Он посмотрел на меня исподлобья и, не дождавшись слов сочувствия, вздохнул.
— Всё это так неприятно, — пробормотал он и внимательно посмотрел на стоявших чуть позади стрелков. — Это была плохая идея — разрушать Храм. По правде говоря, мне нет до него дела. Хоть он провалится под землю, и она сомкнётся над ним. Но грядёт Битва. Сейчас Храмы сильны, как никогда. Люди боятся, а вера, я имею в виду слепую бездумную веру в спасение руками божества, это лучшее лекарство от страха. Могут возникнуть волнения. Жрицы могут поднять своих последователей на бунт. Конечно, вашему звездолёту не повредит дождь из камней и палок, а потом они устанут и разойдутся. Но всё это ни к чему. Лучше во всём разобраться здесь и сейчас.
Он махнул рукой, и заковылял к тёмному дверному проёму между колоннами. Мы последовали за ним. Следующий зал был больше и освещался десятком факелов, укреплённых на стенах. У дальней стены стояло единственное резное кресло с подлокотниками в виде грифонов и спинкой из переплетённых виноградных лоз. Слева я увидела группу жрецов в чёрных мантиях, которую возглавлял Танирус в новеньком балахоне с поблескивающим позументом. Напротив него справа стояли жрицы Света в белоснежных одеждах, причёсанные и умытые. Впереди, как богиня Гнева возвышалась красавица Апрэма, кидавшая на меня свирепые взгляды.
Ни на кого не глядя, Мизерис медленно прошёл к креслу, держась за поясницу, развернулся и тяжело сел. Он какое-то время морщился и ёрзал в кресле, видимо, выбирая наиболее удобное положение для своей больной спины. Потом, подняв глаза, он поманил меня ближе и указал место в нескольких метрах от себя, где мне надлежало встать.
Я подошла и, не дав никому открыть рот, произнесла:
— Я требую объяснений, господин. Мы прибыли сюда с миссией спасения и вынуждены были сесть на поверхность вашей планеты, чтоб доставить сюда ваших подданных и гостей. Но с тех пор, как мы здесь, против нас постоянно предпринимаются недружественные действия. Моих людей уже неоднократно похищали. Нам так и не удалось выяснить, кто это делает, извинений мы так и не дождались.
Справа раздалось свирепое рычание, но я даже не повернула головы, чтоб взглянуть на Апрэму.
— Этой ночью мы в очередной раз потеряли члена экипажа. Правда, на этот раз, нам удалось, не уповая более на расторопность ваших слуг, найти девушку и вернуть её. Мы нашли её в Храме Света, причём нам препятствовали в том, чтоб забрать её обратно.
— Она пришла к нам по доброй воле и хотела остаться! — крикнула Апрэма. — По нашим законам совершеннолетняя женщина может уйти в Храм Света и стать жрицей. Никто не вправе забрать её оттуда силой! Вы в Тэллосе и обязаны соблюдать наши законы! Но вы подослали к нам трёх демонов, которые с помощью магии силой забрали нашу сестру, несмотря на её сопротивление. К тому же они причинили существенные разрушения Храму! Согласно Уложению Утоса применение магии, неподконтрольной Храмам, карается смертью. Намеренное повреждение храмового имущества карается смертью. При этом всё имущество виновного отходит к Храму. Похищение жрицы карается смертью!
Она вышла вперёд и, остановившись перед царём, опустилась на одно колено.
— Я требую справедливого суда на основании наших законов, господин! Я требую выдачи демонов и придания их смерти. Я требую немедленной высылки землян с Агориса и передачи их корабля Храму Света в качестве компенсации!
— Формально требования Жрицы Света обоснованы и соответствуют закону, — флегматично заметил Танирус. — Правда, звездолёт вряд ли принадлежит тем троим. Храму Света, скорее всего, придётся довольствоваться их личным имуществом.
— За раба отвечает господин! — крикнула Апрэма, указав на меня пальчиком, на котором поблескивали разом три перстня.
— Если эти трое рабы, то и девица — рабыня, а не свободная женщина, — улыбнулся Танирус. — И на неё не распространяется закон о праве женщины стать Жрицей Света. Она является имуществом Богини Неба, а Храм не может претендовать на чужое имущество, если оно не передано ему по закону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Апрэма резко обернулась ко мне и, не сдерживая злости, прошипела:
— Твои люди — рабы или свободные?
