Читать интересную книгу Книга монстров (СИ) - Брэйн Даниэль

Глава тридцать восьмая

Я чувствовала себя погребенной заживо. Узкие коридоры сменялись один другим, и лишь изредка попадались большие залы с высокими потолками, позволяющими вздохнуть немного свободнее и расправить плечи. Каирны нагнетали страх с легкостью садиста, медленно вонзающего нож в тело жертвы — и жертва, то есть я, извивалась в путах липкого ужаса, не в силах скинуть его с себя. Все подземелье будто дышало тяжело и надсадно вместе с восставшими, потерянно бродившими из одной стороны в другую, и не беда, что мы их больше не видели — они здесь были. Никак не получалось успокоить сердце: сразу, как выравнивалось дыхание, случалось что-то, что запускало страх по новой. Восставший ли, неожиданно появившийся из-за угла, торчащая балка, которую я не заметила в тусклом свете шашки, или непонятно откуда взявшаяся летучая мышь. В такие моменты я приваливалась к стене, жадно глотая спертый воздух, и долго стояла, заставляя себя продолжить путь.

Гус молчал. Но был рядом, за что я благодарила его все больше. Он не говорил красивые слова, как Аттикус, он просто был рядом. Кое-как сравнивая — а выходило не слишком хорошо, инстинкты брали верх над головой — я склоняла чашу весов в пользу Гуса. Временами чаша колебалась против моей воли, но тут Гус сам был кругом виноват.

Мы спускались все ниже и ниже. Здесь и запах был другой — я не могла его описать. Как будто меня заперли в бочке с протухшей водой.

— Ты в порядке? — услышала я голос Гуса за спиной. — Эй, кошечка?

Я обернулась.

— Тьфу ты. — Гус отшатнулся, но сразу натянул привычную лыбу. — Кошечка как есть. Глаза — во! — И он показал обеими руками, наверное, размер моих глаз.

Да, у кошек тоже желтые глаза. Ненавижу кошек. Может, Гусу об этом сказать?

Один раз восставшие нас почуяли. Я спускалась вниз по веревке, и когда я поставила ноги на твердую поверхность, дверь, ведущая внутрь, неожиданно открылась. Нос к носу я столкнулась с относительно свежим мертвяком. Кожа его местами сильно сгнила, а мясо воняло так, что я чуть не шарахнулась. Но привычка не дала шевельнуться, что и спасло меня. Восставший насторожился, потянул остатками носа воздух, ощерился в жутком оскале и протянул вперед руку. Из его груди торчали стрелы — штук шесть, не меньше.

Сверху на восставшего щедро плеснулась освященная вода, и он с тихим шипением исчез в клубах смрадного дыма. Гус сполз по веревке следом за мной.

— Дурная была идея, — сказал он тихо. — По-моему, тебе сильно не по себе.

Я махнула рукой. Странно, странно. Чего-то подобного я ожидала, конечно.

— Ненавижу замкнутые пространства, — со вздохом пояснила я. — Забудь. Это такое, как… страх высоты. Я справлюсь.

Каирны дышали натужно, с хрипами, с трудом вырывая глоток затхлого воздуха из своих недр. Что-то проснулось внизу — такое желанное, родное, темное. Я затрясла головой, это что-то поманило меня, заставило взглянуть на мир глазами подгнивших тел, ощутить приятный запах разложения и сырости, заставило осознавать…

Проклятые Каирны лезут в мой разум.

— Ты что-то чувствуешь? Чувствуешь? Чувствуешь? — гремело над моей головой, а перед глазами мелькали стены, стены, стены… Серые пятна, вспышки шашки, лицо Гуса, который что-то мне говорил. Это хуже-хуже-хуже, чем было там, в кабинете Рема, я… — Чувствуешь? Чувствуешь?!

— Чувствуешь?

Гус держал в руках огромную книгу и тряс ей перед моим лицом. И я на время отключилась.

Пришла в себя я, впрочем, довольно скоро, и первое, что я увидела — довольную рожу Гуса и свет шашки.

— Убери, — попросила я и отвернулась.

— Тебе совсем плохо? — жизнерадостно спросил Гус. — Но мы можем отпраздновать и выбираться наверх.

— Значит, мне не привиделось? — я нахмурилась. Этот зов… неприятен, подумала я, неудивительно, что и минутали, и восставшие, и даже орукарати на границе сходят с ума. — Я была права, Гус… мне хочется и бежать, и идти на… в голове туман.

Он с готовностью закивал и продемонстрировал мне находку.

