— Да что с ним разговаривать? Запустить фаерболом, да и все! — усмехнулся Сир Бакки и наставил на беднягу руку, перед ладонью забурлила магия.
И без того перепуганный старик, для которого нападение на нас стало шагом отчаяния, переметнул посох на рыцаря, весь затрясся и в следующее мгновение заорал:
— Десять!
От шаровидной верхушки посоха на Сира Бакки вылетело что-то магическое. Он принялся на глазах каменеть. В изумлении я и Арни вскочили на ноги и отпрянули в стороны, как будто магия могла отскочить от рыцаря и переметнуться на нас.
Осторожно! Вас поджидает опасность!
Повышение навыка Предвидение опасности на 1 очко.
— Ну, я же вас предупреждал! Говорил уйти по-хорошему! — заорал старик. — Теперь мне придется и вас обратить в камень!
— Ты же сказал, будешь считать до десяти!
— А чего он захотел на меня магию кинуть?!
— Никто в тебя не собирался кидаться! Он в шутку наставил на тебя руку! Разве непонятно?!
Я подался к застывшему на земле с вытянутой рукой рыцарю. Получилась идеальная скульптура. В застывшей мимике отображался испуг и вытаращенные от изумления глаза.
— Он превратил его в камень, может и обратно сделать живым! — сделал гениальное предположение Арни.
Наши взгляды обернулись на старика, продолжавшего стоять в отдалении с выставленным на нас посохом.
— Не могу! Уже не смогу! — затрясся тот от избытка взвинтившихся нервов. — Посох превращает все в камень. Корона дает власть над камнями. Обратно в человека его не переделать!
Каменный Сир Бакки стал подниматься, заставив нас в очередной раз от него отпрянуть. Испуг сменился спокойным выражением лица. Встав, он кулаком ударил себя в грудь.
— Повинуюсь! — вырвался из него утробный, неживой голос настоящего рыцаря.
— Но мы не можем его бросить! — в ошеломлении вскрикнул я. — Ты же только что сказал, что уже не можешь обратить его в живого. Почему не можешь? Что нужно сделать?!
— У меня было каменное ожерелье. Его больше нет. Как только оно упало в колодец, у меня все пошло не так. Меня как будто лишили рук!.. — в этот момент старик видимо что-то для себя придумал, и взгляд стал меняться. — Подождите! А что если вы достанете для меня ожерелье, а? Тогда я сделаю его живым, помогу выбраться из гор. Поможете? — старик тут же насупился и, продолжая держать наставленный на нас посох, угрожающе втянул голову в плечи, словно готовясь снова применить свою особую магию. — Сразу предупреждаю — без фокусов! Попытаетесь что-то отобрать, я обоих превращу в камень! Понятно?
Посмотрел на рыцаря. То мы его едва не потеряли у Лиана, теперь вот он окаменел. Слишком много ему досталось за один день. Как будто его стадия невезения перешла в крайнюю степень обострения.
Вытянувшись по стойке смирно рыцарь смотрел на старика в ожидании приказов. Это был уже совсем не Сир Бакки. Его настоящего в нем уже не было. Сознание находилось в затуманенном или спящем состоянии. От настоящего рыцаря остался лишь неживой облик. В нынешнем состоянии он стал безвольным каменным слугой нового повелителя.
— Ты точно вернешь Бакки? Смотри, он должен быть прежним!
— За это не переживайте. Когда он сделается живым, он проснется. Достанете каменное ожерелье, я вас отпущу вместе с лошадьми и дам в дорогу еды. Договорились?
— Договорились. А куда идти-то?
Старик, наконец, убрал от нас посох, с гордостью приподнял подбородок и величаво произнес:
— Ко мне во дворец!
Каменная корона и посох действительно сделали старика едва ли не всемогущим. Он полностью оправдывал титул короля Костяных гор. Камни и даже здешние горы перемещались, как ему вздумается.
Опасный спуск от дороги к озеру по желанию старика превратился в ровный склон, постепенно спускающийся вниз. Камни сами собой двигались. Мы спокойно поднялись к дороге и старик снова все разметал. Он оседлал одну из лошадей и поехал вперед. Все большие и малые камни стали перед ним расступаться, образуя идеальную дорогу. Окаменевший Сир Бакки, тяжело топоча, последовал за нами.
