Но Никита отстраняется.
- Эта новость требует перекура…
- Ты не куришь, - напоминаю я на автомате, будто ничего, кроме этого, меня сейчас не волнует.
- Это устойчивое выражение, - отмахивается он от критики, - я схожу в душ, освежу голову, и мы продолжим. Никуда не уходи, - улыбается он.
И мы продолжили. И я была счастлива.
Безусловно. Бескомпромиссно. Безгранично. Абсолютно счастлива.
ТСЧ: Растерянность 22
Сегодня после школы я иду в Торговый центр, встречаться с Юлькой. Это ее последний день в городе, завтра она улетает в Париж на предстоящий показ Недели высокой моды. А оттуда сразу отправится в Нью-Йорк, где будет доказывать именитым дизайнерам, участвующим уже в традиционной неделе моды, что соответствует их концепции на этот сезон и достойно представит коллекцию на подиуме.
Я, конечно, мечтаю когда-нибудь поехать вместе с ней, не в качестве модели, разумеется, а как группа поддержки. В принципе, она бы и сейчас меня взяла, но мой загранпаспорт все еще не готов - хотя на фотографирование я уже сходила, но готовность только через месяц - плюс мне не следует пропускать учебу. Последнее полугодие как никак. Тем более моя так резко забурлившая личная жизнь все же не проходит бесследно для моей успеваемости. Я еще не "скатилась", как пугает нас классная, но уже являлась пару раз в школу с несделанной домашкой.
И вовсе не по вине Никиты, разве что косвенно. Когда мы строим совместные планы, он постоянно спрашивает у меня, не помешают ли они моим занятиям, все ли у меня сделано и выучено, и я бессовестно обманываю его, уверяя, что все готово и я совершенно свободна. Я не хочу из-за уроков пропускать свое законное время с ним, хоть наши встречи и отнюдь не редки.
Честно говоря, встречаемся мы каждый день. Когда у Никиты занятия заканчиваются позже, чем мои, я после школы приезжаю к нему в универ, и оттуда мы едем или куда-нибудь развлекаться - кино, кафе, просто погулять, - или сразу направляемся к нему. И там тоже кино, еда, но уже не просто. Эта мысль заставляет меня невольно покраснеть.
- Ого, какой румянец! С твоим умением краснеть никакая косметика не нужна, - смеясь, обнимает меня Юлька и касается моей щеки ненакрашенными губами. - Дай угадаю - ты думала о Никите.
Я смущенно улыбаюсь.
- Пирожок тебе за сообразительность!
- Эх, пирожки мне нельзя, - сокрушенно вздыхает модель. - И так за две недели дома полтора килограмма прибавила. Сгонять теперь экстренно. А то лопнут на мне платья от кутюр.
- Не прибедняйся, - морщусь я, не одобряя ее кокетство. Уж не ей мне на фигуру жаловаться. - Куда пойдем?
- Зайдем в "Уолфорд", я куплю себе пару комплектов нижнего белья. Трусы куда-то деваются, после стирки постоянно не могу их досчитаться.
- Это обязательно? В Париже, что ли, белье не продают? - спрашиваю с заметной капризностью в голосе.
И мое нежелание объяснимо - ходить с Шефер по магазинам то еще мучение. Вот единственный для меня плюс переезда подруги в Европу - больше не надо сопровождать ее в бесконечных набегах на бутики во время распродаж и завоза новых коллекций. Конечно, я могу сделать для нее такую малость, но все же предпочитаю избежать насилия над моей немодной личностью.
- В Париже мне по магазинам бегать будет некогда. Да мы только купим! - обещает Юлька. - Я уже все выбрала. Но сглупила и решила посмотреть, нет ли у других брендов чего-нибудь получше.
- Таких же, но с перламутровыми пуговицами? - усмехаюсь я беззлобно.
- Именно.
- Ладно, идем. Но только зайдешь, заплатишь и выйдешь. Я подожду снаружи. Увижу, что ты топаешь в примерочную - уйду.
- На фудкорт? - интересуется с невинным видом.
- А мы потом на фудкорт? - искренне удивляюсь я. - А как же миссия по изгнанию из себя маминых солений-варений?
