Орк почесал зад, навалился спиной на стену и медленно пошел вдоль нее к двери, ведущей в комнату Кайлана и Другза. Пол под его ногами сильно скрипел, но орк искренне думал, что он все равно самый бесшумный медвежатник в Емии и продолжал широко открывать глаза и мелкими шагами продвигаться к цели.
— Грром, — окликнул товарища второй орк с козлиной бородкой под пышной кудрявой шевелюрой на голове. — Может пойдем нормально? Тебя все равно слышно.
— Т-с-с-с! — остановил друга Грром и приставил палец ко рту, заставляя того замолчать.
Борро ничего не оставалось, кроме как продолжить повторять неуклюжие движения другого мечника, изображая купидонов с факультета убийц.
Через несколько минут рука Гррома коснулась старой липкой ручки. Повернула ее. Дверь распахнулась. Орк выглянул из-за косяка. В комнате никого не было.
— Заходи, Борро! — обрадовался он и перестал стараться вести себя бесшумно. — Ботаников нет. Давай сюда Тыщаногов. Эти придурки ответят за то, что назвали нас орками!
Один из нелюдей снял с себя рюкзак и достал старую коробку из-под обуви. Грром скинул одеяло с постели Кайлана, взял коробку у товарища, открыл крышку и вытряхнул на простынь несколько небольших насекомых, похожих на пауков, но с иглами, растущими вдоль всего панциря насекомых.
— Ха-ха! Пусть этот утырок раз и навсегда запомнит, что его будет ждать, если он в следующий раз посмеет перейти нам дорогу. Да, Борро?
Но Борро уже был занят обыском комнаты.
— Эй, орк! Ты чего?
— Да я свои микстуры в комнате забыл. Жажда мучает, хоть сердца не жри. Микстура у них ведь должна… — он замолчал, едва открыв ящик в тумбе, рядом с кроватью Кайлана. — Нашел!
Орк достал флакон и опустошил его.
— Ух. Со вкусом борща! Повезло. Вот бы узнать из чьего сердца ее сделали… — орк осматривал опустевший сосуд. — Только такие и пил бы. А не всякую там кислоту, да безвкусицу. Все. Уходим.
Но Грром не сдвинулся с места. Он лишь хитро смотрел на приятеля.
— Ты чего, бро?
Орк потеребил серьгу в своем носу и ответил:
— Есть у меня еще одна идея…
— Валяй.
Грром подошел к ящику, взял сразу несколько микстур и вылил их себе в глотку.
— Присоединяйся, Борро! Тут на обоих хватит!
— Я не…
— Эх, глупая твоя башка! Сейчас мы заменим эти пробирки на пустышки, понял? Утырки будут пить микстуру, а жажда не будет пропадать. Вот ржака! Взгляну я завтра на их рожи. А потом они еще чего-нибудь натворят от голода и им так вставят…
Борро взял небольшую паузу. Кажется вся информация, сказанная его другом, еще медленно доходила до мозга.
— Это будет круто, братан! — сообразил наконец орк.
Борро тут же схватил протянутые ему пробирки и принялся пить микстуры.
Глава 24. День открытых дверей
Жажда завладела мной. Слышу, как бьются сердца Оглы и Другза. Сердца полные жизни и способные заглушить эту мучительную жажду. Мои глаза наливаются кровью, а рот наполняется слюнями, которые тут же вытекают наружу и размазываются по подбородку. Я из последних сил стараюсь удержать себя, но все напрасно.
Мое тело, контролируемое то ли жаждой, то ли демоном срывается с места и нападает на орчиху. Огла уклоняется, и я оказываюсь в центре круга.
— У него жажда, Огла! — орет Другз и достает из своего ящика пробирку.
Я издаю свирепый рык и тянусь за мечом, висящим на спине.
— Не поддавайся жажде, Кай, — пытается успокоить меня орчанка. Ее сердце, еще сильнее перекачивает кровь.
— Берегись! — орет гном и кидает ей под ноги пробирку.
Пламя, вырвавшееся из земли, останавливает меня, несущегося на орчанку. Огонь жалит кожу на лице, словно сразу тысяча игл вонзается в него. Я бешено рычу, оглядываясь на гнома, посмевшего помешать мне добраться до жертвы. Начинаю медленно идти в его сторону, а через пару секунд уже бегу со всех ног. Гном поплатится за то, что посмел остановить меня.
Другз чувствует, что времени у него совсем мало. Поднимает весь ящик и кидает в мою сторону. Я на ходу сбиваю летящую в меня коробку и через пару мгновений настигаю низкорослика и сшибаю его с ног.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
ВЫРВИ ЕГО СЕРДЦЕ, КАЙ!
