появился и направился обратно, несколько раз наклонившись, словно рассматривал следы, что-то поднял, затем свернул к гаражу. В этот миг моё терпение иссякло, и я помчалась в малый кабинет по личной нужде. Когда Нейтан вернулся в кухню, я спросила, сгорая от любопытства:
— Вы что-нибудь обнаружили? Нашли?
— Вероятно, вы правы, кто-то вышел из дома через задний двор. Если, конечно, вы просто не забыли запереть эту дверь.
— И заперлась в кабинете?! Я всё придумала? Но зачем мне это? Вы считаете, что я ненормальная?
Собственно говоря, он был вправе так считать — эта мысль бегущей строкой ползла на заднем плане, пока я возмущалась поведением инспектора.
— Вы расскажите все подробно, — заявил он, когда я выдохлась, исчерпав эмоции и словарный запас. — А сейчас проводите меня наверх.
— Конечно, — пробормотала я.
Стало стыдно за свою детскую выходку, но я не стала просить извинения, пусть наслаждается своим английским превосходством.
Инспектор поднялся на второй этаж, я последовала за ним, объясняя, как сидела в кабинете Джеймса, читая книгу, а потом не смогла выйти, потому что дверь оказалась запертой. Нейтан поднялся наверх, в мансарду под крышу, заглянул в мою комнату, в ванную, подёргал дверь комнаты напротив. Я следовала за ним, как преданный паж, пытаясь косноязычно вставить свои сомнения и соображения в его глубокомысленное молчание. После осмотра мы пошли в гостиную. Я уселась на диван, инспектор, сняв плащ и шляпу, и пригладив остатки рыжих волос, устроился в кресле напротив, и я, как могла подробно, рассказала обо всём, что произошло сегодня. В конце рассказа меня вдруг осенила одна интересная мысль, и я решилась озвучить ее:
— Инспектор, а почему вы приехали? Вы же могли послать сержанта?
— Проезжал мимо, — невозмутимо ответил он.
Я чуть было не осведомилась, не вызван ли его визит беспокойством обо мне, но вовремя удержалась от такой глупой провокации.
Позвонили в дверь. Оказалось, что приехал сержант, который занялся снятием отпечатков пальцев с задвижек французского окна и прочих ручек. Я чувствовала себя преступницей, подозревая, что повсюду окажутся только мои отпечатки, которые им придётся у меня взять. Как в воду глядела, поскольку инспектор предложил нанести визит в полицейский участок, с доставкой в его машине. Решила, что больше не останусь в этом жутком доме, пусть он простит меня.
— Могу ли я забрать свои вещи, чтобы переселиться в гостиницу? — спросила я и, обнаглев окончательно, добавила: — Вы не могли бы посоветовать недорогую гостиницу, где есть свободные места?
Нейтан, подумав с минуту, кивнул головой.
— Разумеется, миссис С… З…верева, возможно, это верное решение.
Я отправилась наверх укладывать вещи. Закончив упаковку, осмотрела комнату, которая стала моим пристанищем в эти тревожные дни. Что ждёт впереди? Взглянула на пустую каминную полку и вспомнила про шкатулку. Я не убирала её в чемодан, но шкатулки не было и на каминной полке. Осмотрела всю комнату, даже заглянула в вычищенное нутро камина. Нарды пропали, словно растворились в воздухе.
В таких случаях начинаешь панически думать о том, не случилось ли что-нибудь нехорошее с собственной головой, не подмигивает ли коварный дедушка Маразм или бабушка Потеря памяти, хотя, в моей ситуации всё же можно было свалить вину не на собственную забывчивость, но на происки привидения-злоумышленника, шастающего по дому. И окажись он привидением, я была бы рада. Если приходится выбирать между невинным призраком и живым преступником, предпочла бы первого.
Инспектор Нейтан ждал внизу, не выказывая признаков нетерпения, хотя, возможно, то была простая английская сдержанность, о которой в мире ходят легенды. Нужно рассказать ему о пропаже своей вещи. Только зачем злоумышленнику потребовались мои нарды? Конечно, это старинная вещь и её, видимо, можно выгодно продать, но не из-за них же меня заперли в кабинете. У Раскина, если это он, было достаточно времени вчера, чтобы осмотреть весь дом. Или всё-таки недостаточно? Возможно, супруги Хоуп надолго задержались здесь, пока экономка наводила порядок, а муж вставлял разбитое стекло.
Инспектор, не обратив внимания на мои слабые протесты, подхватил чемодан и вышел из дома. Я заперла дверь на ключ, подумав, что завтра нужно будет вернуться сюда к приходу миссис Хоуп, чтобы отдать ключ и договориться о дальнейших действиях, если таковые последуют. Может быть, завтра появится Джеймс?
Спустилась с крыльца и, напоследок оглянувшись на дом, зашагала к дороге, туда, где возле машины ждал англичанин, с которым мне хотелось поговорить. Как ни странно, этот инспектор оказался вдруг самым близким человеком в чужой, так неприветливо встретившей стране.
Я уселась на уже знакомое место — непривычно сидеть в машине справа, а не слева от водителя — и, повернувшись, встретилась с ним взглядом. Он вдруг закашлялся, завел мотор и вывел автомобиль из переулка в лабиринт улиц Гастингса. Несмотря на желание поговорить, я долго не решалась начать разговор. Он же, после своего приступа кашля, не произнес ни звука, словно интереснейшее занятие — управление машиной заняло его целиком и полностью. И всё-таки я первой нарушила молчание.
— Гастингс — красивый город, — выдала весьма оригинальное и актуальное наблюдение, когда мы проезжали мимо старой церкви. Её боковой неф был украшен пятью или шестью остроконечными фронтонами и окнами в ажурных готических переплетах. На тёмных каменных стенах и черепичной крыше древностью зеленели пятна мха.
— Да, вероятно, я здесь живу, — отозвался инспектор Нейтан.
— И не замечаете его красоты…
Словно я сама успевала заметить эту красоту в суматохе дней.
— Да, потому что вижу каждый день, а для вас это необычно.
— Вы правы.
Светскость разговора зашкаливала, инспектору не хватало смокинга, а мне — вечернего платья.
— Между прочим, я собираюсь пообедать, не составите ли компанию? — произнес он, заворачивая на широкую улицу под названием Helen’s Road.
Он приглашает меня пообедать, или я что-то не так поняла? Я молчала, глядя вперед, на неуклонно приближающее белое здание, усыпанное башенками, балкончиками и прочими архитектурными излишествами, молчала, потому что боялась попасть впросак.
— Вы собираетесь пообедать? — наконец решилась уточнить.
Он взглянул на меня и кивнул.
— Я… я тоже проголодалась…
Кажется, он остался доволен ответом, потому что улыбнулся, сразу став каким-то другим, и что-то сказал, так быстро, что я не сразу поняла.
— Вы что-то говорите о рыбе? — переспросила на всякий случай.
— Да, о рыбе. Вы любите рыбу? Fish-and-chips?
В принципе, я люблю всё, было бы вкусно приготовлено, и это можно заметить по моим габаритам и круглой физиономии. Хотя, данное блюдо я уже имела несчастие попробовать и разочароваться. Разумеется, этого я говорить не стала, а продолжила светскую беседу, признав, что к рыбе