уклонения, ложные замахи и смертельные удары. Краем глаза я увидела, как и Люсифер с помощью теней освободился от державших его солдат и вытащил свой меч. Солдаты приближались к нам со всех сторон, и в следующий момент я оказалась с Люсифером спиной к спине в кругу решительно настроенных головорезов.
Их было очень много. Слишком много. Но я не собиралась сдаваться без боя, и Люсифер тоже.
Решительно подняв меч, я начала наносить удары направо и налево. Лезвие вонзалось во все новые и новые тела, пока целиком не покрылось кровью. Я уклонялась, разворачивалась и отрубала различные части тела. Уходя обманными движениями от выпадов, я сама делала выпад – и мой меч, рассекая воздух, вонзался в следующую жертву. Тем не менее, даже когда десять человек уже лежали на земле неподалеку от меня, в смертельной агонии харкая кровью, ко мне бросались все новые и новые солдаты.
Я отчаянно махала мечом и даже размахивала ногами, но чувствовала, что силы мои убывают. Я использовала все боевые приемы, которым Леандер обучил меня за одиннадцать долгих лет тренировок, а также те, которые изучила на собственной шкуре куда более болезненно. Я была ох как хороша – и все же недостаточно хороша. Их было слишком много.
В следующий момент я услышала позади себя звук, похожий на рев раненого животного. Рев этот потряс меня до самых печенок. Забыв обо всякой осторожности, я развернулась, опустив меч – и тут же, получив колющую рану в предплечье, рухнула наземь рядом с Люсифером. Нож вонзился ему глубоко в бедро.
С моих губ сорвался сдавленный стон. Положив его голову себе на колени, я с ужасом уставилась на его искаженное гримасой боли лицо.
– Беги, – слабо прошептал он, хотя и знал, что у меня нет шансов убежать. Я только покачала головой.
Я никогда не бросила бы его врагам, особенно раненого. Об этом ему следовало бы знать.
В следующий момент окружившие нас солдаты, словно получив приказ, опустили оружие. Образовав вокруг нас кольцо, они оставили место для одного человека – и тот подошел к нам, медленно и четко аплодируя, будто перед ним только что разыгралось захватывающее театральное действо. Это был мужчина с ледниково-голубыми глазами.
– Потрясающе! – воскликнул он с неподдельным энтузиазмом и хлопнул в ладоши. – Восхитительно! Невероятно! Мне почти обидно, что бой окончен – но, должен признать, вы очень мужественно защищались.
Какой-то абсурд. Этот командир говорил о схватке, в которой потерял немало своих людей, словно о рыцарском турнире. А под конец он даже похвалил нас, будто гордый отец!..
– Кто вы? – процедил Люсифер сквозь крепко сжатые зубы.
– Меня зовут Мариус, – представился мужчина. – Боюсь, у меня нет другого выбора, кроме как взять вас в плен.
Он произнес это с таким убедительным выражением сожаления на лице, что я чуть было ему не поверила. Этот человек был опасен; я чувствовала это каждой жилкой своего тела.
Коротко махнув солдатам, он приказал им связать нас. Меня оттащили от Люсифера и замотали мне руки веревкой. Люсифера жестко подняли на ноги. Что-то сломалось во мне, когда я увидела отчаяние и боль на его лице. Он попытался в последний раз оказать сопротивление – но это ему не удалось.
У него не оставалось больше сил, чтобы вызвать к жизни тени.
Когда связали и его, наша группа двинулась в путь. Люсифер вскрикнул от боли, по привычке перенеся вес на раненую ногу, из которой все еще торчал нож. Я хотела кинуться к нему, но меня грубо удержали. Жесткая веревка больно впивалась мне в запястья.
– Все в порядке, – мягко сказал мне Люсифер – но, увидев, как сильно он прихрамывает, я поняла, что его заверения и гроша ломаного не стоят.
За узкой полоской пограничного поля снова появились деревья. Солдаты повели нас через лес. Колотая рана на моем предплечье горела, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которую должен был чувствовать Люсифер.
