ошибке, про которую мы предпочитаем не вспоминать. Но если вы очень пожелаете… я расскажу позднее… лучше завтра утром.
— Не стоит, — легкомысленно отмахнулась Лира, точно зная, что не ляжет спать, пока не выдавит все сведения из матери, — это было обычное девичье любопытство. Мы пришли… вы ужинаете с нами?
— Извините, — очень любезно отказался блондин, — но сегодня у вас семейный праздник и я не намерен стеснять ваших родных и друзей. Но вот если вы позволите пригласить вас на завтрак, то утром я буду ждать на этом месте.
— Позволяю, — рассмотрев, что баронет остановился неподалеку, легко согласилась дриада, — но сразу предупреждаю… семейных планов на утро мне пока никто не рассказал. Возможно, я и не смогу прийти.
— Не страшно, — усмехнулся эльф, — я все равно буду здесь утром. Счастливо отпраздновать.
Лира подарила спутнику вежливую улыбку, помахала на прощание и направилась в шатер, намеренно пройдя мимо баронета с таким задумчивым видом, чтоб можно было сделать вывод, что она его не заметила.
Ингирд проводил девушку хмурым взглядом и скептически хмыкнул. Все эти женские уловки ему давно знакомы, и он давно не мальчик, чтоб на них попадаться. Несомненно, Лира очень привлекательная девушка, и находиться в ее обществе ему приятно. Но он с шестнадцати лет привык сам все решать за себя, продумывать все свои шаги и просчитывать их последствия. С того самого вечера, как случайно услышал планы родителей насчет своей собственной жизни. А вернувшись в свою комнату, вдруг совершенно ясно понял, что абсолютно не хочет той судьбы, какую они для него уготовали. Не нравится ему ни мэр ближайшего городка, ни место его третьего секретаря, ни его дочка, которая через три года достанется ему в жены. Если он проявит смелость и рассудительность.
Юный баронет проявил и смелость и рассудительность той же ночью. Спустил из окна на веревке туго набитый вещевой мешок, оставил под подушкой записку и осторожно вывел из конюшни коня. Отправив его домой из ближайшего городка. Через неделю он был учеником одного из тех сеньоров, что живут в небольших, удаленных от городской суеты усадьбах, занимаясь подготовкой юных искателей самостоятельности к жизни в качестве телохранителей и адъютантов. А еще через год прибыл с рекомендательным письмом в еще меньшую усадьбу, и назывался с тех пор не учеником, а адьютантом, одним из трех, живших там в то время.
Отец пытался найти его и вернусь только первые два года, потом сдался. А когда Инг приехал в небольшой родительский замок на свое двадцатилетие, уже будучи одним из тренеров младшего высочества и привез выкупленные отцовские обязательства, вдруг отчетливо рассмотрел, какие они неловкие и беспомощные в практических делах, его родители. Ему пришлось пробыть там на три дня больше, чем он намеревался, но он все успел. Посадил за воровство и растрату управляющего, вернув в дом большую часть украденных денег, нанял нового, сообщив, что второй раз судить никого не отдаст. Просто повесит. Вот с тех пор родители сообщают ему о каждом значительном событии и спрашивают совета по каждому важному вопросу.