ее, но девушка была неумолима.
– Послушай меня, – она крепко сдавила руки Поли и посмотрела прямо в ее глаза. – Ты должна уйти отсюда немедленно. Он придёт за мной и будет мстить за то, что я сделала. Его не остановить. Он убьёт всех, кто тут будет. Я не хочу, чтобы с тобой это случилось. Он монстр, он зверь! Он не человек. Сегодня или же через десять лет, но это случится, я чувствую. Я как-то связана с этим монстром.
Сестра начала успокаивать её:
– Милая, тише-тише. Все хорошо, Доктор Филипс поможет. Мы позвоним тому полицейскому, который навещает тебя, – Алексу, помнишь? Ты даже пару раз улыбнулась его шуткам. Он защитит и тебя, и нас. Тебе нечего бояться.
Обнимая девушку, она пыталась ее утешить. Диана подумала о молодом копе, неравнодушно посматривающем на неё. Наверняка нарушая правила, возможно, даже законы, этот молодой человек частенько наведывался сюда. Подружившись с Поли, они на пару проносили разную «контрабанду» к ней в палату. В психушке, напрочь позабытой и затерянной от лишних глаз в густом лесу, нередко появлялись различные вкусности и предметы личной гигиены, о которых другим бедолагам даже думать было запрещено.
Алекс иногда заходил в палату и пытался разговорить девушку, чтобы получить информацию о ней. Алекс – тот самый полицейский, пытавшийся найти следы пребывания Дианы вне старых стен «дурдома». Конечно, этого девушка не знала, да и в принципе после пережитого напрочь позабыла и о смысле жизни, и о том хорошем, что с ней когда-то происходило. Но почему-то спустя годы именно в этот день, который стал рубиконом, поделившим до и после, Диана почувствовала приближение своего прошлого, жаждущего стать настоящим:
– Ты не понимаешь и не поверишь, что, пока я здесь, ваша смерть приближается. Он убьёт всех… – с мертвенным спокойствием и беспомощностью закончила Диана.
Поли же с испуганным видом удалилась на поиски главного врача больницы. А в это время в кабинете доктора Филипса царила атмосфера душевного спокойствия и гармонии. Играла классическая музыка, наполняющая комнату расслабляющей аурой. На тумбе располагался аквариум с различными экзотическими рыбами. Он доставлял особое удовольствие врачу. В левой половине комнаты, возле окна, стояла кадка с японской сосной бонсай, добавляя равновесие жизни внутри комнаты по её полюсам. Напротив дерева висел телевизор, показывая в хорошую погоду лишь пару каналов. В плохую же – становился бесполезным памятником современной цивилизации, впрочем, как и все средства коммуникации в здании. Чуть поодаль от него находился камин, отделанный дорогими материалами. Потрескивающие дрова грели своим теплом не только тело, но и душу. Посередине кабинета лежал белый ковер. По отделанным дубовыми панелями стенам были развешаны картины. Старинные напольные часы, пережившие не одно поколение хозяев. Антикварный патефон. Кушетка, обшитая дорогой красной кожей. Её позолоченные подлокотники, ножки и края спинки играли солнечными бликами на шахматном потолке в солнечные дни. Все это давало представление о своеобразном, но интересном вкусе первых дизайнеров и Филипсе, сохранившем все это. Складывалось впечатление, что одна эта комната стоит дороже всей этой больницы… Напротив окна, за большим дубовым столом и на не менее роскошном кресле, восседал начальник учреждения.
Попивая дорогой джин, Филипс отдыхал после очередного заполнения своего дневника. Он не думал о работе, его голова была пуста от мечтаний – все мысли были направлены лишь на поиск интересного для себя занятия. Постоянная рутина в больнице очень наскучила доктору, имевшему статус «важного человека» – именно так называли его коллеги за глаза. Ему хотелось развлечься. Казалось, будто его работа – вечная каторга, а он раб, сосланный тут прозябать до конца своих дней. Постоянное пребывание среди психов и работа с ними время от времени порождали различные грязные мысли и безумные идеи.
Однако профессионализм и раздутое эго врача справлялись с ними. Гнев и ненависть к потерявшим рассудок людям сходили на нет. Достаточно было вспомнить о самой цели его пребывания в роли психиатра, как он успокаивался. Развитый самоконтроль с успехом пресекал негативные мысли. Многие бы ему позавидовали, хотя он понимал, что может творить тут разное и ему не будут грозить никакие последствия. Как известно, кто попадал в эту больницу, оставался здесь навсегда.
Филипс встал из-за стола и направился к камину. Нужно было подкинуть пару чурок. И тут ему показалось, что кто-то из персонала его позвал. Он даже вздрогнул от неожиданности. Обратив взор в сторону входной двери и никого там не обнаружив, доктор повернулся обратно. Неожиданно в стекле циферблата часов мелькнул размытый силуэт. Дернувшись от неожиданности, он посмотрел резко назад. Ничего… Поднеся руку со стаканом джина ко рту, произнёс:
– Да, дружище, ты, конечно, хороший парень, но наше общение длится слишком долго…
Он подошел к окну и увидел, как два медбрата решили поменять лампочки в одном из фонарей.
– Наконец-то! Хоть что-то полезное… Жирные задницы, давайте-давайте. Подумаю, может, вам дать выходной, – прокричал доктор ехидным, саркастичным голосом в приоткрытое окно. – Только вот у меня вопрос. Кто меняет их по такому дождю? Вы хоть электричество отключили?
Филипс, сделал глоток, который тут же вырвался наружу, заляпав при этом все стекло. Медбрат, забравшийся по стремянке к фонарю, незамедлительно получил удар током. Приняв мощный разряд электричества, он камнем полетел вниз. Упав на небольшую, но агрессивную по своей конструкции ограду, состоящую из прутьев, расположенных по вертикали, с готическими пиками, стремящимися вверх, он был проткнут насквозь в трёх местах. Крича от боли, захлёбываясь кровью, медбрат тянулся руками к коллеге Крису, окроплённому алыми брызгами, фонтаном ударившими из тела бедолаги.
Поставив стакан на стол, Филипс выбежал из кабинета. В какой-то палате раздался истерический крик. Один из пациентов стал свидетелем страшной картины. Подбежав к полумёртвому сотруднику, доктор хорошенько выругался в сторону Криса, стоявшего, как вкопанный. Кровь, сочившаяся из тела молодого медбрата, стала принимать форму красной кляксы, расползаясь по земле и газону.
Филипс, придерживая тело парня, приказал Крису принести бинты, пакет и кровоостанавливающие средства. Внутри здания медбрат встретил одну из медсестёр. Издавая невнятную речь, истеря, он как мог объяснил медсестре, что случилось. Это была Стефани, она пыталась понять, что потревожило и заставило одного из пациентов биться в припадке. Поняв весь ужас произошедшего, девушка кинусь за всем необходимым.
В это время главврач держал раненого сотрудника на руках. Пытался утешить, повторяя, как заклинание:
– Все будет хорошо, ты только держись.
В ответ слышалось еле-еле уловимое человеческим ухом дыхание. Тело, которое он держал, принадлежало парню, недавно устроившемуся на работу. Амбициозный, только начавший свой жизненный путь молодой человек уже не сможет добиться успеха, осуществить мечту, завести семью, полюбить и стать любимым. И все это от беспросветной тупости и человеческого идиотизма. Врач перестал улавливать