— Что это было?
— Не знаю, — шепотом отвечает гном. — Охраны в мавзолее нет. Может просто что-то упало?
— Я слышу сердцебиение…
— Может это библиотекарь наверху?
— Неважно. Дай что-нибудь для храбрости. Кроме зелья каменной кожи.
Другз в очередной раз ставит свой ящичек на пол. Откидывает крышку.
— У меня тут все…
— Где спирта в составе побольше?
Гном удивленно смотрит на меня и произносит:
— Снадобье отравленной кожи?
— Пойдет, — протягиваю руку. — По крайней мере тварь поплатится, если сожрет меня.
Идем дальше. Комната слева. Делаю шаг внутрь. Посредине стеклянный гроб. Под стеклом скелет орка. На крышке надпись «Огруир Вилахвост. Истребитель Зеленорылова Истукана». Оглядываюсь. Вокруг картины с изображением скитальца. Доспехи в полный рост. Личные вещи нелюдя: бензиновая зажигалка, хлыст, походная термокружка…
— Идем, Кай! — шепчет гном из прохода. — Тут ничего нет.
Киваю в ответ, и выхожу в коридор. Водопроводные трубы тянуться вдоль стен. С них стекает вода. Здесь прямо душно. Как в каком-нибудь техническом помещении. Пахнет затхлостью.
Прохожу мимо комнаты под названием «Колыбель праха». Свет от фонаря подсвечивает урны, стоящие на пьедесталах. Становится не по себе. Сколько скитальцев положили свои головы в битвах с чудовищами или по нелепой случайности выпав из окна многоэтажки… Неужели это ждет и меня? Нет уж. Я сниму проклятье и заживу той жизнью, которой сам лишил себя в прошлом мире.
— Гляди! Справа.
Поворачиваю голову на зов Другза.
— Это гробница Серба Безумного! — добавляет низкорослик.
Надо отдать должное последователям купидона, создавшего школу охотников на чудовищ. Они чтят своего первого ректора. Неоновая синяя подсветка установлена в стенах и потолке гробницы. В ее свете на серый мрамор бесконечно опускается пыль. Я бросил взгляд на пьедестал, расположенный в центре. На нем под стеклом лежит отрубленная высушенная кисть скитальца.
— Поверить не могу что тело так и не нашли, — произнес я, внимательно осматривая гробницу.
— Скажу честно. После истории с его смертью мне вообще сложно поверить в то, что это рука Безумного.
— Ты думаешь король Штрудии не убивал скитальца мучительной смертью и не расчленял его тело на куски? — я посмотрел на гнома, он принялся щуриться от света, который я направил на него. Закрылся рукой.
— Думаю, так и было. И в тоже время, мне кажется, эта не настоящая кисть Безумного. Зачем отсылать в Олимпус руку? Если хочешь доказать свое господство — шли голову.
Присматриваюсь к перстню на безымянном пальце. Вижу половину проклятого символа, который есть на теле каждого купидона.
— Постой-ка! — взволнованно произношу я и снимаю рюкзак с плеч.
— Чего? — гном наставляет свой фонарь на мою сумку.
Я достаю шкатулку, которую просила передать мне мать перед своей смертью. Открываю. Внутри лежит точно такое же кольцо. Только со второй частью символа. Подношу к стеклу, чтобы сравнить наглядно. Перевожу взгляд на Другза.
— Быть не может, — охает гном. — Откуда находка?
— Мать отдала перед тем, как…умерла.
— Как это кольцо попало к ней?
Начитавшись книг подобного рода у меня только одно предположение. Возможно, Серб Безумный…мой отец? Эх, и родных то нет, чтобы спросить.
— Может Безумный мой отец? — вторю собственным мыслям.
— Нет-нет, — отнекивается гном. — Есть научные доказательства того, что первый скиталец бесплоден. Здесь какая-то другая связь. Кто-то еще видел кольцо?
Я пожал плечами.
— Архиус. Но не знаю, предал ли он значение этому. Я понятия не имел что это за драгоценность до сегодняшнего дня.
Гном взволнованно заходил по усыпальнице.
— Так. В любом случае делать какие-то выводы рано, — сказал он. — Надо соединить артефакты и посмотреть, что произойдет.
— Как? Здесь же сигнализация.
Гном поставил свой ящик на пол.