Никто не разговаривал; не решалась ничего сказать и я. Человек, назвавший себя Мариусом, был явно опасен. Когда я по глупости бросилась Люсиферу на помощь, командир наверняка увидел, насколько тот для меня важен. Если у него есть хоть немного мозгов, он в случае какой-нибудь неосторожной фразы с моей стороны с большей вероятностью причинит вред Люсиферу, нежели мне самой. Это стало бы для меня куда худшим наказанием.
В том, что Мариус умен, я ни на секунду не сомневалась. Ум и беспринципность – ужасное сочетание. Этот человек желал бы понаблюдать за моими страданиями.
Хотя на языке у меня вертелась целая тысяча вопросов, я не задала ни одного. Впрочем, на один из незаданных вопросов – а именно, какова была конечная цель нашего путешествия – через некоторое время ответ был получен.
Деревья вновь поредели, обнажив огромную скалу. Нас с Люсифером прогнали через каменное плато, пока мы наконец не остановились на краю обрыва.
Океан сегодня штормило, и волны с громким ревом разбивались о берег. Однако самым удивительным был замок, высеченный в скале у моих ног. В него можно было попасть только с пляжа.
Кто бы ни жил здесь, он ни при каких обстоятельствах не желал быть обнаруженным. Замок не было видно с опушки леса. Он был отлично скрыт от посторонних глаз.
От утеса к пляжу вела дорожка, достаточно широкая для экипажа. Наш отряд прошел по ней, пока наконец не остановился перед воротами замка. Здание доходило крышей почти до плато, с которого мы только что смотрели на океан. Я должна была признать, что этот высеченный в скале темно-серый каменный замок со множеством маленьких башенок и эркеров, большим балконом по центру и огромными входными воротами производил сильное впечатление.
Ворота были закрыты решеткой – но ее подняли, как только четверо стражников увидели Мариуса. Предводитель отряда, должно быть, был довольно высокопоставленным офицером, судя по тому уважению, которое оказывали ему сначала солдаты, а теперь и стража замка.
Мы прошли через портал и оказались во дворе, вымощенном брусчаткой. Здесь располагались конюшни, а также хлев для кур и свиней. Посреди двора бил фонтан, а боковые ворота вели в парк. Служанки шныряли туда-сюда с корзинами, полными фруктов или белья, а еще я увидела рыцаря, как раз седлавшего своего вороного коня. Большая деревянная дверь, обитая железными шипами, вела внутрь замка.
Войдя в замок, мы оказались в темном коридоре, освещенном свечами. Пол был покрыт красной ковровой дорожкой, а на стенах время от времени висели гобелены или щиты; все они были украшены гербом Трансаки с серебряным вороном посередине. Запоминая каждую деталь, я искала возможные пути для побега. Люсифер незаметно следовал моему примеру.
Мы прошли мимо нескольких запертых дверей, затем поднялись по винтовой лестнице и наконец остановились перед дверью из темно-красного дерева.
– Король Сильван ожидает вас, – лаконично объявил Мариус, прежде чем трижды постучать. После небольшой паузы раздался угрюмый голос:
– Войдите!
Мариус широко распахнул дверь, и в следующий момент мы оказались в тронном зале – темном помещении с металлическим светильником на несколько свечей под высоким потолком. Стены были увешаны великолепными гобеленами, на всех из которых без исключения были запечатлены сцены минувших битв. Рыцари, которых копьями сбрасывали с коней. Большие сражения с чудовищами в войске вместо солдат. Могучие воины, истекавшие кровью из ужасных ран и закалывавшие насмерть своих заклятых врагов.
Здесь на полу также был расстелен винно-красный ковер, ведший прямо к подножию трона. Троном служил обычный большой стул с деревянной спинкой и красными подушками с золотым тиснением. На нем восседал король Сильван, монарх Трансаки; этот человек источал такую природную силу в сочетании с нечеловеческой жестокостью, которой мне никогда еще не приходилось видеть. Лицо его ровным счетом ничего не выражало.
Губы короля не дрогнули, когда он посмотрел на Люсифера; похоже, он даже ни разу не моргнул. Черные локоны его украшала корона из чистого золота, словно заставлявшая всю темную залу сиять и привлекавшую к себе общее