— Ну, не сказал бы, что я шел прямо на этот зов… Прости, но я больше смотрел, куда тебя тащит. Хотя нет, зачем извиняться, не зря. Да-да-да, гнилая начинка Тени, ты совершенно правильно подумала обо мне как о куске дерьма.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я ничего не подумала, но кивнула.

— Скоро тебя отпустит, — пообещал Гус. — Заглянем?

Я опять кивнула. Хорошо бы и правда мне полегчало, никогда в жизни мне не было так скверно перед превращением. Ну инстинкты, которые я могу контролировать, не больше, сейчас…

Я застонала.

— Извини, извини, — засуетится Гус. Он смахнул с Книги слой пыли, и я вдобавок еще и закашлялась. — Странно, чего на ней столько мусора?

Я закрыла глаза.

— «Тридцать монет Куску», — прочитал Гус. — «Семнадцать монет Трусу». «Редкая удача! Ожерелье вернуть третьей вдове Стерджиса, если эта старая дура еще жива». Что?

Мертвецы оживают, мертвецы идут на зов. Кругами, кругами… Здесь много золота и всюду смерть, смерть, смерть… куча скелетов и много золота, которое я заберу с собой.

— До чего обстоятельный расхититель гробниц, ну кто бы мог подумать, — прошептала я, вздрогнув от звука собственного голоса. — Гус, это явно не та книга.

Ответом мне было шуршание страниц, а потом смачный шлепок. Я открыла глаза — обескураженный Гус выкинул чью-то расходную книгу в дальний угол, и она подняла взвесь из пыли и мелкой каменной крошки.

— Ну да. А тебе уже лучше? Ладно, пойдем… Там, ниже, куча ловушек, я тебе говорил про них, да?

Ловушки! Меня затошнило, когда я представила, как вылетают стрелы из небольших отверстий и со свистом вонзаются в мое тело. Я могла долго и мучительно умирать, лежа в кромешной темноте. А потом на запах свежей крови пришли бы вечно голодные восставшие и…

Нет, не надо этого представлять.

— Я... близко... слышу эхо... отовсюду…

— Что? — испуганно переспросил Гус. — Эй, кошечка, давай не сходи с ума!

Он стащил свою сумку, долго звенел и шуршал там чем-то, а потом возле губ я почувствовала невыносимую вонь.

— Я не ем восставших, Гус…

— Пей, это поможет, — и он сильно нажал пальцами мне на щеки и влил в рот какую-то дрянь. Она обожгла язык как пламя, я взвыла, начала вырываться, а перед превращением лучше бы Гусу ко мне не лезть…

В себя я пришла через какое-то время. Морок пропал, в голове было ясно, видела я хорошо. Например, Гуса, который сидел у противоположной стены и листал давешнюю книгу.

— Лучше? — осведомился он. — Ты мне чуть не оторвала голову. А здесь ничего нет, только вот про нас сказано: «Кучка недоумков».

— Ха-ха, — подтвердила я. — Мне показалось, ты собрался меня отравить. — Я ощупала рот, потому что подозревала, что вместо щек у меня две дырки. — Но эта дрянь действует. Это что?

— А, антипохмельное зелье, — фыркнул Гус. — Только ядреное, неразбавленное.

Он поднялся и стал серьезен. Как я уже знала, это совсем не к добру. Я же так и сидела, ловя каждый момент трезвого ума. Кто знает, сколько продлится эффект от этого зелья?

— У нас есть два варианта, Дайан, — сказал Гус, подходя ко мне ближе и садясь рядом. — Первый: ты меня ешь… Шучу. Мы уходим.

— Книга здесь есть, — перебила я. — Ты сам не чувствуешь?

— Я испорчен, — хохотнул он. — Но, может, это и к лучшему. Тебя тащит как с той странной травы, которую я однажды заварил роженице вместо расслабляющего чая… кхм, да. Моя врожденная магия, наверное, убита Тенями, та ее часть, на которую они так надеялись, и не могу сказать, что мне жаль, но… Ты идешь, идешь на зов. Ты, которая немного не ты. У меня предложение — остаться и подождать, пока ты превратишься, Дайан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Плохая идея, Гус…

Я тоскливо подумала, что он прав. Обойти Каирны невозможно.

— Рем ведь не полный дурак, — продолжал Гус. — Он считает, что ты — опять прости — тварь. Ты станешь ей через… какое-то время. Можно было бы посадить на цепь орукарати, но пока его где-то найдешь. К тому же ты себя контролируешь.