— Они не рабы, но без моего разрешения они не имеют права покидать звездолёт и оставлять службу, — ответила я.
— Ладно, я не претендую на звездолёт, — пропустив последнее замечание мимо ушей, процедила она. — Пусть мне выдадут тех троих и их личное имущество.
— Всё это так неприятно… — пробормотал Мизерис в очередной раз. — Что скажет Богиня Неба в свою защиту?
— А мне нужно защищаться? — уточнила я, положив ладонь на рукоятку кортика. — Моих людей похищают, угрожают их жизни, и я же должна защищаться?
— Эту девку никто не похищал! — взорвалась Жрица. — Она пришла к нам по доброй воле и не хотела уходить!
— По доброй воле? — переспросила я. — Добрая воля предполагает ясный рассудок. Девушка же находится в невменяемом состоянии. Её напичкали наркотическими веществами и воздействовали на её психику так, что на баркентине её пришлось изолировать. Она напала на родных братьев…
— Стоп! — неожиданно встрепенулся Мизерис и поднял указательный палец. — Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Значит, девицу одурманили?
— Это ложь! — вскочила на ноги Апрэма.
— Это правда, её накачали наркотиками и внушили ей, что она — Светлое Божество, которое должно участвовать в Битве Детей Дракона!
В зале нависла тишина. Апрэма смотрела на меня со смертельной ненавистью.
— Ай-яй-яй, — выразительно перевёл дешифратор. Танирус с блаженной улыбкой покачал головой. — Как не честно! Прекрасная Жрица Света нарушает законы Небесного Дракона. Ведь ты не имеешь права привлекать чужаков для этой миссии. Существо должно явиться само.
— А ты разве не делаешь то же самое? Не ты ли искал Существо Тьмы среди её уродцев?
— Тихо, — Мизерис поднял руку. — Оба хороши. Но это уже похоже на правду, Апрэма. К тому же твои методы нам известны. Мы можем направить нашего лекаря на баркентину, и он осмотрит девицу. Если он обнаружит признаки её отравления одним из применяемых вами ядов, мне придётся привлечь вас к суду. Ты готова назвать имена жриц, непосредственно отравивших девицу, чтоб я мог приговорить их к смерти? Или предпочитаешь ответить за всё сама?
Апрэма скрипнула зубами и отступила в сторону.
— Я снимаю обвинения.
— А я — нет, — заявила я.
— Тогда я буду настаивать на том, что девица не хотела уходить, потому что решила остаться с нами, — парировала Жрица. — Она — свободная женщина…
Мизерис прервал её, зацокав языком.
— Ты кое-что упускаешь, Апрэма. Богиня Неба сказала, что эти трое — братья девицы. По закону, незамужняя девушка не может уйти в Храм без согласия старших родственников мужского пола.
— Может, она замужем, — проворчала Жрица.
— Нет, она не замужем, — возразила я.
— Тогда за похищение незамужней девицы должен отвечать Храм Света! — развеселился Танирус.
В следующий момент я услышала тихий, до боли знакомый свист и инстинктивно отклонилась в сторону. Мгновение спустя там, где только что была моя шея, оказалась рука Донцова, сжимающая странный тонкий кинжал с рукояткой из лучей, веером расходящихся в стороны.
Апрэма с хищной улыбкой смотрела на результат своего броска, но, поняв, что он не достиг цели, обиженно фыркнула.
— Попытка убить пришельца… — начал слегка побледневший Танирус.
— Не смеши меня! — расхохоталась Жрица. — Кто посмеет обвинить меня и предать суду за несколько дней до Битвы?
Мизерис молча поднялся, подошёл к Донцову и забрал у него из рук кинжал. Потом приблизился к Апрэме. В зале было тихо, все настороженно следили за царём, который забыл о своей больной пояснице и теперь двигался беззвучной скользящей походкой, не сводя взгляда с бледного лица Жрицы. Подойдя к ней, он поднял руку, погладил её по золотым локонам, а потом вцепился в них и резко рванул вниз и вбок, так что женщина невольно упала на колени и замерла, запрокинув голову. Он склонился над ней и, взглянув в глаза, поднёс остриё кинжала к её шее.