Читать интересную книгу Деяние XII - Павел Виноградов

– Привет, Пёрышко, – рассеяно бросил он и хотел идти дальше. Однако тут в голову ему пришла одна мысль.

– Слушай, – обратился он к юнцу, – ты ведь постоянно мотаешься к Игумену? Зачем?

Лицо Пети помрачнело – похоже, решил, что его снова будут пытать на предмет стукачества.

– Ничего не постоянно, – угрюмо буркнул он. – Он сам меня вызывает зачем-то, расспрашивает, как живу, как учусь. А я ему ничего такого не говорю…

– Да ладно, ладно, – успокоил Руслан. – Я на тебя ничего такого и не думаю. Просто мне надо к Игумену, да так, чтобы вестовому об этом не докладывать. Можешь договориться?

Петя просиял оттого, что в кои веки понадобился своему кумиру.

– Да запросто! – затараторил с азартом. – Он же мне сказал, мол, приходи в любое время, всегда приму. Я прям щас побегу и договорюсь!..

Развернулся и исчез за поворотом коридора, крикнув через плечо:

– Жди здесь!

С первого памятного дня послушничества Руслан не был в кабинете Старшего наставника. Индивидуально с послушниками Игумен общался редко, а у тех столь же редко возникала необходимость приватно пообщаться с главой Обители. В этом случае полагалось доложить о своем желании дежурному вестовому, изложить интересующие вопросы и ждать вызова, который, впрочем, мог и не последовать. Но теперь Петя устроил всё в лучшем виде.

В кабинете ничего не изменилось: та же архаическая мебель и футуристический аппарат на столе. Теперь Руслан знал его название – компьютер, и даже умел им пользоваться.

Он изложил Старшему наставнику свои тревоги, не упомянув, впрочем, разговоры с Гершем и Княжной – решил, что не стоит. Игумен слушал с терпеливо-скорбным выражением на благородном азиатском лице. Весь его вид говорил о том, что ему до смерти скучно внимать несерьезным подозрениям сопливого послушника со второго уровня, но он скрупулезно выполнит свой педагогический долг и разрешит все недоумения мальчика. Правда, когда заговорил, стало понятно, что ничего он особо не разрешит.

– Знаете что… э-э-э… Ставрос, я не думаю, что тревожащие вас вопросы лежат в сфере вашей компетенции…

Руслан вспыхнул, но субординация заставила лишь склонить голову.

Игумен заметил, что юноша обижен и попытался его ободрить.

– Впрочем, такая наблюдательность и беспокойство за общее дело похвальны. Похвальны…

Его карие глаза ушли в сторону, на портрет Государя Императора, словно он пытался о чем-то посоветоваться с ним. Но, судя по ещё более погрустневшему лицу, никакого совета не получил.

– Так вот… Ставрос, руководство Артели, разумеется, осведомлено о рассказанном вами. Конечно же, они предоставляют мне полную информацию…

По правилам, Старший наставник Обители не мог занимать в Артели никакой другой официальной должности, и, соглашаясь на этот пост, уходил со всех остальных. Руслан, конечно, не мог знать, какой пост в Артели раньше занимал Игумен, но, судя по проявившемуся у того на секунду несколько брюзгливому выражению, отлученность от Совета его задевала.

– Предатель установлен нами достоверно. Я, разумеется, не могу сказать вам, кто это, но вы, я смотрю, весьма наблюдательный молодой человек, и уже сделали собственные выводы… Да-да, весьма… Смею уверить, очень скоро Артель примет меры, и проблема будет решена. Раз и навсегда.

При последних словах, сказанных словно бы и не для Руслана, по тёмному лицу Игумена пронеслось нечто жёсткое, даже жестокое… Юноша внутри вздрогнул. Смерть больше не была для него абстракцией, и сейчас он явственно ощутил её смрадное дыхание.

– Вам нужно от меня ещё что-нибудь? – осведомился Игумен своим обычным грустно-доброжелательным тоном.

Руслан отрицательно мотнул головой.

– Ну, тогда вы свободны.

Под дверью кабинета ждал Петя. Руслана слегка передернуло – ему сейчас вовсе не улыбалось отвечать на взволнованные расспросы мальчишки. Чтобы сразу пресечь их, быстро зашагал по коридору. Но, к его удивлению, Петя не проявлял ни малейшего интереса к содержанию беседы со Старшим наставником. Вместо этого поплелся сзади, горячо дыша в плечо.

– Слышь, Ставрос.

Пете пришлось повторить это несколько раз, прежде, чем Руслан отбросил надежду, что от удастся отделаться так легко, и со вздохом спросил:

– Ну что?

– Я тут такое нашёл! Давай посмотрим.

– Ну, покажи.

