Но дело не во времени, а в том, вмешиваемся ли мы в происходящее или наблюдаем со стороны.
Муж тоже повернулся к детям. Некоторое время мы молча наблюдали за ними. Одна из мамочек то и дело дёргала дочь, стоило той сделать шаг, другая уставилась в телефон и не обращала на своего ребёнка внимания. Брат разбежался так, что с трудом вписался в поворот.
— Платон, сбавь обороты! – крикнула громко. – Платон!
Запыхавшийся, растрёпанный и безумно счастливый, он с атаманским воплем принялся покорять лесенку. Дима посмотрел на часы. Опять на Платона и на меня.
— Поехали, — взял мой рюкзак с лавочки.
— Куда? – не поняла я.
— Туда, куда везти бы я тебя не хотел. Но, видимо, придётся.
Глава 17.2
Ворота перед нами открылись, и мы въехали на зелёную территорию, в глубине которой виднелось трёхэтажное здание. Куда мы, Дима так и не сказал. Да, честно говоря, я и не спрашивала. Только когда он, отведя Платона домой, вернулся к машине, вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что меня ждёт. Слова мужа вызвали неприятный холодок. Куда он не хотел меня везти? Ответ напрашивался сам собой, и только здравый смысл не давал воображению нарисовать гнетущий пейзаж с торчащими из земли мраморными плитами и фотографиями на них.
Пока мы медленно ехали по дорожке к зданию, мимо прошла женщина с худой девушкой примерно моего возраста. Двое мужчин стояли возле скамейки и о чём-то разговаривали.
— Это больница? – внезапно поняла я, увидев девушку в белом халате. Держа в руках планшет, она подошла к мужчинам и что-то сказала. Обернувшись, я снова глянула на них и уже с вопросом на мужа.
— Это клиника, Ника, — спокойно ответил он. – Частная наркологическая клиника.
Я приоткрыла рот. Всё встало на свои места раньше, чем я до конца осознала смысл его слов. Лёгкое недоверие и непонимание исчезли, стоило мне поймать взгляд мужа.
— Ты…
Машина остановилась на маленькой парковке. Разблокировав двери, Дима посмотрел на меня.
— Я старше тебя, Ника. Я видел гораздо больше, чем ты. И видел, что делает с людьми героин.
К горлу подкатила дурнота. Голос мужа успокаивал, его взгляд успокаивал, но от правды было не по себе.
— Хуже всего, что невозможно предугадать, когда станет поздно.
Он был прав. Во всём прав. Он старше, он опытнее. Он — большой, я — маленькая. Он – сильный, я – слабая.
— Для наркомана в ломке нет ничего опаснее денег.
— Он приходил ко мне, — только теперь осознав, что могло случиться, глухо призналась я. – За день до этого. И я… я отдала ему почти всё, что ты оставил на квартиру. Дим… Господи, я такая дура.Я… — покачала головой. – Он сказал, что не сможет бросить сразу. Что будет постепенно, но ему нужны деньги. Его трясло, он был такой…
Муж накрыл мои лежащие одна на другой ладони своей. Тихонько сжал.
— Ты не дура, — сказал он успокаивающе. – Ты просто была одна, Ника. Ты не знала, как поступить, — прямой взгляд в глаза. – Человек не может всегда поступать правильно. Никто не может.
Я быстро кивнула. Высвободила одну ладонь и положила поверх наших. Так мы просидели ещё с полминуты, а потом Дима дотянулся и открыл машину с моей стороны. Взглядом показал на клинику, и я, больше ничего не говоря, вышла из машины.
Комната, куда нас проводила медсестра, была выполнена в светлых тонах. Сквозь большое распахнутое окно струился солнечный свет, доносилось пение птиц. Диванчики были обтянуты удивительно мягкой тканью, на столике – вазочка с конфетами, на другом – чайник и кофемашина. О том, что мы в наркологической клинике, напоминала только решётка.
— Почему ты сразу не сказал мне, что отправил Лёню на лечение? – присела я на диванчик. Сложила руки на коленях, но убрала, подумав, что выгляжу, как школьница. – Когда, Дим? Когда ты его отправил?
— В тот же день, как мы уехали.
Больше вопросов я не задавала. Сколько раз этот мужчина ещё поразит меня? Сколько ещё я открою в нём? Он стоял у окна, на фоне массивной решётки, похожий на приятеля дьявола и вершителя человеческих судеб одновременно. Так оно и было. Но главным было другое – то, кто он для меня.
Встав, я подошла к нему и протянула руку. Хватит ли мне жизни, чтобы отблагодарить его за всё? Может быть, и хватит. Но даже если мы проживём миллионы лет, их будет недостаточно, чтобы выразить любовь, переполняющую моё сердце.
Дима сплёл наши пальцы. Отпустил и повернулся к двери.
В сопровождении всё той же медсестры в комнату вошёл Лёня. Увидев нас, замедлил шаг. Ни он, ни я ничего не говорили. Медсестра остановилась в дверях, брат прошёл чуть дальше. За это время он похудел ещё сильнее, но из глаз исчез лихорадочный блеск. Волосы были чистыми, вместо щетины – аккуратная бородка.
— Я пыталась тебе дозвониться, — не зная, с чего начать, сказала я. Сердце сжалось, немым криком повис вопрос как мы дошли до такого. Я сделала шаг Лёне навстречу, он ко мне.
— У меня нет телефона.
— Я уже поняла.
Брат кинул быстрый взгляд мне за спину. Я почувствовала прикосновение к плечу, повернулась к мужу.
— Мне нужно позвонить. Я выйду на пять минут.
Он врал. Звонить ему было не нужно, и мы с ним это понимали. Но я с благодарностью дотронулась до него. Не прошло и нескольких секунд, как мы с Лёней остались одни. В попытке пристроить руки, я покрутила кольцо на пальце. Брат заметил это.
— Толковый он мужик.
Я нелепо кивнула. Да, Боже мой… Подошла и просто взяла брата за руку. И, не успела ничего сказать, как он сгрёб меня в охапку и прижал к