Пирра расчесывала волосы. Она бросила на Гиласа настороженный взгляд, но ни слова не произнесла.
«Ты должен с ней поговорить прямо сейчас, – мысленно приказал себе Гилас. – Просто спроси: ты хочешь быть со мной?»
Но мальчик так разволновался, что вместо этого выпалил:
– Утром я приносил подношение Покровительнице Зверей.
Пирра слегка опешила: она явно ждала других слов.
– И о чем ты просил?
– Я… молился за Теламона.
– За Теламона? Он бы тебя прикончил, не раздумывая!
– Что правда, то правда, но… Когда-то он был моим другом. Хочу, чтобы его дух упокоился с миром.
– Значит, вот кто тебя больше всего волнует? – сердито бросила Пирра. – Бывший друг, превратившийся в смертельного врага?
– Нет, просто… Вообще-то, я не о Теламоне поговорить хотел.
– Рада слышать!
Щеки Пирры разрумянились, распушившиеся волосы стояли вокруг головы черным облаком. Заметив, как внимательно Гилас на нее смотрит, девочка покраснела еще гуще.
Повисло неловкое молчание. «Просто спроси, и все», – велел себе Гилас.
А пауза все затягивалась. Пирра протяжно вздохнула и встала. Даже не взглянув на Гиласа, она сорвала пучок травы, закрутила жгутом, перевязала им волосы и зашагала обратно к лагерю.
Едва не заскрежетав зубами от досады, Гилас пошел за ней. И тут боги дали ему еще один шанс. К Гиласу подошел мальчик с дарами от Верховного Вождя: Свирепым и красивой серой кобылой.
– То, что надо! – воскликнул Гилас, потом закричал: – Пирра, иди сюда!
– Это еще зачем?
– Ты бери Кобылу, а я возьму Свирепого! Съездим прокатимся!
– Куда?
– Скажу, когда доберемся! Тут недалеко!
Свет стал золотистым, а тени удлинялись. Ведя лошадей в поводу, они поднимались вверх по склону к лугу, где росли оливы.
Радость Гиласа испарилась без следа, зато тревога росла с каждым шагом.
– Я тебе не говорил. Акастос предложил мне стать вождем Мессении. А я отказался.
К удивлению мальчика, Пирра кивнула:
– Я его предупреждала: Гилас править не захочет.
– Откуда такая уверенность?
– Я же тебя знаю.
Мальчик искоса взглянул на нее:
– И ты… не возражаешь?
– Нет. С чего бы мне возражать?
– Я… мы бы стали богатыми.
– Богатой я уже была. Счастья мне это не принесло.
Некоторое время они шли молча. Потом Гилас произнес:
– Акастос спрашивал, что для меня сделать, и я попросил о двух вещах.
– О каких?
– Во-первых, я хочу отпустить Свирепого на волю, но не одного, а с кобылой, чтобы ему было не скучно.
Пирра поджала губы и кивнула:
– Неплохая мысль. Пусть у него будет пара.
Гилас снова украдкой взглянул на нее:
– Вот и я так думаю. Хорошо, когда… когда у тебя есть пара.
– Да, – ровным тоном согласилась Пирра.
Вот они дошли до луга, и Гилас снял с кобылы узду. Отбежав чуть в сторону, лошадь опустила голову и стала пастись.
Гилас в последний раз погладил Свирепого по костлявому носу.
– До свидания, Свирепый, – тихо произнес мальчик. – Счастливой тебе жизни на свободе. – И Гилас снял с коня узду.
Свирепый потерся носом о его шею, потом подошел к кобыле. Та перестала щипать траву и устремила на него пристальный взгляд. Вот их носы соприкоснулись. Кобыла галопом поскакала через луг. Свирепый взмахнул хвостом и пустился вдогонку.
– О чем еще ты попросил? – задала вопрос Пирра, не сводя глаз с лошадей.