- Этим я займусь, сев в самолет. А сейчас еще вполне могу позволить себе шаурму и карамельный маккиато. Да и где еще нам можно нормально поговорить? Не дома же друг у друга, как в старые добрые времена. В любом случае это будет заведение общепита - или тут на фудкторте, или можем пойти в другое какое кафе. Но очень хочется шаурмы. И вообще, Кирасинка, не читай мне нотаций. У меня для этого агент есть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Который по совместительству твой парень? - так же невинно улыбаясь, уточняю я.
- И парень тоже, но он хоть не трясет меня за каждый набранный грамм. Для этого есть специально обученная мегера.
- Бедная моя Юлька, тяжела жизнь топ-модели…
- Ладно, критиканка, топай сразу на фудкорт и закажи мне двойную "чиккен карри". Я мигом.
Слово свое Шефер, на удивление сдержала, и появилась в кратчайший - для нее просто немыслимый - срок. Я лишь успела забрать ее любимую шаурму - уверена, только ради нее и был выбран именно этот ТЦ - с дополнительным мясом и соусом и, сделав заказ в "Старбакс" на большой маккиато для нее и маленький шоколад для себя, устроилась ждать за их столиком.
Сев и повернув голову в сторону офигенно дорогого салона нижнего белья, я вижу возвращающуюся Юльку, а когда она приближается, бариста громко объявляет "Карамельный маккиато для Юлии и горячий шоколад без сливок для Киры". Подруга делает мне знак, что сама заберет наши напитки, и в этот момент у меня звонит телефон.
С любопытством и некоторой долей недоумения - и Никита, и мама с Алиской знают, что я встречаюсь с Юлькой, а значит, звонить не должны - смотрю на загоревшийся экран смартфона. Вместе с бегающей вверх-вниз иконкой с зеленой трубкой на нем высвечивается короткое имя - Дэн.
Я долго смотрю на экран отупевшим взглядом. Мне казалось, мы хоть и не выяснили все, что вопросительным знаком повисло между нами, но точку в наших странных отношениях поставили.
Я точно ее поставила. И давно перестала разгадывать его загадки, на которых мы наше общение и закончили. Зачем же он снова звонит? Да и хочу ли я, в действительности, это знать? Зачем мне ему отвечать?
К столу подходит Юлька, и звонок обрывается.
- Ты не ответила? - удивляется она.
Я качаю головой с равнодушным видом.
- Кто это был? - не отстает она.
Я не отвечаю, неопределенно поведя плечом, и тогда она уверенно тянет руку к моему телефону. Блокировка экрана у меня не стоит, поэтому подруга легко получает доступ к журналу вызовов.
- И кто такой Дэн?
- Парень, с которым я познакомилась в клубе, - нехотя отвечаю.
- С которым тебя познакомила эта ваша Вика?
Вичку моя подруга детства терпеть не может. Мы еще жили рядом, когда Свяжина перевелась в нашу школу, и виделись каждый день, поэтому Юлька была в курсе всего, что со мной происходило. А в школе со мной происходила почти одна Вика. В том смысле, что ее было так много - разговоров о ней, ее рассказов, ее советов, - что она невольно фигурировала во всех моих историях о школе. Да Юлька и без меня была о ней наслышана: школа-то одна, а Вика - личность известная.
Ироничная усмешка сама собой появляется на моих губах.
- Вообще-то Вика познакомила меня с Никитой, он тогда был ее парнем. А Дэн познакомился со мной сам, без помощи Вики. В обольщении неопытных дур вроде меня ему ничья помощь не нужна. Он сам запросто готовь помочь ближнему, - при воспоминании о ситуации с Михаилом в моем голосе сквозит горечь.
- И кому он помог? - спрашивает подозрительно, по моему тону безошибочно поняв, что эта фраза с подтекстом.
- Своему другу Мише, которому дал мой телефон, и тот пригласил меня на свидание, на котором откровенно подбивал клинья, советуя встречаться с ним, а не с Дэном.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Всё чудесатее и чудесатее…
Хоть мы и общаемся с Юлькой регулярно, созваниваясь через день-два, о Дэне я ей не рассказывала ничего, кроме факта знакомства. И то без подробностей и не называя имен. Рассказывать-то особо было нечего - практически с первого же свидания в наших отношениях была какая-то непонятность и недосказанность, что и не позволило мне обсуждать их с подругой. Не по телефону.