— Да, я определенно тронулся умом, — недовольно сказал он, отпустил одну руку и взял в нее сигарету, а другой продолжал держаться.
— Клауд, пожалуйста. Приди в себя, спустись, и расскажи мне все, как есть. Прошу тебя. Я все выдержу. Не думаю, что осталось хоть что — то, что все еще способно шокировать меня.
Он жутко рассмеялся. Я поежилась от ворвавшегося в помещение прохладного ветра. Его кожа тоже покрылась мурашками, но он даже не планировал спускаться.
— Да что с тобой, черт возьми! Почему ты ведешь себя так?!
— Хреново мне, Мел, вот что! — он сделал паузу, обернулся, он рыскал по мне глазами, не зная за что зацепиться. — Ты действительно хочешь правды? — его взгляд резал, как лезвие, зрачки сужены до крошечных точек, он спрыгнул с подоконника и медленно пошел в мою сторону. — Да, Мел. Я убил Настасью! Да, черт возьми, и не просто убил…, как там сказал этот выблядок?! Я сделал это кровожадно? По зверски? Да, Мел…, он не соврал, он даже мягко выразился! Я сделал это, вот этими руками и помню всё так отчетливо, как будто это происходит со мной прямо сейчас, сиюминутно, ежесекундно! Я закрываю глаза и вижу ее перед собой, открываю и в мыслях она! Днем, ночью, наяву во сне, я слышу ее крики! — он застыл, одаривая меня диким нечеловеческим взглядом…, и его глаза в этот момент покраснели, потому, что к ним подступила влага… — и самое худшее в этом всем, — когда он произнес следующие слова, голос его дрогнул, — Что …Настасья… моя мама.
[1] Берцы — Армейские ботинки с высоким голенищем.
Глава 46. То, что давно ею забыто
*******************
— Мелани, милая, ты помнишь о нашем уговоре? Это секрет, хорошо?! Наш с тобой секрет, и ты никому об этом не скажешь.
— Это сюрприз для папочки?
Мама замялась на некоторое время.
— Да доченька, по тому, папе вообще нельзя об этом знать.
— Хорошо, — в предвкушении, с радостью сжала мамину руку, и, приплясывая, заскакала рядом.
Мы вошли в огромный торговый центр, самый крупный в столице. Рука мамы была холодной, я подняла на неё счастливое лицо, но мама, по какой-то причине радости со мной не разделяла. Лицо ее было напряженным и жестким, при этом она все время оглядывалась на телохранителей, по пятам следовавших за нами.
— Мамочка, я хочу вон то платье! — глаза мои засветились при виде прелестного пышного платья с оборочками по кромке.
Она же, лишь поджав губы, и покосившись на охрану, тяжело вздохнув, зашла со мной в бесконтактный магазин.
— Чем могу вам помочь, — сказал роботизированный голос бота помощника.
— Заверните вон то платье, — голос ее был надрывистым, мама указала на выбранный мною наряд. Поведение ее было непривычно суетливым.
— Конечно, госпожа, минуточку, это «Груувс», новая коллекция. Вы будете мерить?
— Нет, подберите размер на ребенка и запакуйте. Я очень спешу.
— Но я хочу померить его…, — вклинилась в их беседу я.
— Мы сделаем это дома, Мелани.
— Оформить доставку на дом?
— Да.
— Как скажете, госпожа.
Мой взгляд погрустнел. Конечно, мне не оставалось ничего, кроме, как согласиться с ней…, но сегодня я хотела провести с мамой время, перспектива мерить покупки дома меня печалила, потому что, если уж быть честной, никакое платье мне не было нужно. Я хотела лишь частичку маминого внимания.
Мы ходили некоторое время по магазинам, как мама опять сняла тот плоский коммуникатор из сумки и, постоянно оглядываясь, начала шёпотом по нему говорить.
— Я в правом крыле, в детском павильоне… — Куда? Хорошо, в женский… — Хорошо….
Я хлопала глазами, смотря на нее.
— Мама, а что это такое? — я указала на пластинку.
Она, ничего не ответив и крепко сжав мою руку, куда-то быстро засеменила, затем остановившись возле туалета, сказала охране:
— Мы с ребёнком пойдем в уборную, подождите здесь.
Телохранители, сложив руки лишь кивнули.