– Я попросил выделить мне землю в Горах – там, где не будет ни крестьян, ни воинов, чтобы Разбойнице жилось спокойно, да и сестренке тоже.
Пирра кивнула. Теперь ее щеки пылали еще ярче, а на шее билась жилка.
Тут неведомо откуда выскочила Разбойница и потерлась о бедро мальчика. Равнодушно взглянув на лошадей (она только что удачно поохотилась), львица подошла к Исси. Та как раз поднялась на холм посмотреть, чем заняты остальные. Но почувствовав, что Гиласу и Пирре сейчас лучше не мешать, Исси вскарабкалась на оливковое дерево, уселась на ветку, свесив ногу, и демонстративно отвернулась.
Мимо пролетела Эхо. От хлопанья ее крыльев пряди черных волос Пирры взлетели в воздух. А потом соколиха взмыла в небо с радостным криком.
Гилас набрал полную грудь воздуха.
– Хочешь жить со мной в Горах? – торопливо выпалил он. – То есть… хочешь быть со мной?
Наконец Пирра повернулась к нему. Ее темные глаза сияли, на губах заиграла улыбка.
Гилас уже собирался обнять Пирру, но вдруг между ними втиснулась Разбойница, чуть не сбив обоих с ног. С дерева донеслось хихиканье Исси, но девочка тут же зажала рукой рот.
– Эх ты, Разбойница! – вздохнул Гилас, отталкивая львицу в сторону.
Пирра тихонько засмеялась.
– Ну конечно хочу, – ответила она.
От автора
Действие «Бронзы воина» происходит три с половиной тысячи лет назад, в бронзовом веке, в стране, известной нам как Древняя Греция. О Греции бронзового века нам известно немногое – с тех времен сохранилось очень мало письменных свидетельств. Но мы кое-что знаем об удивительных культурах, которые сейчас называем микенской и минойской (Гилас принадлежит к микенской, Пирра – к минойской).
Считается, что Греция бронзового века была населена разрозненными племенами, отделенными друг от друга горами и лесами. Предполагают, что в те времена климат там был влажнее нынешнего, поэтому местность отличалась более богатым растительным и животным миром, чем сейчас, – как на суше, так и в море. События разворачиваются задолго до того, как греки объединили богов в упорядоченный пантеон, куда входят Зевс, Гера, Аид и многие другие. Вот почему у богов, которым поклоняются Гилас и Пирра, разные имена: они предшественники тех, кто придет на их место позже.
Воссоздавая мир Гиласа и Пирры, я изучила археологические находки греческого бронзового века. Чтобы получить представление о том, как рассуждали и во что верили люди той эпохи, я черпала вдохновение в описаниях уклада современных племен, ведущих первобытный образ жизни. Тем же приемом я воспользовалась, когда писала о каменном веке в серии «Хроники темных времен». Хотя во времена Гиласа люди в основном промышляли земледелием или рыболовством, а не охотой и собирательством, как в каменном веке, скорее всего, многие навыки и верования охотников и собирателей сохранились и в бронзовом веке, особенно среди людей бедных, таких как Гилас.
Хочу сказать пару слов о названиях мест, где разворачиваются события. Акия (традиционное название Ахея) – это старинное название материковой Греции. Ликония – придуманное мной название нынешней Лаконии. Название «Микены» я не изменила – оно слишком широко известно. Название «кефтийцы» я использовала для великой критской цивилизации, которая нам известна как минойская. (Мы не знаем, как они называли себя сами: в одних книгах утверждается, что они именовали себя кефтийцами, а в других – что так их звали египтяне.)
Карта мира богов и героев показывает мир таким, каким его знали Гилас и Пирра, поэтому на ней отсутствуют многие места и острова, которые не имеют отношения к нашей истории, зато отмечены острова вымышленные: например, остров Людей-с-плавниками и Талакрея. То же самое касается карты Акии: на ней изображены только те места, где разворачивались события «Бронзы воина».
В этой книге Гилас возвращается в Горы (туда,