Дальше мы стали свидетелями абсолютных чудес. Появлялись проходы там, где их не было. Открывались входы в высокие пещеры, по которым можно было ехать верхом.
После нашего прохода все возвращалось к прежнему виду. На дорогу снова вылезали камни, проходы закрывались, пещеры замуровывались.
В горах темнеет быстро. Каких-то полчаса и все покрывается чернотой. Едва небо начало сереть, старик породил большую светящуюся птицу и пустил ее вперед, тем освещая для нас путь.
Из предложенных фруктов старик выбрал только сладкие финики. Быстро съев большую часть, остальное он уже ел не спеша, с наслаждением смакую каждую косточку. Я же, пользуясь его настроением, принялся расспрашивать о том, как он здесь оказался и откуда взял столь ценные артефакты.
Старик представился Ашуром. Из одежды на нем был только халат. В таких одеяниях на юге принято ходить дома. Судя по узорам, халат был не дешевым. Когда-то он представлял собой ценную вещь. Но это было давно. Лишь благодаря крепости ткани халат был еще относительно цел.
Меня заинтересовало, кем Ашур был до того, как попал в горы. Вот только он категорически отказался говорить о прошлом, ограничившись краткой характеристикой — скитался. Зато с готовностью рассказал о том, что с ним случилось в Костяных горах.
Полгода назад он решил податься из Лиана в Долину. Посчитав, что путь через Костяные горы окажется короче, он и пошел по заброшенной дороге.
Именно там, где он нашел нас, к нему вышел совсем древний старик, предложивший сменить его на поприще короля Костяных гор. Конечно же, Ашур согласился. Месяц тот водил его по горам, так сказать со всем знакомил, а потом помер.
Последующие месяцы шли отлично. Ашур обвыкся и полностью вошел во вкус королевской жизни, пусть и весьма скромной. В отсутствии свиты комфорт был минимальным. Приходилось самому обо всем заботиться. В остальном ему здесь нравилось.
Однако месяц назад случилась грандиозная неприятность. Встав утром, он хотел набрать воды. По привычке кинул в колодец ведро и не заметил, что оно и цепь окаменели. Став каменной, цепь не выдержала падения и рассыпалась. Старик свесился в колодец посмотреть, как же теперь достать ведро и в этот момент с шеи соскочило каменное ожерелье, с помощью которого он возвращал предметам и живым существам их прежнее состояние. С этого и начались его несчастья.
Ехать пришлось далеко. Мы бы вероятно за несколько дней преодолели это расстояние. Идя же напрямик сквозь горы, к утру мы прибыли на место.
Дворцом оказалось не очень большое, — если его вообще так можно было обозвать, — строение, слепленное из камней человеком далеким от строительных наук. Толстые колонны, а сверху нагромождение камней, прислоненных к отвесной скале. Ни окон не дверей у дворца не было.
Когда за нами закрылась пещера, через которую мы попали к дворцу, мы оказались в месте, окруженном отвесными скалами. Даже если захочешь — просто так его не найдешь и внутрь каменного колодца не попадешь.
У дворца стояло стадо изваяний всякого скота от овец до коров. Как пояснил Ашур, это еще прежний король натаскал сюда живности. Когда было нужно, он оживлял коров, доил у них молоко или же пускал под нож. Тем и питался.
Внутреннее убранство дворца было под стать внешнему обличию — то есть никаким. Тот же дикий камень, слепленный абы как на скорую руку. Судя по виду каменных шкафов, столов со стульями и креслами их изготовлением занимался совсем уж далекий от ремесла мебельщик.
Ашур оправдался, что для придания эстетичного вида мебели нужны особые навыки, а ими никто из бывших королей не владел. Так что делали на глазок.
— Тебе нужно иметь помощников. Хотя бы горстку разных мастеровых.
Старик согласился.
— Нужно. Очень нужно. Но кто сюда пойдет? Тут же невозможно жить. Все постоянно каменеет. Приходится каждые три дня приводить вещи в порядок. Точнее приходилось, пока у меня было ожерелье. Теперь оно там внизу и я не могу его достать.