и плавно, бережно держа Киру, прижимая ее голову к своему плечу. Пахло от него почему-то корицей. Кира закрыла глаза и расслабилась.
…Когда Мейсон попытался уложить ее в постель, она заворчала.
– Знаю-знаю. – Он принялся растирать ее руки, пока к ним не вернулась чувствительность. – Я обо всем позабочусь. Просто спи.
Предложение звучало просто превосходно, и Кира соскользнула в забытье. К ее груди прижалось что-то теплое.
«Грелка?..»
Кира обхватила ее руками, чувствуя, как ножницы разрезают мокрую одежду. Острая боль в плече заставила ее очнуться. Кира лежала под кучей одеял – их было штук восемь, не меньше, – а Мейсон смазывал порез чем-то жгучим.
– Перестань, – проворчала она, пытаясь откатиться в сторону, но в толстом коконе из одеял ей удалось сдвинуться сантиметров на десять.
Мейсон был бледным, под глазами появились темные круги, но он улыбался.
– Все в порядке. Спи.
Проснувшись в следующий раз, Кира уже не чувствовала себя куском льда, острая боль утихла. В комнате кто-то тихо разговаривал. Веки казались слишком тяжелыми, и Кира не стала их поднимать.
Голос Мейсона звучал взволнованно:
– Даже если бы она не замерзла до полусмерти, одной только потери крови достаточно, чтобы отменить поездку…
– Понимаю… – ответил Эдидж.
– Ей необходим покой. И, думаю, все это время она ела что попало. Я ни за что не позволю ей сегодня ехать.
– Если бы ты только…
– Сообщите той женщине из Глендейла, что ей придется искать другую помощницу.
– Мой дорогой мальчик, пожалуйста, выслушай меня, – раздраженно проговорил Эдидж. – Ты тратишь очень много сил на бессмысленный спор. Я уже позвонил мисс Райт и объяснил ситуацию. Кира сегодня никуда не поедет.
– О, – помолчав, Мейсон вздохнул. – Простите.
– А теперь, будь добр, прекрати метаться по комнате. Это плохо сказывается на ковре и моих нервах.
Скрипнул стул – Мейсон сел. Спустя несколько мгновений он снова заговорил, теперь уже тщательно подбирая слова:
– Пусть остается здесь. Сама она не признается, но я знаю, ей не хочется уезжать. Она могла бы жить в этом доме. Я помог бы ей найти работу.
– Мейсон, ты мне ужасно дорог, но, честное слово, знавал я католиков, которые меньше суетились. Обсудим, что делать, когда Кира проснется и сможет высказать свои пожелания.
Мейсон не ответил, но Кира представила, как он кивает. Она уже снова засыпала, как вдруг что-то теплое и тяжелое пихнуло ее в руку. Кира заворчала, поворачиваясь, чтобы посмотреть, что это.
На нее уставились два огромных янтарных глаза. Ушки Марго дернулись, черная кошка потянулась и, встряхнувшись, свернулась рядом с Кирой аккуратным клубком.
– Привет, – пробормотала Кира и высвободила забинтованную руку из одеяльного плена, чтобы погладить кошку.
Мейсон услышал ее. Он вместе со стулом переместился от камина к кровати и кивнул на животное.
– Эта кошка – мастер побега. Я оставил ее дома в полной уверенности, что закрыл все двери и окна. Понятия не имею, как она снова нашла сюда дорогу, но она появилась тут спустя час после того, как я тебя нашел.
– Может, она волшебная, – пробормотала Кира.
Кошка потянулась за лаской, и когда их взгляды встретились, Кире показалось, что в янтарных глазах мелькнуло понимание. А затем Марго перевернулась на спину, задрала заднюю лапу у потолку и принялась вылизывать под хвостом.
– Хм, – выдохнула Кира. – А может, и нет.
Мейсон не сводил с нее внимательного взгляда.
– Как ты себя чувствуешь?
– По сравнению с тем, как все было чуть раньше, – просто потрясающе. – Все ее тело ныло, но она лежала в теплой постели, и усталость немного отступила. – Спасибо за все…
Мейсон пожал плечами.
– Это моя работа.
Рядом появился Эдидж и молча вручил Мейсону дымящуюся миску. Затем пастор ласково кивнул Кире и вернулся к камину.
– Хочешь есть? – Мейсон протянул миску. – Это куриный бульон. Эдидж приготовил.
– Он из банки, но я сам его разогрел, так что да, я его приготовил, – отозвался пастор.
Бульон пах просто изумительно. Кира сделала несколько глотков прямо из миски и спросила:
– С Зои все в порядке?
– И да, и нет. – Мейсон рассмеялся и провел рукой по своим взъерошенным волосам. – Когда ты не вернулась в город, мы оба немного запаниковали. Помнишь ее теорию о том, что Дэйн Криспин – вампир? Зои пробила ногой забор, чтобы использовать кусок штакетника как кол.
Кира прижала ко рту ладонь.
– О нет.
– Да. Она была полностью готова штурмовать замок.
– Но сейчас все в порядке? Она не лезет в Криспин-Хаус?
– Я звонил ей, сообщил, что ты в порядке. Зои сказала, что немного поспит, а днем зайдет тебя проведать. Подозреваю, хочет узнать, что произошло. – Взгляд Мейсона помрачнел, скользнув к бинтам на руке Киры. – И я тоже.
Она не могла рассказать правду. И с трудом улыбнулась.
– Произошла череда ужасных ошибок. Я довольно легко убежала от Дэйна, а потом заблудилась в лесу, и телефон сел. В конце концов я нашла дорогу в город, но времени на это ушло много.
Мейсон нахмурился.
– А новая рана на руке? Это Дэйн?
Кира замялась. Сжатые губы и холодный блеск глаз говорили о том, что Мейсон с трудом сдерживается. Он не должен узнать, что это был Гэвин, иначе последуют вопросы, на которые Кира ответить не могла. Например, почему Гэвин больше не представляет для них угрозы.
Человек на мосту заслуживал справедливости, но у Киры не было доказательств вины Гэвина – лишь то, что ей открыло «второе зрение». Она даже не знала имени старика. Эту нить нельзя оборвать, но, чтобы ее распутать, нужно время, а до тех пор придется лгать.
– Нет, тут винить некого. Я споткнулась и напоролась на собственный нож, как самая большая тупица в мире.
Улыбнувшись, Кира пожала плечами, мол, что поделаешь, но Мейсон только сильнее нахмурился. Не поверил.
У постели снова появился Эдидж.
– Думаю, тебе пора домой, – положил он руку на плечо Мейсона. – Детали обсудим позже. А сейчас Кире нужен отдых, и тебе тоже.
Мейсон не спал всю ночь, догадалась Кира, и выглядел соответственно. Тени вокруг глаз, напряженное лицо. Он колебался, и Кира ободряюще ткнула его в предплечье.
– Я в порядке. Увидимся позже. Поспи, ладно?
Вздохнув, Мейсон кивнул и поднялся.
– Позвони, если рана откроется или голова начнет кружиться.
Он взял пальто, все еще мокрое от дождя, и остановился у двери.
– Все будет хорошо. То есть все и так хорошо. Мы что-нибудь придумаем. – Помедлив, Мейсон уставился на дверную ручку, а затем улыбнулся Кире усталой, но все равно теплой улыбкой. – Увидимся.
Дверь щелкнула, закрываясь. Эдидж положил в ногах ее кровати сверток