густым, безвкусным: похоже, кухню задел общий приступ безалаберности и пофигизма. - В смысле, трезвый?
- Жри, говорю! - прикрикнул охранник, с грохотом вытаскивая за порог тележку. - Умник...
Вот и весь космос. Но поесть надо, пусть даже через силу. День может опять стать бесконечным, как и вчерашний. Я уже начал жить солдатскими истинами: спи, сколько сможешь, и ешь, когда дают. Скоро начну голову брить начисто и полюблю камуфляж и берцы. Прощай тогда, милая Нани, навсегда прощай. Это будет гибель того Кирилла, что ты успела узнать.
Нет, пюре решительно отвратное. Наверное, они варили замазку, но чуток промахнулись, а потом сообразили, что можно не выбрасывать, а скормить нам.
В аппаратную меня отвёл другой охранник. Шли молча, я в нужных местах тормозил, в нужных - поворачивал. Привык уже к маршруту. Вон и двери в конце коридора, всё верно.
- Заходи, - буркнул профессор. Лицо у него было обрюзгшее, нездоровое. Вчера и то выглядел повеселее, несмотря на водку. - Мы одни тут пока. Вроде, не подслушивают, генератор я включил.
Знакомая уже коробочка стояла на пульте, посвистывая и издавая неравномерный гул и щелчки. Бог его знает, насколько это работало, но Док явно доверял своим талантам. Ни Какиса, ни Елены свет Аркадьевны в зале не было, только я и Васин. Охранник традиционно остался за дверью.
- Ты вот вчера спрашивал, как это всё работает...
Серьёзно?! Вот чего не припомню, так это интереса к технической стороне ментакля. Я синий провод от красного с трудом отличу, а перерезать не стану ни один. Не моё это дело, простите великодушно.
Позовите супергероя, пожалуйста, у них работа такая.
- Типа того, - решил не спорить я. - А что?
- А то, - отрезал Док. - Иди сюда. Не отвлекайся, смотри.
Он неторопливо подошёл к центральной колонне, от которой тянулись провода в стороны, к креслам-коконам, пультам и шкафам с электроникой. Немного нагнулся, колдуя возле одного из смотровых окошек. Мне и раньше интересно было, на что там можно смотреть, учитывая изобилие приборов. Неужели необходим именно визуальный контроль?
- А зачем вы мне всё это показываете? - подозрительно спросил я. - Вот узнаю ваши военные тайны, потом убегу и новый ментакль сооружу, мне ж цены не будет!
Так себе у меня юмор с похмелья, но другого нет.
Профессор хохотнул в ответ невесело:
- Новый? Нового никто не построит... А показываю именно затем, что ты единственный из операторов, который честно признался, что смоется. На то и расчёт. Вдруг получится, тогда хоть шум поднимешь. Может, мне это чем и поможет.
"На кой чёрт тебе шум? - подумал я, наклоняясь к приоткрытому смотровому окошку. - Думаешь, самого отпустят? Так это вряд ли".
Ой, вряд ли... Подсвеченное цепочкой светодиодов окошко показалось мне сперва абстрактной инсталляцией, сродни тем, что любят устраивать якобы гениальные современные художники. Желтовато-серая масса, пронизанная тонкими алыми ниточками кровеносных сосудов, была сплошь утыкана тонкими, тоньше иглы шприца палочками электродов, от которых куда-то вглубь колонны уходили провода. Ниже этой массы торчал неровный спил кости, покрытой мертвенно-белой кожей, никогда не видевшей солнца. Дальше по бокам - редкие рыжие волосы.
Потом вся картинка внезапно сложилась воедино и перестала быть абстракцией.
Я отпрянул в сторону. Ну их на хрен, такие инсталляции!
- Кто это? - шепотом спросил я.
- Ну как кто, - удивился Док, - не Горбунов же! Учитель Добросил это. Всё, что от него осталось. Он и сам себя не осознаёт, просто работает... ну, процессором, наверное, если брать компьютерные аналогии. А весь этот зал, стало быть, материнская плата. А вы, операторы, оперативка сменная.
Насчёт "не осознаёт" у меня появились смутные подозрения. Кто-то ведь со мной общается в пространстве ментакля, уж не "процессор" ли.
- Но почему он в таком виде?
- Да сам дурак, - отмахнулся Док. - Когда братство захватывали, он себе горло перерезал. Я медициной не особо интересуюсь, но, думаю, и сейчас случай был бы критический. А уж тогда... Комарову его мозг был нужен - вот и совершили врачи маленький подвиг, трепанация, прямое кровоснабжение, колхозно всё исполнено, конечно, зато работает. А остальное с годами и менять уже бояться стали: ну, как сдохнет? Это же приговор всему Центру. А уж генералу - так хоть стреляйся, кем он тогда командовать будет, мной и батарейками?
- Жесть, - честно признался я.
Профессор меня не понял, но, наверное, догадался по интонации. Тяжело сидеть четверть века под замком, модные словечки уж точно знать не будешь.
Я почему-то искренне пожалел их обоих: и полумёртвого Добросила, которого на этом свете держали только трубочки и электроды, и самого Васина. Недалеко он ушёл от своего подопечного, сути и смысла своей жизни. Разве что говорить умеет и пьёт как лошадь, но существование его почти так же бессмысленно.
- Да, сурово, - откликнулся Док. - Он же сам эту схему и придумал: загоняешь людей-пищу в транс, вытягиваешь их силу на себя, подцепляешь группу братьев-апостолов для усиления, а сам творишь чудеса. Почти чудеса. Я в общем-то только технологически всё это оформил в меру сил и полученного образования. Получилось увеличение мощности в несколько тысяч раз, только... Только устал я.
- А он? - я кивнул на окошко. - Он бы хотел так жить? Не для того, наверное, искал силу и могущество, чтобы в ведре вашем сидеть.
- Да мне плевать, Кирилл, что он там хотел. Я для себя важнее. Короче, решено: если найдёшь отсюда дорожку, скажи. Я помогу, да я... и с тобой уйду. Такое вот деловое предложение.
- Годно. Но что со всем этим будет? С мозгом, опять же?
- Не переживай. Что надо, то и будет. Я уже давно продумал всю тему, оставшимся будет, чем заняться и без нас.
Он как-то нехорошо улыбнулся, потирая набрякшие веки. Я решил не уточнять, и в самом деле не так это для меня важно. Бежать так бежать, с таким напарником всяко