Орет внутри меня обезумевший от жажды гремлин. Я заношу меч и в этот же момент получаю по затылку чем-то тяжелым. Лежу на спине рядом с гномом. Неуклюжая орчиха держит в руках чашу из-под углей и испуганными глазами смотрит на меня. Я набираю полные легкие воздуха и выплескиваю на нее очередной зловещий рык. Он эхом разносится по древнему залу.
Встаю на ноги и бью мечом Оглу. Она использует чашу вместо щита, подставляя кусок железа под мои удары.
Вот тварь! С каким удовольствием мы сожрем ее сердце за то, что она заставила нас страдать, Кай!
Следующий удар получился такой силы, что орчиха выпустила блюдо из рук и оно с грохотом упало на каменный пол. Терпеть больше нет мочи. Машу мечом, пытаясь настигнуть пятящуюся от меня Оглу. Жаль я не с факультета мечников. Можно было бы закончить этот цирк одним ударом.
Звук разбитого флакона доносится из-под моих ног. Бросаю взгляд на кинутую гномом склянку. Из маленькой пробирки вырываются клубы дыма и застилают все перед глазами. Я трепыхаюсь на месте, словно разъяренный медведь, пойманный в капкан.
— Твари! — ору что есть мочи. — Твари! Идите сюда и я вырву ваши сердца!
Дым забивается в легкие и мешает дышать. Я начинаю кашлять. Все сильнее и сильнее. Падаю на колени. Пытаюсь вдохнуть, но весь кислород как будто высосали из помещения. Кто-то стягивает каску с головы, а затем снова бьет по затылку. Я отключаюсь.
Прихожу в себя. Сижу у стены в том же самом зале. Орчиха и гном стоят спиной ко мне перед статуей и о чем-то разговаривают. Голод мучает уже не так сильно. Пытаюсь пошевелить руками. Тщетно. Ногами. Тоже не получилось. Тело не слушается меня. Хочу опустить взгляд, чтобы проверить, не связан ли. Не могу.
— Ыыыыы! — мычу, не в силах пошевелить даже языком.
Огла оглядывается:
— Очнулся. Быстро. Может теперь успеем к первому уроку…
— Оуыуа! — мычу я снова.
— Не нервничай, Кай, — говорит гном, как будто понял, что я спросил и подходит ближе. — Я влил в твою глотку зелье оцепенения. Благо оно содержит несколько отваров из сердец монстров. Жажда теперь не должна быть такой сильной.
— Аоуыоаао! — подтверждаю я теорию низкорослика.
— Оцепенение пройдет через пару часов, — продолжает Другз. — Нужно успеть добраться до микстур от жажды, чтобы ты вновь не попытался сожрать кого-нибудь из нас. Зрение Следопыта еще действует?
Я пытаюсь посмотреть на пол, но не получается.
— Аыуеэаэ! — отвечаю я.
— Ах, да, да. Огла! Мы должны взвалить Кайлана тебе на спину. Тогда он сможет своим позитивным мычанием указать нам путь… Ну или недовольным обозначить, что направление неверное.
— Может лучше выйдем на поверхность? — с надеждой в голосе спрашивает она.
— Аоаоаоа! — мычу я изо всех сил, высказывая свое недовольство.
Другз смотрит на меня и отрицательно мотает головой.
— Нельзя. Наш друг прав. Если мы не спасем эльфиек сейчас, то другого шанса может не представиться. Подойди сюда! Давай поднимем его.
Орчанка подошла ближе. Обхватила руками. Странно. Я не чувствую ее прикосновений, хотя она точно подняла меня…
— Ауыаоы! — радостно завопил я, увидев следы, светящиеся на полу.
— Он увидел следы! — обрадовался Другз вместе со мной. — Ну все. Нагибайся. Я помогу взвалить его тебе на спину.
Мне было интересно, как низкорослик сделает это. Ведь орчанка гораздо выше его. Но Другз тут же ответил на мой немой вопрос своими действиями.
Гном сперва заставил Оглу встать на четвереньки, затем взвалил мою тушу ей на спину, а потом помог ей подняться. Силы в этой бабе хоть отбавляй. Правда теперь, чтобы я мог видеть пол, ей приходилось жутко горбатиться, держа мои руки словно лямки рюкзака.
Вот они. Сотни следов. Какие-то уже едва заметны, а какие-то горят очень сильно. Скорее всего самые яркие принадлежат Хаше и Иссиде. Купидоны всегда заходят там же, откуда пришли и мы. Но как они открывают потайной ход? Елки-палки! Печать же есть не только на первом кольце купидонов. Это получается, что я всю жизнь ношу у себя на груди что-то вроде электронного пропуска? Ключ от домофона, блин. Понятно.