— Тащи антидот, Другз! Огла отравилась моей кровью!
Медленно поднимаюсь. Не могу опираться на раненое плечо. В это время гном уже наполняет большой железный шприц с длинной иглой противоядием и втыкает в сердце, бьющейся в конвульсиях, орчанки. Печать на ее шее больше не светится так неистово. Я подхожу ближе к гному. Мы оба в ожидании исцеления однокурсницы внимательно смотрим на нее.
— Если она не придет в себя… — я начал паниковать.
— Успокойся, Кай. Антидот сработает, — уверенно ответил Другз.
Ох… Не могу найти себе места. Ну и натворили мы дел. Разворошили древний склеп скитальцев и возможно отправили на тот свет одного из собратьев. Боюсь представить, что нам за это грозит. Но что за странная магия ей управляла? Источник находится где-то здесь. Это точно.
— У тебя получилось достать кольцо?
Другз, достал артефакт. Я хлопаю по своим карманам. Понимаю, что мое кольцо при мне. Достаю. Забираю у гнома перстень Серба Безумного. Теперь он в одной руке, подарок матери в другой. Поднимаю на уровень глаз, чтобы фонарь с каски осветил воссоединение. Медленно приближаю кольца друг к другу. Чем ближе подношу, тем сильнее их связь.
— Готов? — спрашиваю у Другза, не отрывая взгляда от колец, вокруг которых теперь образовался какой-то магический туман.
Гном смотрит на бездыханную орчанку. На меня. Снова на отравленную.
— Давай.
Два кольца впиваются друг в друга…
Глава 22. Тайны прошлого
Как только два кольца сливаются воедино из артефакта тут же вырывается яркий свет. Настолько яркий, что он слепит меня. Я не вижу ничего вокруг кроме белого свечения, которое застлало собой каждый сантиметр пространства. В ушах стоит протяжное гудение.
— Другз! — ору я изо всех сил, пытаясь перекричать навязчивый звук. Не слышу даже самого себя.
Еще одна попытка. Нет ответа.
Вдруг гудение и яркий свет исчезают, словно перед глазами на самой высокой скорости проносится поезд. Зрение вернулось.
Теперь я вижу облупленную стену. Стоит кулер с водой. Вокруг множество голосов. Звонят телефоны, печатает принтер. Хочу повернуть голову, чтобы посмотреть туда, откуда доносится ругань двух мужчин. Не получается. Вместо этого взгляд опускается на скованные наручниками руки. На безымянном пальце правой руки то самое кольцо с символом печати. Хочу восторженно обрадоваться находке, но и рот тоже не слушается. Я что, сторонний наблюдатель?
— Вставай, Таарис! Идем за мной! — доносится низкий голос.
Таарис? Голова, в которой я сижу поворачивается. Видит гнома в полицейском костюме, темных очках и фуражке. На груди слева жетон. Эльф нехотя встает и ленивой походкой направляется вслед за гномом.
Что за чертовщина? Ректор Таарис что, жил еще до ядерной катастрофы? Эльфы, конечно, живут тысячи лет, но… И почему у него на пальце кольцо. Как оно оказалось у моей матери и Серба Безумного? Надеюсь, это всего лишь экскурс в прошлое, который даст ответы на все вопросы, а не перемещение во времени.
— Сядь, — приказывает гном.
Таарис садится у стола полицейского. Напротив стула стоит шкаф-купе. В нем зеркало. Вижу свое отражение. Молодой эльф. Только весь грязный. Футболка разодрана и в крови. Под глазом спеет свежий синяк. Не успеваю досмотреть, голова поворачивается на полицейского.
— Долго мне еще тут сидеть? — устало спрашиваю…я.
— Пока не выясним обстоятельств смерти мисс Гарпл, — отвечает гном и что-то печатает на клавиатуре. — Так… Да у тебя не один приход. Разбойное нападение, воровство, несколько административных правонарушений. Суд назначил двести часов исправительных работ… Выполнены. Уже хорошо.
Таарис переводит взгляд на свои руки. Выковыривает из-под длинных ногтей остатки грязи. Или это засохшая кровь?
— Ну, давай. Признавайся мальчик, — гном поворачивается к задержанному, снимает очки и машет перед лицом папкой. — Это ты убил мисс Гарпл и вырезал ее сердце? Четырнадцать кошек и все тоже без сердец. Твоих рук дело, а?