– Да не могу я, в подвале она. Большая очень…

– Ты лазил в подвал?

Тот кивнул.

– Один?

Тот кивнул.

Пёрышкин удивил неслабо. Подвалы Обители были целым царством, все помещения и переходы которого полностью которые знал, разве что, одноногий наставник-эконом. А может, и тот до конца не знал. Послушники шептались, про сверхсекретное оружие, про подземную тюрьму для осужденных Артелью, про хитрые ловушки, и многое другое, жуткое и таинственное. Но точно было известно лишь, что там имелись лазы за территорию Обители, парой из которых пользовались избранные послушники. На самом деле лазов было, наверное, гораздо больше. Поговаривали даже, что через подвалы можно попасть в сеть городских коллекторов и в систему метро. Разумеется, послушникам строго запрещалось спускаться в подземелье без сопровождения наставников – запрет, который мальчишки всецело игнорировали. Но чтобы оболтус Петя самостоятельно исследовал подземное царство… Руслан поневоле начал проникаться к нему уважением. И, конечно, любопытство повело его за ним.

На главном входе стояла охрана, но с первого этажа вполне удобно было попасть в подвал, минуя пост – сквозь несколько секретных отверстий. Руслан не раз уже бывал здесь, но до сих пор его захватывало восторженное, с жутчинкой, чувство при мысли о скрытых тайнах. Впрочем, тайны, если и были, то пребывали за надежно запертыми железными дверьми, вскрыть которые не просматривалось ни малейшей возможности. Они то и дело попадались в стенах длинных тускло освещённых тоннелей. Были и не запертые ответвления, из одних тянуло затхлой сыростью, из других – призрачным ветерком.

Здесь не было никого, кроме снующих по кирпичным стенам белесых длинноногих паучков и сигающих порой под ногами откормленных крыс, к которым Руслан испытывал величайшее отвращение. А Петя, казалось, чувствовал себя, как дома. Руслан вспомнил, что, когда начинало пахнуть жареным, Перышко частенько исчезал, и ищущие его для расправы старшИе оставались с носом. Теперь он начал догадываться, где тот прятался. Мальчик уверенно сворачивал в ответвления, не колеблясь, продирался сквозь периодически попадавшиеся груды хлама. Не снижал темп даже на тех участках, где совсем не горели и так редкие люминесцентные лампы.

Они уже зашли по переходам так далеко, как Руслан до сих пор не забредал. Прикинув, где они могут находиться, тихо присвистнул: выходило, они уже давно покинули территорию Обители.

– Игумен говорил, что подвалы начали копать ещё в прошлом Узле. Хозяин завода был артельным, а мануфактуру держал для прикрытия, – заметил Петя.

– Долго ещё? – спросил Руслан.

– Почти пришли. Здесь осторожно: яма под полом, наступишь – провалишься.

Голос Пети сделался уверенным, в нём больше не слышались заискивающие нотки.

Вжавшись в стену, они прошли, казалось бы, вполне обычный участок тоннеля. Просто пыльный пол с крысиными следами. Но Руслан предпочел поверить Пете.

Завернув за угол, уткнулись в неожиданно роскошные дубовые двустворчатые двери, украшенные искусными медными рельефами, изображающими какие-то батальные сцены. Дуб был потемневшим, медь – позеленевшей.

Пёрышко толкнул створки и они легко разошлись. В глаза мальчиков ворвалось ослепительное сияние. Лишь через несколько секунд смогли увидеть.

Круглый зал был огромен и пуст. Только в центре его, на покрытом мраморными плитами полу, возвышалось нечто вроде аналоя. Свет исходил из источников, скрытых под потолком. Но очевидно было, что это позднейшее добавление, самый же зал очень стар. Руслан разглядел в центре высокого потолка, покрытого неясными потемневшими фресками, мощный крюк, с которого, надо думать, раньше свисало нечто вроде громадного паникадила.

Но ослепительное сияние исходило не от ламп – их свет отражала и многократно усиливала стена, которая, похоже, сплошь была позолоченной. Однако, приглядевшись, Руслан понял, что она просто была от потолка до пола покрыта золотыми надписями. Недоуменно повернулся к Пете:

– Что это?

– Пойдем.

С затаённой робостью они пересекли пустоту, пройдя мимо аналоя, на котором сейчас ничего не лежало, и подошли к стене. Золотом на ней были написаны имена. Тысячи и десятки тысяч имен. После каждого стоял крест.

Через несколько секунд до Руслана дошло, что он тупо вперился в находящуюся прямо перед ним надпись: «Пржевальский Николай Михайлович +». Опустил чуть глаза, и его словно ударило: «Валиханов Чокан Чингисович. Отрок +». Слово «Отрок» было не золотым, а пурпурным.