Читать интересную книгу "Феечка с сердцем дракона - Софья Дашкевич"

убивать.

— В смысле?!

— Эри, в жизни есть много страшных вещей. Голод, смерть, война… Но перспектива стать твоим мужем в этот список не входит. Я знаю, что мы не поженимся, знаю. И прекрасно понимаю, что не подхожу тебе. Но ты… — Он бережно поправил мне выбившийся локон.

— Что?! — не стерпела я.

Фабиан не ответил. По крайней мере, не словами, — он поцеловал меня. Я совершенно этого не ждала, а потому не успела ни оттолкнуть, ни укусить, ни даже окатить его огнем.

Его теплые губы прижались к моим, стирая злость и возмущение. Изысканный и соблазнительный аромат магнолий заполнил всю меня целиком, вкус василькового чая забрал остатки здравого смысла.

Фабиан был так нежен! Сердце скрутилось в канат, истекая кровью. Никто и никогда не прикасался ко мне, будто я сделана из тончайшего хрусталя. Глупо, непривычно, странно… Но, мамочки, до чего же приятно!

Я прижалась к Фабиану, требуя больше ласки. Жадно вобрала его язык, потерлась грудью о мраморное тело, запустила пальцы в белоснежные, идеально уложенные волосы. Я хотела, чтобы он показал мне себя настоящего! Не эту маску безупречного ректора, а мужчину. Хотела, чтобы он перестал, наконец, играть в свои дипломатические игры. Если я нужна ему, мог бы так и сказать! А еще лучше — показать. Действием! Вот как сейчас. Покрывать поцелуями шею, чтобы я содрогалась от удовольствия, гладить спину… И — о, да! — пониже… Откуда он знал, что мне так понравится? И какого орка не делал этого раньше?

Когда до меня донесся мужской кашель, я уж решила, что это Фабиану не хватило воздуха от наших затяжных поцелуев. Но кронфей отстранился, и стало ясно: кашлял не он.

— Слишком быстро, значит?! — язвительно протянул папа, прислонившись к косяку. — Ну-ну. Кажется, свадьбу лучше не откладывать.

— Герд Янброк, мы… — хрипло начал Фабиан, но отец вскинул руку, не дав ему договорить.

— Я понял, отмечаете. Но, ради этих ваших муз, держите себя в руках! Это моя дочь как-никак! И брачных обетов вы пока что не принесли!

Я вспыхнула до кончиков ушей. Стыд буквально сжигал меня изнутри, еще немного — и кучка тлеющих углей украсила бы ковер Фабиана.

— Эри, приведи себя в порядок, — бросил папа. — У тебя еще занятия сегодня, ты же у нас так рвалась к учебе! — И он уже собрался выйти, но вдруг обернулся. — Ах, да, чуть не забыл. Я же не просто так вернулся! Судя по всему, ее величество Аэда пока не знает о свадьбе? Так вот, чтобы больше не было никаких недопониманий, мы вместе ей сообщим. Фабиан, отправь ей бабочку и договорись об ужине. И будь добр, позаботься, чтобы моя дочь не явилась туда на сносях! Это не только ее честь, это честь железного клана!

Профессор Бургунди, отец, и теперь еще королева фей. Интересно, есть на свете еще хоть кто-нибудь, кто не собирается выдать меня за Фабиана?! И какого орка, скажите на милость, этот крылатый искуситель смотрит на меня, чуть не лопаясь от радости?

На долю секунды я представила себя в нарядном платье, величественного архимага и Фабиана в парадном сюртуке. Хотя… У него любая одежда напоминает парадную. Даже халат годится для приема у королевы!

От сцены, возникшей в воображении, волоски на загривке встали дыбом, а по спине пробежался холодок. Но неужели все и впрямь зайдет так далеко?! Я не могу выйти замуж, не могу! Или все-таки… Нет! Я — воин, а не невеста!

— Мы должны все исправить! — объявила Фабиану. — Немедленно!

— Ну… — Он пригладил прическу и поправил воротник, вернувшись к привычному образу эталонного ректора. — На самом деле, встреча с моей сестрой нам только на руку. Только действовать придется сообща. — Тут Фабиан замялся и лукаво прищурился. — Разумеется, если ты не хочешь, чтобы свадьба состоялась.

Глава 17

Фабиан Магнолли

Любой обыватель скажет: манипуляции — это плохо. Даже огненная саламандра, само олицетворение зла, и то осудила Фабиана.

— Гнус-с-сный манипулятор, — объявила она, икнув искрами после сытного ужина. — Прос-с-сто скажи, что хочешь быть с-с-с Эри, и не мороч-ч-чь голову ни с-с-себе, ни с-с-сестре.

Проблема в том, что Фабиан не относился к категории «любых обывателей». Прежде всего он был педагогом, и знал, что тактика прямоты зачастую дает сбои. Да, для истинных учителей манипуляции — это отдельный вид искусства.

Конечно, Фабиан мог честно признаться Эри, что она сводит его с ума. Что после поцелуя Фабиану было физически больно отстраниться от нее, что без Эри он чувствует себя дохлой камбалой. И жизнь кажется пресной, никчемной и унылой.

Да что уж греха таить, он хотел поцеловать розовую еще тогда, в общежитии! Она обрушилась на него с обвинениями, а Фабиан только любовался, как пылают от гнева ее щеки, как горят огнем глаза… И радовался, как блаженный, что она никуда не улетает.

В тот раз музы уберегли его от необдуманного шага. Сегодня — нет. Эри упомянула брачную ночь, Фабиан не удержался от искушения поддеть ее. И дальше — туман. Сладость девичьих губ, дразнящая упругость тела, острые пики грудей, аромат горькой полыни… Очнулся кронфей, только когда на пороге возник недовольный отец «невесты».

И Фабиан будто протрезвел. Он взглянул на ситуацию со стороны, с высоты фейского полета, — и ужаснулся.

Все, что когда-либо делала Эренида Янброк, она делала только ради отца — или наперекор ему. То доказывала, что может быть драконом, то бунтовала, требуя внимания, то хотела разозлить. Ее мучала одна-единственная боль — она никогда не станет полноценным драконом. И пусть даже Рондар ничего ей не говорил об этом, любой ребенок невольно сравнивает себя с родителями. Каждый в глубине души мечтает походить на своего кумира во всем. А кумиром Эри всегда был ее папа.

В последнее время розовая только-только начала делать первые шаги на пути к самостоятельности. Постепенно открывала свою фейскую сторону, присматривалась, изучала, принимала… И тут снова визит отца. Он вернулся — и как будто не было никакого прогресса! Пророчество, неожиданное проявление дара, выбор между боевой музыкой и целительской, еще и свадьба до кучи.

Куда ей столько всего?! Примешивать к этому еще и собственные чувства было бы настоящим преступлением. Эри стала Фабиану очень дорога, даже слишком. И именно поэтому он не хотел давить на нее. Пусть сначала