Таарис озирается. Видит орка-детектива за столом недалеко. У него табличка с названием должности. Как и у еще одного человека в полицейской форме. Они внимательно наблюдают за происходящим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я вам все расскажу, — произносит будущий ректор. — Только наедине.
Гном смотрит на своих коллег.
— Ребята! Сходите выпейте кофейку, — приказывает гном.
Полицейские, сидящие за соседними столами, неохотно встают и положив руки на свои ремни удаляются.
— Вот мы и наедине. Рассказывай все, как было, Таарис, — добродушно просит хороший полицейский.
Эльф еще раз огляделся. Я почувствовал, как горло сильно напрягается.
— ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО СТАРУХУ УБИЛ МОЙ БРАТ! — голос, как будто проигравший с зажеванной пленки вырвался из глотки эльфа.
Что с глазами копа? Низкорослик как будто увидел собственную смерть и теперь не двигается. Еще через пару мгновений гном все-таки пришел в себя.
— Я знаю, что мисс Гарпл убил твой брат, Таарис, — произносит он. — Мне нужно, чтобы ты помог найти против него доказательства…
Вот ублюдок. Аментьен Даваэль рассказывал про этот голос. Купидоны способны внушать свою волю людям и нелюдям. И амулеты защиты, которые были у сотрудников полиции прежде, не помогали против внушения. Вернее, против любой Силы купидонов. Способности скитальцев находятся за гранью обычной магии.
— Ты… — Таарис запнулся.
Я вместе с ним почувствовал боль в груди. Эльф собрался еще что-то внушить, но, кажется, силы закончились.
— Можно мне…стакан воды? — спросил будущий ректор Олимпуса.
Гном внимательно посмотрел на подозреваемого, встал из-за стола и пошел к кулеру.
— Зорган! Я призываю тебя! — тут же прошептал эльф.
Покровитель. Вы меня звали?
Гремлин с красными глазами и синим ирокезом на голове появился прямо по центру клавиатуры полицейского.
— Мои силы на исходе. Мне нужна еще одна возможность использовать Голос Власти.
Это невозможно, покровитель. Если только вы не…
— Я не хочу ни с кем делиться силой! — взбесился эльф и гремлин смиренно склонил голову. — Сделай еще что-нибудь.
Я не…
— Проклятье! — зашипел Таарис и быстро успокоился.
Оглянулся. Несколько копов сидящих чуть дальше смотрели на задержанного. Молодой ректор искусственно улыбнулся.
— Ладно. Похоже у меня нет выбора. Что я должен сделать? — спрашивает Таарис у хозяина печати.
Кольцо. Оставь печать на купидоне. Я раскалю символ, а дальше нужно будет просто клеймить…
— На купидоне? Это что еще за название?
В моем мире так называют святого, который заставляет влюбляться. Типа он стреляет в самое сердце и тогда… Мне, кажется, будет забавно.
— Ладно, хватит. Гном возвращается, — прервал демона подозреваемый.
— Твоя вода, Таарис, — коп поставил пластиковый стакан перед эльфом и сел на свое место.
— Наручники слишком сильно застегнуты. Уже пальцев не чувствую, — пожаловался Таарис.
Низкорослик внимательно смотрит. Выдыхает. Поднимается. Обходит стол и подходит ближе к будущему ректору Олимпуса.
«Нет! Нет! Нет! Проклятье, не делай этого!» — ору я внутри головы эльфа. Конечно, меня никто не слышит. Это просто старая привычка — пытаться повлиять на то, на что невозможно.
Глазами подозреваемого вижу, как печать на кольце накаляется до красна. Гном замечает это тоже.
— Это еще что…
Резкое движение и печать прислоняется к ладони гнома. Тот резко убирает руку и стонет. Низкорослику больно. Он смотрит на ладонь. Там печать. К нам тут же подскакивают другие полицейские. Уже тянутся за пушками.
— Все нормально, парни, — отвечает гном и продолжает бросать взгляды на руку. — Все нормально. Возвращайтесь к работе.
Копы, несколько сомневаясь убирают стволы в кобуру. Чувствую, как лицо Таариса ехидно улыбается.
— Какого черта ты сделал? — злится гном. — А ну отвечай.
— ТЫ ЗАБУДЕШЬ О ТОМ, ОТКУДА У ТЕБЯ ПЕЧАТЬ И ПОДКИНЕШЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ВИНОВНОСТИ МОЕМУ БРАТУ!