На самом деле я не чувствую вины. И по-прежнему не понимаю, зачем ему нужна была эта встреча. Если бы они были знакомы с Беловым, я бы даже, наверное, могла заподозрить, что всё подстроено. Но и не знал он о существовании Никиты, и придумать, чем бы это было выгодно Дэну, у меня не получалось.
Он усмехается, снова становясь обычным Дэном.
- Конечно, у тебя теперь свои проблемы, не до меня. Понимаю. Если с парнем своим не помиришься, звони, я и утешу, и совет бесплатный дам. Мне не жалко, - бросает зло и уходит, закуривая.
Я с облегчением выдыхаю и прохожу мимо остановки, выбирая прогуляться до дома. До моего района отсюда далековато, и дорога не очень приспособлена для пешеходов - объездная, - но мне просто необходим свежий воздух. И пространство. В толкотне автобуса мне сейчас не усидеть.
Шагаю по обочине, прокручивая в голове все случившееся и пытаясь понять, как это могло со мной произойти. Как я допустила, чтобы это случилось? Ведь Никита меня предупреждал, просил быть честной и заранее сообщать обо всем, что может ему не понравиться, может встать между нами. И мне казалось, я его услышала, сделала правильные выводы, оборвав всякое общение с Дэном. Почему же, спустя всего лишь месяц, я забываю об этом и иду встречаться с ним? Где были мои мозги?
Резко проснувшаяся плохая я, видимо, почуяв запах свежей крови, любезно подсказывает, что это Юлька убедила меня согласиться выслушать Дэна, намекая переложить ответственность на подружку - той от этого ни горячо, ни холодно, - но я не поддаюсь. Сама накосячила, сама и исправлять буду.
Но боюсь, очень-очень боюсь, что у меня не получится. Что я буду делать, если Никита меня не простит?
Страх скручивает мне внутренности и вынуждает замедлить шаг. Я почти останавливаюсь. Не могу разогнуться и чувствую себя дряхлой старушонкой, у которой случился внезапный приступ не знаю чего. Обзываю себя мысленно и заставляю выпрямиться. Никакой страх не должен мне помешать действовать и идти к своей цели. А цель у меня одна - помириться с Никитой.
ТСЧ: Отчаяние 24
Рядом останавливается машина. Я оборачиваюсь в излишне оптимистичной надежде и чувствую укол разочарования - вместо "Форда" Никиты вижу Юлькину "Мазду".
- Садись скорей. Тут нельзя останавливаться.
- Как ты меня нашла? - спрашиваю, поспешно исполняя приказ.
- Дэн нашел меня в тэцэ и сказал, что ты отправилась домой своим ходом. Велел тебя спасать. Предлагала ему поехать со мной, но он отказался, - отчитывается подруга с лукавой улыбкой и поглядывая на меня с интересом. - Что такого он рассказал, что тебя на воздух потянуло?
- Ничего. Точнее, не он. Короче, то, что рассказал Дэн, меня никак не касается, но он…
В голову приходит свежая мысль, и меня захлестывает волной удивления, почему же я не подумала об этом раньше.
- Отвези меня к Никите.
- Зачем? - непонимающе хмурится подруга.
- Мне нужно его увидеть. Или отвези, или высади, я сама доберусь.
- Да отвезу. Просто странно… Тебя совесть, что ли, мучает, что ты за спиной у Дэна с бывшим встречалась?
- Дэн никогда не был моим парнем, поэтому никак не может считаться бывшим.
Юлька театрально закатывает глаза, не одобряя мое буквоедство, и собирается еще что-то сказать, точнее, спросить, но я ее опережаю:
- И давай без вопросов. Я не готова сейчас на них отвечать. И вообще разговаривать. Если молчать ты не способна, останови - я выйду.
Шефер видит, что я серьезна и замолкает. До дома Никиты мы едем в полной тишине, за исключением момента, когда я называю ей адрес.
