так избиты, что едва сознавали свое освобождение и едва могли ощутить благодарность за него.
Двалину и Балину было хуже всех, и ожидать от них помощи было безнадежно. Бифур и Бофур были посуше прочих и не так покрыты синяками, но они легли и не могли двигаться. Но Фили и Кили были молоды (для Карликов), а бочонки у них были меньше и хорошо выложены соломой, так что они вышли, почти улыбаясь, всего с парочкой ушибов, и окоченелость у них быстро прошла.
— Надеюсь, мне никогда не придется нюхать запах яблок! — заявил Фили. — Мой бочонок был полон им. Запах яблок, когда ты едва можешь шевельнуться и когда страдаешь от голода и жажды, — он может свести с ума. Я могу теперь есть все что угодно и целыми часами, — но только не яблоки!
С деятельной помощью Фили и Кили, Торин и Бильбо разыскали остальных и вытащили их на берег. Бедняга Бомбур спал или был без сознания; Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин промокли насквозь и казались полуживыми; всех их пришлось выносить на берег по одному и там укладывать.
— Ну, вот мы и собрались! — произнес Торин. — И, я думаю, мы должны возблагодарить нашу судьбу и Бильбо Баггинса. Я уверен, что он вправе ожидать этого, хотя лучше бы он придумал более удобный способ путешествовать. Как бы то ни было — все мы глубоко обязаны вам, Бильбо Баггинс! Несомненно, мы проявим к вам должную благодарность, когда согреемся и насытимся. А до тех пор — что нам делать сейчас?
— Я предлагаю идти в Озерный город, — сказал Бильбо. — Куда же еще?
Никто не мог придумать ничего другого; поэтому, оставив прочих, Торин с Фили и Кили и Хоббит прошли по берегу к большому мосту. Там была стража, но она сторожила не очень внимательно, так как в этом давно не было нужды. Не считая случайных ссор из-за речных пошлин, Люди жили в дружбе с Эльфами. Другие племена были очень далеко; а что до Дракона, то кое-кто из молодежи в Городе открыто сомневался в его существовании и смеялся над стариками и старухами, говорившими, что в молодости они видели, как он кружит в небе. Поэтому неудивительно, что стражи пили и смеялись у очага в своей сторожке и не слышали ни шума при вскрывании бочонков с Карликами, ни шагов четырех разведчиков. И они чрезвычайно изумились, когда Торин Дубовый Щит шагнул через их порог.
— Кто вы и что вам нужно? — вскричали они, вскакивая и хватаясь за оружие.
— Я Торин, сын Траина, сына Трора, Короля Горы! — звучным голосом ответил Карлик, и вид у него был королевский, несмотря на изорванную одежду и измятый капюшон. Золото блестело у него на шее и вокруг стана; глаза были темные и глубокие. — Я вернулся. Я хочу видеть Старшину вашего города.
Эти слова вызвали смятение. Некоторые из стражей выбежали за дверь, словно ожидая, что Гора сразу превратилась в золото, а струи реки стали желтыми от этого. Начальник стражи шагнул вперед.
— А это кто? — спросил он, указывая на Фили, Кили и Бильбо.
— Это сыновья и дочери моего отца, — ответил Торин, — это Фили и Кили из рода Дьюрина и Бильбо Баггинс, проделавший с нами весь путь с запада.
— Если вы пришли с миром, сдайте оружие, — произнес начальник.
— У нас его нет, — ответил Торин. И это было правдой, Лесные Эльфы отняли у них ножи и даже грозный меч Оркрист. У Бильбо меч остался, спрятанный, как всегда, но он не сказал об этом ни слова. — Не нужно оружие тому, кто возвращается в свою страну, как предсказано было давно. Не будем мы и сражаться против стольких воинов. Ведите меня к вашему Старшине!
— Он пирует, — возразил начальник.
— Тем более нужно отвести нас к нему, — вмешался Фили, теряя терпение от этих церемоний. — Мы устали и голодны после долгого путешествия, и у нас есть больные спутники. Поспешите же и не тратьте больше слов, иначе ваш Старшина найдет, о чем поговорить с вами.
— Идите за мной, — сказал начальник и, приказав шестерым своим воинам окружить пришельцев, повел их по мосту и через ворота на рыночную площадь города. Это было широкое пространство спокойной воды, окруженное высокими сваями, на которых стояли большие дома, и длинными деревянными мостками, откуда множество ступенек и лестниц спускалось к самой поверхности воды. В одном из домов светились окна и слышался шум множества голосов. Они вступили туда и остановились, ослепленные светом и зрелищем длинных столов, за которыми теснились пирующие.
— Я Торин, сын Траина, сына Трора, Короля Горы! — громко объявил Торин, прежде чем начальник стражи успел сказать хоть слово.
Все вскочили. Вскочил со своего большого кресла и Старшина города. Но никто не вскакивал в большем удивлении, чем плотовщики-Эльфы, сидевшие на нижнем конце стола. Протиснувшись к столу Старшины, они вскричали:
— Это пленники нашего короля, сумевшие убежать: это бродяги-Карлики, не могущие дать отчет о себе, и они только бродили по нашим лесам и обижали наших родичей!
— Верно ли это? — спросил Старшина. В сущности, он думал, что это гораздо более вероятно, чем возвращение Короля Горы, если такая личность вообще существует.
— Верно то, что мы были несправедливо захвачены Эльфами и беспричинно заточены в темницу, когда возвращались в свою страну, — ответил Торин. — Но ни замки, ни решетки не могут помешать возвращению, о котором говорилось уже давно. И этот город не подвластен Лесным Эльфам. Я говорю со Старшиной города Озерных людей, а не с плотовщиками короля.
Тут Старшина заколебался и начал переводить взгляд с одного на другого. Король Эльфов был могуч в этих краях, и Старшина не хотел с ним ссориться; не задумывался он и о старых песнях, предпочитая думать о торговле и пошлинах, о товарах и золоте, ибо всему этому был обязан своим положением. Другие, однако, думали иначе, и дело решилось вскоре без него. От дверей зала новость распространилась по всему городу, как молния. В зале и за его пределами люди шумели и кричали. Мостки затрещали под множеством бегущих ног. Кое-кто запел песню о возвращении Короля Горы; и никого не смущало, что вернулся внук Трора, а не сам Трор. Весь город наполнился песнями, криком и звуками арф и скрипок. Такого возбуждения в городе не помнили даже самые старые старики. Даже Лесные Эльфы начали изумляться, а то и бояться: они не знали, каким образом Торин бежал, и начали думать, что их король совершил крупную ошибку.
Старшина города увидел, что