Читать интересную книгу "Тайны, что мы храним - Ана Вудс"

четырех балконов по правую и левую стороны. Сиденья были обтянуты мягким на ощупь красным бархатом: я осторожно погладила спинку одного из них. На сцене стоял реквизит спектакля «Популярная наука о кошках», который усердно репетировали студенты направления «Мюзикл и шоу-программы».

Мила получила в этой постановке только второстепенную роль – роль кошки Виктории; соответственно, у нее не было сольной песни и она была больше сосредоточена на танцевальных номерах. Но танцевать Мила тоже умела, как никто другой. Сначала я думала, что она расстроится, но вышло совсем наоборот: она предпочитала готовиться к прослушиванию в «Мулен Руж», поэтому ей было удобно играть второстепенного персонажа в спектакле своего факультета.

– Надеюсь, вот-вот начнется. Хочу скорее вернуться в постель, – пробормотала Мила, сидевшая справа от меня. У нее сейчас стояло окно, поэтому ей совершенно не хотелось здесь сидеть. Хотя все были обязаны присутствовать, никто не контролировал, в полном ли мы составе, но Шарлотта все же настояла на том, чтобы мы пришли на собрание, а не прогуляли его. На самом деле я надеялась встретить здесь Тристана, но не могла разглядеть его в толпе.

По рядам прошел тихий шепот. Многие студенты ломали голову и строили предположения о том, зачем нас сюда позвали.

Перед нами сидели две девушки, которые поприветствовали Милу, когда мы сели: они вместе учились на актерском курсе.

– Я слышала, что сын Кавано в тюрьме, – прошептала брюнетка своей подруге.

Та удивленно подняла брови.

– А что он сделал?

– Без понятия.

Я переводила взгляд с Шарлотты на Милу и обратно, но они тоже только пожимали плечами.

– Я даже не знала, что у ректора есть сын, – прошептала я.

– Даже двое, – уточнила Мила. – Несколько лет назад у него родился еще один, от второй жены. Как его там? – Она приложила указательный и большой пальцы к подбородку.

Брюнетка перед нами обернулась.

– Младший – Коди, ему уже лет десять. Проблемный – Эндрю, вечно попадает в неприятности. Интересно, что он натворил на этот раз, если ему дали срок? – Она широко распахнула голубые глаза.

– Бедный ректор Кавано, – прошептала Шарлотта и поджала губы.

Мила фыркнула.

– Ну ясно, опять ты жалеешь ректора. Может, Эндрю посадили несправедливо. Не думала, каково ему?

– Вполне возможно. Однако отцу наверняка тяжело видеть собственного сына за решеткой, – возразила Шарлотта.

Не успели мы продолжить обсуждение, как на сцену к кафедре вышел ректор.

– Доброе утро. Рад, что вас собралось так много. Вообще-то, мне несвойственно отвлекать вас от занятий, но выбора нет. – Он прокашлялся в микрофон и обвел толпу взглядом. – К сожалению, в последние недели мне все чаще сообщают о нарушениях. По этой причине я хотел бы еще раз пройтись с вами по обширному своду правил Роузфилдской академии искусств. Я уже вынес предупреждения, и соответствующие студенты были проинформированы, однако я должен сказать, что вы меня очень разочаровали. Такого количества нарушений не случалось за всю историю академии. Мы известны тем, что воспитываем великих деятелей искусства, а не тусовщиков, которые напиваются и кутят ночами.

Ректор Кавано недоверчиво покачал головой, а я почувствовала облегчение, что дело касалось только этого. За мной не было вины, так что я выдохнула: до этого момента меня терзали опасения, что речь пойдет об ужасных результатах экзаменов.

Еще час ректор Кавано рассказывал о происшествиях, о которых ему довелось услышать. В его списке было все: от несогласованных вечеринок и ночевок до актов вандализма. Удивительно, но я ничего об этом не слышала. Да, однажды кто-то громко праздновал, но в остальном все было цивилизованно. И тогда мы снова убедились, как мало знаем о том, что происходит за закрытыми дверями. Но в любом случае меня настолько занимала учеба, что разорвись рядом бомба, и я бы этого не заметила.

– Желаю вам хорошего дня, и не забывайте: на следующей неделе состоятся оставшиеся промежуточные экзамены, и я ожидаю от вас наилучших результатов, – закончил свое выступление ректор Кавано.

По рядам прошел шепот. Как будто кто-то мог о них забыть!

Я встала и распрямила затекшие конечности. На самом деле я была рада собранию, потому что из-за него выпало занятие по теории музыки, а мне ни при каких обстоятельствах не хотелось смотреть миссис Тейлор в глаза, в которых наверняка было бы одно сплошное разочарование.

– Может, съездим вместе в Сетэм? – спросила Шарлотта. Она разгладила слегка помятую бежевую юбку. – Там есть симпатичный магазинчик тканей. Подобрали бы что-нибудь для ваших бальных платьев.

– Ты уже закончила эскизы? – удивленно спросила Мила.

Шарлотта кивнула.

– По крайней мере, первоначальные.

– Вот это да! Ты нереальная, – обрадовалась я. – Покажешь?

– Конечно, только моя папка в комнате.

– Так идем, – решительно сказала Мила и пошла вперед. Ленты в ее волосах подскакивали в такт движениям.

Я немного нервничала. Шарлотта спрашивала нас о пожеланиях по поводу платьев, но мы не знали, в какой степени она их реализует.

Сегодня нам потребовалось чуть больше времени, чтобы вернуться в общежитие: поскольку на собрании присутствовало очень много студентов, нам пришлось буквально протискиваться к выходу, чувствуя себя шпротами в консервной банке.

Когда мы наконец добрались до дома, стало труднее скрывать волнение: кто знает, какой стиль в одежде девушек нравится Тристану? С другой стороны, какой парень устоит перед девушкой в бальном платье? Я надеялась, что ему понравится. Хотя чего я так беспокоюсь? Главное, чтобы комфортно было мне.

Комната Шарлотты оказалась чуть меньше моей. До этого я входила в нее лишь дважды: в первый раз, когда только заехала, а во второй – когда позаимствовала зонт в ее отсутствие. Большой красный зонт, на котором красовалась толстая божья коровка – одно из любимых насекомых Шарлотты, что, на мой взгляд, ей подходило.

С тех пор здесь ничего не изменилось, кроме одежды на манекене. Рядом с секретером, стоящим в каждой комнате академии, Шарлотта поставила дополнительный столик, где располагалась старинная швейная машинка. Иногда я слышала, как она сидит за ней до глубокой ночи. Поначалу шум мне мешал, но теперь без него было сложно заснуть. Этот тихий стук меня успокаивал.

У шкафа стояли многочисленные рулоны ткани, а остатки были аккуратно разложены по цветам на прикроватной тумбочке. Готова поспорить, что и ящики были заполнены разнообразными принадлежностями для шитья и рукоделия.

Шарлотта открыла ящик секретера, достала оттуда большую папку и пролистала несколько страниц, пока не нашла нужную.

– Садитесь. – Хозяйка комнаты указала на аккуратно застеленную кровать. Меня вновь охватило восхищение от того, насколько у нее было чисто и прибрано.

Мы с Милой устроились поудобнее.

– Если эскизы вам не понравятся, обязательно скажите.