— А ты, мой друг, ругался на меня за то, что я взял с собой столько разных зелий, — самовлюбленно пролепетал низкорослик. — Поступи я, по-твоему, нам пришлось бы возвращаться обратно и только Боги Подземелий знают, когда бы вновь представилась возможность подобраться так близко к разгадке неведомой тайны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хватит высоких речей, Другз. Давай…
Очередной грохот донесся из одной из усыпальниц. Сердце Другза вновь бьет по перепонкам. Утешает только одна мысль. Что нечто отравится, едва добравшись до моей крови.
— Там точно что-то неладное, Кай, — трусит гном. — Я слышу, как бьется чье-то сердце.
— Что ты предлагаешь? Пойти проверить? — саркастично подчеркиваю я.
— Кольцо не убежит. А вот если там кто-то, кто похитил Хашу. Мы можем освободить эльфиек.
Вот елки-палки! В конце концов мы пришли сюда действительно за этим. К тому же я уже скиталец, хочу я этого или нет. Пора научиться засовывать свой страх куда подальше и смотреть ему в лицо.
— Ладно. Пойдем разберемся с тварью, что преследует нас.
Я достал меч из ножен. Гладкая сталь отражает синеву от неоновых ламп.
— Я не пойду.
— Что?
— Чтобы открыть доступ к руке, мне нужно провести несколько манипуляций. Или ты думаешь, что зелье замедления или отвар из языка крапивника поможет нам беспрепятственно добраться до реликвии?
— Ладно, ладно. Ты прав. Занимайся своим делом. Только сделай так, чтобы, когда мы ушли отсюда, все осталось на своих местах.
Гном махнул рукой, и я вышел из гробницы Серба Безумного. Еще один грохот. Кажется что-то разбилось в помещении напротив. Ну все. Безжалостной схватки не миновать. Иди сюда, повелитель оборотня, претворившегося Иссидой. Я покажу тебе силу настоящего скитальца.
Я ступил внутрь комнаты. Темно, как в гробу. Здесь даже окон нет. Мой головной фонарь — единственное что освещает пространство. Огороженные красными лентами пьедесталы и полки у стен. У одной тумбы лежит разбитая урна. Из нее высыпался прах. Тут точно кто-то есть. При этом не совсем хорошо видящий в темноте. В свете фонаря одновременно мое преимущество и моя слабость.
— Выходи тварь! — процедил я. — Пришло время встретиться лицом к лицу. Одному из нас сегодня не выйти живым из гробницы.
Сердцебиение неизвестного стало сильнее. Боится. Значит чувствует мое превосходство. Это мне на руку.
Луч света упал на стоящий вертикально саркофаг. Видел такие, когда ездил в отпуск в Египет. На крышке изображение захороненного внутри скитальца. Борода, длинные кудрявые волосы. Судя по всему, внутри останки гнома. Зачем ему такой огромный гроб? А что это торчит из-за него? Кажется там кто-то прячется.
Я размахиваюсь своим мечом и через мгновение лезвие врезается в плоть незнакомца. Тьма в комнате в миг озаряется синим. Щит скитальца.
— Огла? — срывается с моих губ. — Ты чего тут делаешь?
Неуклюжая орчиха с моего факультета боязливо выходит из-за саркофага и щурится от света, который бьет ей прямо в лицо.
— Я…я не знаю… — отвечает она.
На ней ночная сорочка с красными сердечками. Под мышкой держит большого плюшевого медведя.
— Как не знаешь? Ты же как-то попала сюда?
— Да, но… Я помню только как засыпала в своей постели. И потом оказалась здесь. Твои угрозы разбудили меня.
— Печать, — я бросил взгляд на шею орчанки. — Что с ней?
Огла трогает место, где у нее расположена проклятая метка. Отдергивает руку как от огня. Стонет. Символ на печати горит светом алой зари.
— Не бойся, — успокаиваю я Оглу. — Тебе же не больно…
Орчиха все равно паникует. Начинает крутиться и сбивает еще одну урну с прахом. Пытаюсь ее остановить, но баба сильна. Ее огромная рука отпихивает меня, и я падаю на пол. От того, как сильно бьется ее сердце просыпается жажда. Я выдергиваю флакон с плеча и пью. Жажда угасает. Поднимаю глаза на орчанку. Стоит надо мной. Глаза налиты кровью. Обычно так смотрят бешеные собаки перед тем, как напасть.
Я не успеваю ничего сообразить, как она в миг набрасывается на меня, а ее челюсть смыкается на моем плече. Адская боль. Не могу сдержать крик. Но с каждой секундой ее хватка слабее. Поднимает голову. В ее глазных яблоках вижу, как яд проникает в каждую часть тела взбесившейся девчонки. Спихиваю с себя. Теперь вижу Другза, который светит в меня фонариком.