От этого или еще, по какой причине, но меня окатила волна жара от этого его взгляда. И Отто понял мое состояние и прищурился на меня, желая скрыть свое удовольствие от появившейся краски на моих щеках и шее, и груди.
— Что ты делала без меня эти два дня?
— Скучала.
— Это хорошо. Пойдет на пользу твоему характеру.
— Так больше и заняться было нечем, — а вот эти мои слова были лишними. Но ничего не могла с собой поделать, желание добавить кислоты в довольное выражение его лица пересилило здравый смысл.
— Зато теперь будет чем. Пошли со мной, — поднялся он грозно из-за стола.
Но мне совсем не сделалось страшно. Послушно вложила ладонь в протянутую ко мне мужскую руку и дала увести себя в спальню. И я только мимолетно взглянула на его чуть тронутую тарелку. Зачем, спрашивается, заставил накрывать меня на стол?
— Скажи мне теперь, что скучала по мне, — потребовал Отто много позже. — Это будет честно, детка, и мне приятно. Должна же и ты признать, как мы подходим друг другу?
— Я сказала тебе много большее несколько дней назад, — с сомнением посмотрела на любовника, укладывающего рядом и собирающегося заснуть на всю оставшуюся ночь.
Имела в виду в тот момент, что недавно призналась ему в любви, а он и ухом на него не повел. Вот ведь парадокс, его застопорило на признании, что мы части одного целого, как части одного механизма, отлично работающего в собранном виде. Так понимала его слова. И от меня хотел услышать что-то подобное. Я чувствовала, что ждал каких-то слов, но не понимала, каких именно. Но не мою фразу «я люблю тебя» точно. А может, их признание в чувствах имел другой вид? Не тот, что ждала? Тогда выходило, что могла совсем пропустить его. Было, над чем задуматься. И так погрузилась в эти мысли, что не заметила, как Отто заснул. Он снова обхватил меня и прижал плотно к себе. Настолько крепко, что не стоило и дергаться, чтобы освободиться. Поэтому я лежала некоторое время неподвижно и ждала, когда погрузился бы в сон глубже, а его руки расслабились бы. И как только этот момент наступил, его хватка ослабела, и у меня появилась возможность выскользнуть из объятий. А когда это произошло, так повернулась на бок к нему лицом и склонилась над его грудью.
— И где здесь у нас ключик? — думала теперь только над этим.
Чувства чувствами, а в этом мире мне было не место. Значит, следовало искать возможность его покинуть. А без браслетов это было сделать по-прежнему невозможно. Вот я и взяла аккуратно и двумя только пальчиками намагниченную пластину с груди спящего любовника, приподняла ее немного, чтобы только можно было ухватить маленький ключик с обратной стороны.
— Это что такое? — мысленно готова была чертыхаться, а на деле свела брови у переносицы. Я тянула ключ, а он нисколько не поддавался. Прилип намертво. — А если повернуть пластину? Вот так! Теперь тоже сидит крепко. Но…кажется, все же, мне удалось его чуть сдвинуть…
И тут сделала резкое движение оттого, что руки, вытянутые навесу затекли. Нечаянно коснулась локтем груди Отто, и он немедленно отреагировал. Открыл глаза и посмотрел на меня со вниманием. Надо было срочно объяснить ему, зачем стояла над ним на четвереньках и чуть не носом касалась пластины, лежащей у него на груди. Не придумала ничего лучше, чем выдать ему серию поцелуев.
— О, детка! Ты хочешь еще моих ласк? А я, извини, заснул.
Вот так получилось напроситься еще на час любовных игр. Но, если быть честной, в претензии не была. А если совсем до конца сознаваться, то потом еще на долгое время забыла, что именно собиралась делать с той самой пластиной, что снова спокойно лежала на мужской груди и совершала вместе с ней подъемы и спады, от глубокого его сонного дыхания.
— Ах, да! Ключ! — ко мне вернулось сознание, а вместе с ним и воспоминания о планах на побег. — Но хватит ли теперь сил?
