– Темных вам, – пробормотала я.
– И… и тебе, – ответила волхвица.
И вдруг раздался жуткий вой!
Торговка постарше побелела и свалилась бы в обморок, но мы успели ее поддержать, а волхвица наградила пощечиной, и женщина пришла в себя почти сразу. А потом мы просто стояли, переглядываясь и прислушиваясь. Но было тихо… очень-очень тихо, а еще мешал что-либо расслышать гул оберегающего нас пламени.
Некоторое время я молчала, а после не выдержала.
– Риан! – мой крик, казалось, утонул в реве огня.
Но магистр услышал, и раздалось его спокойное:
– Все хорошо, счастье мое.
Меня эти слова почему-то не успокоили, лорд-директор, видимо, понял, поэтому добавил:
– Он только для чистокровных людей опасен.
Я ничего не поняла, но, побелев от услышанного, в обморок повалилась волхвица, мы с младшей торговкой уже привычно подхватили, а старшая радостно вернула должок в виде пощечины. Жаль, волхвица в себя так быстро не пришла, и держать ее пришлось довольно долго, пока огонь не схлынул.
– Весело вам, – заметил подошедший Риан, отобрал волхвицу и отнес к лавке под окном. Уложив, приказал торговкам: – Воды принесите.
А я в этот момент взглянула на пол у двери… где жалкой горсткой пепла осталось какое-то мне неизвестное существо… Но я смотрела не на пепел, а на черную руку с крюкообразными пальцами и черными же заточенными когтями…
– Прости, не заметил, – произнес Риан, и крючковатая конечность вспыхнула огнем… чтобы тоже осыпаться пеплом.
– И что это было? – с содроганием спросила я.
– Верух, – ответили мне. – Низшая нежить.
– Ничего не поняла, если честно, и название слышу впервые, – призналась я.
– Мм-м… сложно объяснить, потом покажу. У Эллохара в школе осталось десятка четыре, он ими первокурсников пугает, – сообщил магистр.
Появились торговки, принесли воду… обе. Старшая с перепугу облила волхвицу из обеих кружек. А воды там было предостаточно…
– Да чтоб вас деньги стороной обходили! – взревела несчастная и уже мокрая, подскакивая с лавки.
«Нужно будет Юрао рассказать – он проклятие явно оценит», – подумала я.
Однако в дальнейшем подобных высказываний не последовало, потому что волхвица увидела магистра и в следующее мгновение хриплым и дрожащим от волнения голосом потрясенно прошептала:
– Вы спасли нас… вы…
Риан поморщился и прервал начавшиеся благодарственные излияния недовольным:
– У меня мало времени и много вопросов.
И не знаю почему, но я не выдержала и спросила:
– А у вас есть книга?
– Какая? – волхвица посмотрела на меня.
– Со схемами обережного плетения, – пользуясь тем, что магистр не вмешивается, пояснила я.
– Есть, – ответила женщина и вдруг улыбнулась.
Не минуло и десяти минут, как я сидела за столом с вожделенным талмудом в сером кожаном переплете, оплетенной берестой тетрадью и карандашом. За тем же столом с чаем и ароматными рыбными пирожками устроились и магистр с волхвицей и, едва обе торговки вышли, повели свой неспешный разговор. Я изредка прислушивалась, но в основном попросту переписывала схемы заинтересовавших плетений.
– …Так сразу увидели, кто я? – задал очередной вопрос Риан.
– Над дверью оберег истины, – ответила женщина. – Как вы вошли, так личина и спáла, а вышли – вновь вернулась. Вам невдомек, а мне глаза открыло.
У меня сердце так и замерло! Вскинув голову, я нагло прервала их разговор насущным вопросом:
– А если в теле душа иная, оберег истины это показать сумеет?
Риан с улыбкой взглянул на меня, женщина, напротив, призадумалась, и ответ ее меня не обрадовал:
– Возрожденных-то? Да нет, не покажет, жизнь истинна, возрожденный истинен.
– Жаль, – откровенно расстроилась я и вернулась к книге.
А они вернулись к разговору.
– Так значит, вы мою истинную сущность в лавке разглядели. Почему же тогда ваша работница сообщила, что вы меня увидели раньше и обрадовались, едва в лавку вошел?
Волхвица замялась, но ответила честно:
– Мужчина вы видный, красивый, а то, что маг, оно каждому знающему видно – энергии в вас много. – Я оторвалась от книги, мне про магистра слушать нравилось, но, откровенно говоря, удивил виноватый взгляд женщины. А та явно свою вину чувствовала, и дальнейшие ее слова объяснили почему: – Тут вот в чем дело, темный лорд, у меня внучка без жениха осталась, страдает очень, а вы мужчина видный, да красивый, решительный такой… Мне многого не нужно – оберег верный, да обратили бы вы внимание на Жееру, а там, думаю, сладится…
И еще один виноватый взгляд на меня! А у меня от возмущения просто слов нет! Риан просто молчал и, улыбаясь, на меня поглядывал. Вот его улыбка мой пыл и остудила.