Мама немного повеселев, завела меня за угол. Мы зашли в женский туалет. Она сразу же повернулась, закрывая общую дверь на сенсорный замок.
— Настасья…, — раздался голос позади.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мама повернулась на голос, и ринулась к какому-то дяде и обняла его. Я повернула голову вбок, там стоял взрослый высокий черноволосый мальчик, которого мама принялась расцеловывать бессчётное количество раз. Мне даже стало ревностно, потому что меня она так никогда не целовала. Мальчик тоже крепко прижал к себе мою маму, зарываясь лицом в её шею.
Дядя с мальчиком посмотрели на меня, и тогда мужчина отрицательно покачав головой, отстранил маму, сказав:
— Это была плохая идея, прийти сюда с ней. Она уже не маленькая.
— А как бы еще я могла средь бела дня выйти с дома? Вы так резко приехали, не предупредив. Николас был дома… — мама лишь покачав головой, не сдержалась и положила руку мальчику на щеку.
— Как ты, милый, у тебя всё хорошо? Я очень скучаю по тебе.
— Да, Настасья, — мальчик прервался, косо посмотрев на меня, — все хорошо.
– Зачем ты не пускаешь ему называть меня мамой? — тон мамы был обиженным.
— Для твоей же безопасности. Он уже принял военную присягу, должен быть готов к дисциплине, а это значит, не болтать лишнего, как, например, ты сделала сейчас. Девочка уже не маленькая, думаешь она не поймет, что к чему, если он будет тебя так перед ней называть.
Мама лишь отмахнулась от дяди и вновь повернулась к мальчику:
— Расскажи, чем ты занимаешься, сынок.
— Ну, как Патрик уже сказал, я принял присягу, досрочно закончил военную академию, скоро войду в ряды военных, под официальным статусом. Обещают отправить на первую миссию, уже в ближайший годовой квартал.
— Патрик! Ему едва ли пятнадцать! Какая армия?! Какие военные, у него итак не было детства.
— Я уже взрослый, сам захотел.
— Он тот еще упрямец….
Мама поджала губы.
Всё это время я бегала по их лицам глазами. Мне это всё было непонятным и казалось, почему-то неправильным и странным.
Я подошла к мальчику и дёрнула его за рукав.
— Ты кто? Как тебя зовут?
Мама испуганно посмотрела на меня.
Мальчик встревожился и сначала одёрнул руку, но потом, посмотрев на меня оранжевыми глазами, протянул её снова.
— Клауд.
— Что ты делаешь?! — голос дяди был очень тревожным. — Это ничем хорошим не кончится.
Мальчик долго смотрел на меня, затем подняв голову, вновь посмотрел на маму, выпрямив спину и сложив руки за спиной.
— Настасья, давай схемы, и иди, охрана начнёт волноваться.
Мама полезла в сумку, вытащила оттуда, какой то пакетик и дала дяде. Она со слезами на глазах посмотрела на них двоих, развернулась, что бы уйти, но метнулась назад и ещё раз, крепко обняла мальчика, горячо поцеловав в щёку.
— Я люблю тебя, милый, — сказала она.
Мальчик прижал ее к себе сильно-сильно. И очень тихо произнес:
— Я тебя тоже, мама.
Мама открыла дверь из комнаты туалета и вышла, выводя меня за собой.
— Мелани, это наш с тобой секрет, не забывай, и никому, никогда об этом не говори! — напоследок напомнила мне она.
******************
Глава 47. Начало конца
*******************
— Папуличка, — я радостно подбежала к папе, обнимая его за шею.
Он, посмотрев на меня сверху вниз, улыбнулся, поднимая меня руки. Я крепко-прекрепко обняла его и поцеловала в щеку.
— Я так люблю тебя папочка! Я очень скучала. Тебя долго не было дома!
Папа погладил меня по волосам, поправив на голове ободок.
— Ты единственная для меня отрада, — сказал он, сделав меня самой счастливой на свете.
— А я знаю, что у тебя сегодня день рождения! — слащаво протянула я, закусив губу и смотря на него с шалостью.
— Да? А где тогда мой подарок? — он потеребил меня за щеку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Моё сердце учащённо забилось. И я нервно поправила на себе платье.
— Яяя…, мама готовит тебе подарок.
— Мама?
— Д — аа, — неуверенно протянула я. — Но это секрет.
Отец с удивлением посмотрел на меня.