И теперь парень сидел в кресле неподалеку от входа и, страдальчески морщась, слушал указания миловидной женщины лет тридцати на вид, с мудрыми и проницательными зелеными глазами. Вот до чего он дожил, они даже не пытаются ничего от него скрыть, ни своих планов, ни того факта, что тут сейчас будет происходить очень важное совещание.
Апраксия вмиг поймала сомнение бывшего кузнеца и ободряюще ему подмигнула. Хотя магиня и отлично чувствовала отчаяние, обиду и растерянность подопечного Илли, но нисколько за него не волновалась. Давно уяснив из объяснений Элинсы, что никогда не сможет тело человека, спасенного дриадой от смерти и взятого под ее покровительство, причинить себе то, что нестерпимо противно всем дриадам.
А затем повернулась и вслед за дриадами твердым шагом вошла в зал совещаний.
Помещение было просторным и квадратным, и в его дальней части стоял изогнутый крутой дугой длинный стол. Как раз посредине этого стола, в самом углу между окнами, закрытыми густыми решетками, стояли кресла для королевской четы, по обе стороны от них расположились стулья для принцев, магов, советников и прочих приглашенных на совет, из числа самых надежных людей.
Перед столом, на небольшом отдалении, находился еще один стол, круглый, с легко поворачивающейся верхней крышкой. На нем расположился искусно собранный из полудрагоценных камней и минералов макет земель королевства и соседних стран, изготовленный прославленным ювелиром больше тысячи лет назад.
Король с королевой уже заняли свои места, и по одну сторону от них, тихо переговариваясь, сидели наследник с Бенгальдом. Рядом с прокурором занял место прислушивающийся к их беседе Хингред, и Элинса спокойно усаживалась рядом с мужем. Магиня решительно направилась к подруге, но, не дойдя до кресла, застыла, обнаружив нечто странное. Иллира, любимая воспитанница, которую Апраксия считала приемной дочерью, войдя в зал под руку с женихом и поприветствовав присутствующих вежливым полупоклоном, внезапно поступила довольно необычно. Не отправилась к оставленным им креслам по левую руку королевы, а решительно потянула Кандирда к старинной карте и застыла над ней, забыв про всех. Брови девушки хмурились, губы что‑то шептали, пальчик легко скользил над вершинами гор и крошечными куполами городов, не касаясь их, а только что‑то отмечая, понятное ей одной.
— Добрый день, извините за опоздание, ваши величества, — в зал торопливо вошел принц Рантильд, и магиня с друзьями принялись незаметно и осторожно рассматривать главного финансиста страны.
Рантильд был предсказуемо похож на братьев и на отца, и, тем не менее, его ни с кем из них нельзя было спутать. Ростом второй принц был выше среднего жителя королевства, и все же оказался ниже всех братьев. Зато у него были самые красивые и правильные черты лица, высокий лоб, строгие выразительные глаза, фамильные губы и ровный с едва заметной горбинкой нос. И одевался он хотя и строго, но изысканно и дорого.
Усевшись рядом с королевой, финансист внимательно осмотрел присутствующих, и остановил свой взор на младшем брате. Кандирд с восхищением следил за худенькой сеньоритой в бледно — зеленом платье, стоявшей возле макета с самым отсутствующим выражением лица.
— Это она? — одними губами спросил принц у матери, и получил в ответ утвердительный взмах ресницами.
А затем, к изумлению второго принца, королева вдруг легко поднялась с кресла и направилась в обход стола к младшему сыну и его невесте. А подойдя, удивила уже всех, обняла Илли за плечи, повернула к себе, внимательно посмотрела в витающее в неведомых далях личико и, поцеловав в лоб, что‑то шепнула так тихо, что расслышал только Кандирд. Но судя по всему, сказанное ему понравилось, потому что его лицо на несколько мгновений осветилось счастливой улыбкой, которую младшее высочество постарался как можно быстрее спрятать за напускной серьезностью.
Илли кивнула в ответ, пожала мимолетно запястье Интарии и снова повернулась к макету.
— Вы знаете… ваше величество, — сказала она стоящей рядом королеве, — когда я была дома, мне очень понравилось, что можно в любой момент послать сообщение в любую точку мира и сразу получить ответ. Здесь я от этого как‑то отвыкла, даже забыла. Тут даже если есть магический вестник, послать его можно только туда, куда он заранее привязан.
— Я надеялся, что ошибаюсь, — тяжело вздохнул ле Трайд и тоже направился к макету, — а как ты дошла до этой мысли? Актер натолкнул?
— Не совсем, — вздохнула Илли, — он скорее прояснил детали. Я все время не переставала думать, на что они рассчитывают, те, кто продолжают устраивать разные пакости даже после того, как план советника провалился? А потом поняла, да они же тоже заложники запущенной машины. Как паровоз… его разогнали, и он уже идет, и ничем не остановишь. Вот посмотри, как я считала, если бы мы не остановили бойню в тех деревнях, нашли бы их в лучшем случае через день, пока проверили, пока послали голубей… сейчас войска только собрались бы выйти. Значит, на месте они были через три — четыре дня, и вернуться в столицу к юбилею никак не успевали. А переворот он планировал именно на один из праздничных дней. Это наши действия вынудили самозванца поторопиться, но когда он отчаянно пытался захватить дворец, те егеря уже шли по нашей территории и остановить или вернуть их было некому. Ведь никто не знал, где именно они ночуют, по каким ущельям пробираются. И актеры уже пытались убедить мэра, что они достойны играть во дворце, и гоблинский шаман, специально обманутый колдуном, посылал на наши крепости и поместья своих воинов. И те, кто стоит за советником и до сих пор не знает, что он погиб, больше не надеются взять власть. Я убеждена, они не хуже нас понимают, что теперь, когда большая часть пособников разоблачена, а охрана усилена, никакой трон им не захватить. И даже с помощью иллюзии не доказать, что их наследник настоящий. Но и остановить тот страшный механизм, что запущен предателем, они тоже не в силах. Думаю, сейчас те, кто в курсе хотя бы части его планов скорее всего спешно продают захваченные поместья и вывозят деньги за границу, в том же Тригоне можно спокойно купить новые имена. Но для нас это не самое важное. Главное, выяснить, как распланированы нападения и диверсии, на устранение которых нужно послать войска. Вот смотрите, столица у нас почти посредине страны, немного к юго — западу. Вот здесь были егеря, вот здесь актер, тут гоблины, это наместник Матерос, так кстати решивший отделиться именно к этому сроку… и не его заслуга, что вы его вынудили действовать немного раньше намеченного срока. Но если бы везде послали войска, получилось бы, что столицу защищать некому. А теперь самое неприятное… я правильно догадываюсь, папа?