Пока мы едем, я дважды набираю номер Никиты, но первый звонок он очень быстро - будто держал телефон в руке - сбрасывает, а на второй мне отвечает роботётка "аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". Я даже не удивлена. На его месте, возможно, действовала бы так же. В любом случае моей решимости поговорить с ним любой ценой, пусть даже придется караулить возле подъезда, его телефонный игнор ничуть не умаляет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
*
На стоянке у дома "Форда" нет, значит, есть шанс перехватить его тут, на улице, а не идти звонить в квартиру. Если он отошьет меня при родителях, я такого позора не вынесу. Но запрещаю себе об этом думать. Решимость моя сильна, а вот уверенность и так стремится к отрицательному значению. Лишние рассуждения только усугубят мое нервозное состояние, и я могу трусливо сбежать, не дождавшись Никиту.
Не желая, чтобы Юлька стала свидетельницей нашего разговора и, скорее всего, моего унижения, я прошу ее уехать. И вовремя - едва "Мазда" заворачивает за угол дома, с другой его стороны во двор въезжает машина Никиты. Я планировала ждать его, заняв одну из качелей на детской площадке напротив подъезда, но не успеваю туда дойти. Когда он проезжает мимо, к парковочному карману, я укрываюсь за домиком, боясь, что, заметив меня, он может передумать и снова уедет. Одновременно и сомневаясь, что Белов станет бегать от меня по всему городу. Скорее, просто грубо пошлет, отбив всякую охоту его преследовать.
Отгоняю яркую картинку, что услужливо подкинуло мне воображение, иллюстрируя последнюю мысль, и отважно шагаю к "Форду" - Никита задерживается у открытого багажника, что мне на руку. Он копошится внутри, и мне удается подойти к нему незамеченной.
Остановившись у правого заднего крыла, я максимально спокойно говорю:
- Никита, выслушай меня, пожалуйста. То, что ты видел, просто ерунда. Ничего не значащая фигня, которая никогда больше не повторится. Просто у человека проблемы, и нужна была дружеская поддержка.
Я стараюсь сразу выложить всё, что имею, зная, что другой возможности высказаться он может мне и не дать.
Его рука, тянущаяся к чемодану с инструментами, замирает на полпути и повисает в воздухе. Он не оборачивается и ни одним мускулом на лице не выказывает испытываемых от моего внезапного появления эмоций. Ни раздражения, ни удивления, ни злости. Даже глазами в мою сторону не косит.
Через пару секунд так же молча отмирает и продолжает прерванное движение. Как будто меня нет. Достает из чемодана какую-то пластиковую коробку - в похожей мой папа хранит сверла для дрели - и, вернув кейс на место, закрывает багажник. Обходит машину с противоположной от меня стороны, хотя к подъезду ближе и удобнее пройти с моей, но он демонстративно дистанцируется.
- Никита, игнорировать меня не выход. Кому от этого лучше? Ты же сам говорил, что обо всем нужно разговаривать. Почему сейчас отказываешься меня слушать?
- Я говорил не только это, но ты предпочитаешь помнить только то, что выгодно тебе, - не останавливаясь, бросает он подчеркнуто холодно и равнодушно.
- Не веди себя как ребенок, - не выдерживаю я и срываюсь на почти крик.
Догадываюсь, как глупо выгляжу, плетясь за ним хвостом и едва не цепляясь за руки, как попрошайка. А еще хочу видеть его реакцию. Поэтому ускоряю шаг и, забежав вперед, встаю перед ним. Он, к счастью, тоже останавливается. Неужели все же выслушает?! Я почти не дышу и стараюсь не выдать в голосе охватившее меня отчаяние. Я понимаю, что это мой последний шанс оправдаться перед ним.
- Я помню все, что ты мне говорил про подобные ситуации. И очень жалею, что не восприняла твои слова буквально, иначе обязательно бы тебя предупредила о сегодняшней встрече. Просто не подумала, что эта ситуация того стоит.
Тут я, конечно, вру. Сама это понимаю и под его тяжелым взглядом свой невольно отвожу. Но немедленно одергиваю себя и, заставив снова посмотреть на него, успеваю заметить понимающую с ноткой презрения усмешку, скользнувшую по ярким губам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Ну вот и поговорили, - заключает он едко и просит: - Не звони мне, не заставляй менять номер. Ты свой выбор сделала.
- Это не выбор, это случайность, - отчаяние все же прорывается наружу. - Я…