– А как вошли, тут и увидела, чьих кровей, чьего племени, – продолжила волхвица. – Растерялась сразу, а как вы нужную рубашку описали, так и признала. Жееру мою с ведьминского острова спас темный лорд, да при нем еще девушка была человеческая. Темный лорд да обычная девушка – вторых таких нет, это я сразу поняла, оттого и рубашку продала вам не простую, а ту самую, что для внучки расшивала. Уж думаю, хоть так отблагодарю, коли словами не получится, ведь признаться в том, что вижу вас истинного, я не решилась бы.
Пауза и виноватое:
– Вы простите меня, почтенный, да кольца-то поутру не было…
Риан просто улыбнулся ей и весело подмигнул мне. Издевается ведь, да еще так явно, но меня вдруг другой вопрос заинтересовал:
– Простите, но ведь с острова всех мужчин вывезли, – напомнила я.
– Жеера измены не простила, – тихо ответила волхвица.
Девушку было жаль, мне жаль, а Риан все с другой стороны видел.
– А как вы это допустили? – требовательно вопросил он.
– Ее поездку на остров? – уточнила женщина, тяжело вздохнула и пояснила: – Не ведала я. Иначе не допустила бы. Да сбежали оба, вечной любви желали, ведьмами освещенной… Дожелались.
Мне вдруг почему-то вспомнилась та рыженькая девушка, которая присоединилась ко мне по пути в храм ведьм, и ее злость на жениха, и обещание ведьмой стать. На этом мои мысли по поводу случившегося закончились, и я вновь вернулась к книге. А вот для Риана разговор только начинался.
– Что случилось с главным святилищем? – тон холодный и требовательный.
Волхвица тяжело вздохнула и начала рассказывать:
– Года так полтора назад у жрецов Яреня странное что-то началось. Мы не сразу и смекнули, только заприметили, что за оберегами к нам жрецы больше не ходоки, да все выше забор вокруг храмов Яреню ставить стали.
– И это вас не насторожило? – язвительно поинтересовался магистр.
– Поначалу нет, – женщина вдруг сгорбилась, – а потом… Не к кому нам было идти, некому и говорить. – Ее голос дрогнул на последнем слове. – К королю не пойдешь, что ему до древних культов, у него на глазах вера-то государственная, мы же силы в народе не имеем, важности, стало быть, не представляем. К лихим разбойным – да не с чем к ним, они нас завсегда от дурных людей защитят, а от неведомой угрозы им и самим не спастись… Не к кому нам идти было, темный лорд, не к кому… И подозрениями делиться не с кем, а когда жрецы в силу вошли да по деревням стали будущих ведьм отбирать, вот тогда и всполошились мы. Решено было совет собрать… Да там и полегли все, ни один оберег не уберег.
Я оторвалась от книги и взглянула на волхвицу и магистра. Со стороны они странно смотрелись – лорд Риан Тьер, великолепный даже в белой рубахе с разноцветной вышивкой по рукавам и вороту, такой сильный и уверенный, и женщина с сединой на висках и полными слез глазами, которая сгорбилась, и оттого ее длинное с широкими рукавами платье мешком висело…
– Осталась нас горстка всего – семнадцать только и осталось.
А Риан молчал. Сурово сжав губы. Посмотрел на меня, поймав мой взгляд, попытался улыбнуться. Только тогда поняла, что у самой слез полные глаза. Магистр тяжело вздохнул и вдруг действительно улыбнулся, коварно так.
И мне сделали предложение:
– Родная, а давай, если я добуду тебе вот такую книгу, только значительно более полную и древнюю, ты выходишь за меня до заката.
– Что? – потрясенно переспросила я.
– Ты все прекрасно слышала, – и улыбка такая, в стиле магистра Эллохара.
Перед моими глазами почему-то стоял талмуд втрое толще имеющегося, и от созерцания этой воображаемой картины я все никак не могла отделаться… до слов волхвицы:
– Так сгорело все, полыхало святилище так – сутки подойти не было возможности, а после жрецы все пепелище стеной обнесли!
Не отреагировав на ее слова, Риан решил меня добить:
– Книга их хранительницы должна быть раза в четыре толще этого пособия по вышиванию, которое ты уже явно отдавать не хочешь.
Не хочу, это да.