Оказалось, что любовник у меня их не отнял, а как бы прибавил. Так или иначе, а я своего добилась — ключом завладела. Еще некоторое время понадобилось, чтобы сползти неслышно с кровати. Затем открыла тумбочку, и вот оно счастье. Я держала в руках боевые браслеты Отто!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот это да! — дух у меня захватывало, ноги и руки слегка дрожали от возбуждения. — Какие же они тяжелые! Как он только их носит целый день? Но… пойду с ними в другую комнату. Там можно зажечь свет, не привлекая внимания. Иначе толком ничего не рассмотреть.
Сказано — сделано. На кухне мне удалось рассмотреть браслеты во всех деталях. Они представляли собой очень сложные приборы. С множеством кнопок, световых индикаторов, а форма и вес вдобавок говорили за многофункциональность. Но разобраться в них мне точно было не под силу. Что тогда оставалось делать? И на ум пришла Зося. А как это случилось, так вспомнила про переговорное устройство, что она мне оставила.
— И где оно сейчас? Лежит ли еще под тем самым кустом? Я же его нисколько и не проверила!
Мои ноги несколько опередили мысли. Не успела завершить раздумывать над проблемой, а уже стояла в саду, в том месте, где Зося грозилась оставить свой презент. К моему успокоению он оказался на месте. Лежал себе под кустиком, как меня только и дожидался. Цапнула его и стала припоминать, куда следовало жать для соединения. Похоже, что у меня все вышло правильно, так как экран ожил, и на нем забегали неясные тени. Я вертела его и так и этак, а никак не могла догадаться, что он мне показывал. Оказалось, все просто. Сигнал застал Зоську в постели, она шарила спросонок и никак не могла до конца прийти в себя, а я наблюдала очертания ее спальни под разными углами и при плохом освещении.
— Да! Это ты, детка?
— Я, Катя! Зови меня так.
— Да. Ладно. Сейчас. Проснусь только до конца. А ты где?
— В саду. Я завладела браслетами. Ты слышишь меня? Отто спит, а его снаряжение сейчас у меня в руках.
— Да ты что?!! Вот это новость! Сон слетел с меня мгновенно. И что ты сейчас видишь? В смысле, как они устроены?
— Сложно. Мне ничего не понять, к сожалению. И Отто может в любой момент проснуться. Мне страшно быть застигнутой с этими штуковинами. Ты понимаешь меня?
— Да. Поверни переговорное устройство. Да. Так. Направь его на объект. Отлично! Мне их видно. Теперь ближе немного, чтобы могла лучше рассмотреть, снять и потом изучить в спокойной обстановке. Отлично! Все получилось. Снимки четкие вышли.
— Что теперь станем делать?
— Браслеты надо вернуть. Нельзя, чтобы хозяин что-либо заподозрил. Переговорное устройство оставь там, где и лежало. Не бери с собой. Это для тебя опасно. Завтра, как только Отто заснет, выходи снова на связь. Я к тому времени постараюсь больше разузнать обо всех этих кнопках и прочих устройствах, вмонтированных в браслеты.
Мне дважды повторять не надо было. Сказано вернуть, так и сделала. С осторожностью положила тяжелые штуковины в ящик и аккуратно задвинула его в тумбу. Ключ в замке повернулся бесшумно. Оставалось только вернуть его на место. Мне казалось, это будет просто. Но удача от меня отвернулась. В самый последний момент Отто взял и открыл глаза. И сразу схватил меня за руку, прижав ее вместе с ключом и пластиной к своей груди.
— Что это значит?! — смотрел на меня так, будто не спал только что вовсе. — Объяснишь?
— Я…я… — и в моментально выступившей от ужаса испарине откинулась на подушку рядом с ним. А он так и не отпустил мою ладонь. Сам повернулся в мою сторону, еще навис надо мной, а руку мою все сжимал.
— Что с тобой? Тебе плохо?!
— Да, мне очень плохо, — я смотрела на него и ожидала свою смерть.
— Чем тебе помочь? Дать воды? Раскрыть окно?
— Дать. Воды. И мокрое полотенце на голову.
И он одним махом вскочил с кровати. Неужели, поверил?! Господи! Спасибо тебе!
— Держи. Приподнять тебе голову?
— Спасибо. Я сама. Не утруждайся. А полотенце?.. Вот оно? Это хорошо. Давай его сюда.
— Сейчас я помогу тебе одеться, и поедем в больницу. Готовься.
— Подожди немного. Мне надо полежать. Вроде становится легче.