У выхода он ждет, пока я надену куртку и намотаю поверх объемный шарф. Когда я готова, он выходит из торгового центра и ведет меня к лавочкам на площади перед въездом в паркинг. Лавочки обрамляют скейт-парк и летом всегда заняты прыгунами-любителями, зимой же они совершенно пусты, несмотря на достаточно теплую для середины зимы погоду.
Мы достигаем лавочек, и он садится на одну из них. Я замираю рядом.
Он молчит. Долго молчит, и я, не выдержав, спрашиваю, что у него случилось. Вопрос, чем я могу помочь, я задать не успеваю, потому что он резко вскидывает голову и выпаливает:
- Я буду отцом.
- В смысле отцом?
- Одна девчонка ждет от меня ребенка. Кажется, так всякие дебилы вроде меня становятся отцами.
Я стою, сраженная услышанным, будто в меня ударила молния.
У меня не было возможности придумать, что Дэн мне скажет, из-за чего просит встретиться, но если бы и была, я могла бы делать самую крупную в истории ставку на то, что я бы ни за что не угадала истинную причину.
Я догадывалась, точнее, подозревала, что Дэн легко и быстро заводит знакомства - я сама капитулировала под его чарами с такой скоростью, что вспоминать об этом сейчас было неловко - и что еще быстрее оказывается в постели у новых знакомых, но что ловушка может захлопнуться, никогда не думала.
- Поздравляю, - говорю, просто чтобы что-то сказать.
Повисшая тишина угнетает и звенит в ушах.
- Не надо, - он смотрит на меня снизу вверх потемневшими и горящими каким-то больным блеском глазами. И голос надсадный, хриплый. Если бы я могла допустить такое, сказала бы, что Дэн на грани слез. - Я ее почти не знаю.
- Стоило познакомиться, прежде чем… - я осекаюсь, едва не сказав пошлость, но, сглотнув, заканчиваю фразу иначе: - детей заводить.
- Я никого не заводил! - он повышает голос и сжимает руки в кулаки.
Но меня это не трогает.
- Только я не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь, - безжалостно продолжаю, чувствуя непонятную мне злость. Мне нет дела ни до Дэна, ни до его подружек и будущих детей, но сама ситуация абсурдна настолько, что я не справляюсь с нахлынувшими эмоциями. - Почему именно со мной решил поделиться этой новостью? Если я тебе и друг, то не настолько.
- Не к пацанам же идти с этим дерьмом, - говорит тихо.
- А ко мне, значит, и с дерьмом можно?
Он качает головой, поражая меня все тем же странным, больным, не свойственным ему - таким не его - взглядом. И я замолкаю.
Во вновь воцарившейся тишине мы смотрим друг на друга, переговариваясь напряженными взглядами, пока вдруг Дэн не произносит с какой-то печальной обреченностью:
- Я такой дурак, Кир, - и порывистым движением притягивает меня к себе. - Такой дурак.
Обхватив руками за талию, прижимается лбом к груди.
Это так неожиданно, что я не сопротивляюсь. Смотрю вниз на его макушку с темным ежиком торчащих волос и не смею пошевелиться, не обнимаю и не отталкиваю.
А дальше все происходит как в кино.
Я слышу характерный визжащий рёв прокручивающихся на месте шин при пробуксовке, поднимаю глаза на звук и вижу "Форд" Никиты, срывающийся с места прямо напротив нас. Провожаю его взглядом и, поняв, что он сейчас обогнет площадку по кольцу и поедет на выезд с парковки перед ТЦ, бегу туда, надеясь успеть его остановить. Он не должен так уехать, я должна ему все объяснить.
Черт, ну почему он оказался здесь так некстати? Почему появился в самый неподходящий момент? Видимо, он приехал за мной. Мы не договаривались, но он, скорее всего, решил забрать меня после встречи с Юлькой.
Я бегу быстро, как никогда в жизни, боковым зрением следя за местоположением Никиты, а в голове на ускоренной перемотке проносится аудиозапись нашего давнего разговора о других парнях и моем нахождении рядом с ними.
"Если увижу, я и говорить с тобой не буду. У тебя не будет шанса что-либо мне объяснить," - стучит в моей голове на повторе.
Неудивительно, что, увидев меня, практически обнимающуюся с Дэном, он не подошел и не потребовал объяснений, а просто уехал. Точнее, собирается уехать, но я намерена его остановить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И я успеваю в последнюю секунду. Выбегаю на дорогу прямо перед "Фордом", он едва успевает затормозить. Я буквально касаюсь коленями блестящего на солнце бампера. Но меня не беспокоит, что он мог меня сбить, я рада, что я успела.
От бега я запыхалась и не могу говорить. Мне нужно отдышаться. Дышу я, как спринтеры после финального забега на Олимпиаде, и смотрю на него через лобовое стекло. Он тоже смотрит на меня. В его взгляде не ненависть или презрение, а лишь разочарование.
Горькое, острое, отравляющее разочарование.
Он не глушит мотор, и я боюсь отходить от капота, опасаясь - и обоснованно, - что, если освободить ему дорогу, он просто уедет. Не заботясь о том, заденет меня при этом крылом или нет. Не в этом состоянии.
- Пожалуйста, давай поговорим, - прошу, не двигаясь с места и продолжая упираться ногами в бампер.
Мне даже нравится это ощущение, дает призрачную надежду, что он никуда не денется, пока не выслушает меня. Эта надежда - всё, что у меня сейчас есть.
Он смотрит мне в глаза сквозь блики на стекле и газует, очевидно, пытаясь меня напугать и заставить уйти с дороги.
Но я сейчас тоже не в том состоянии, чтобы бояться быть сбитой.
- Никита, я не отойду, и ты не уедешь, пока мы не поговорим. Выслушай меня и потом принимай решение уехать или остаться.
Он снова угрожающе газует.
- Отойди от машины, Кира, - слышу слева от себя спокойный голос Дэна.
Я не поворачиваюсь к нему, я смотрю только на Никиту. Дэн уже достаточно вмешался, и по неосторожности - а я по глупости - разрушил то, что для меня единственно важно. Пока еще не совсем разрушил, но, бросив мелкий камешек, пустил ветвистую трещину по стеклу моих отношений с Никитой.
Даже сквозь лобовое я замечаю, как темнеют глаза моего парня при появлении Дэна в поле его зрения.
- Отойди или я тебя оттащу, - предупреждает Дэн, но я не собираюсь на него отвлекаться. Тащить меня ему придется волоком.
Я даже ничего не отвечаю ему, подсознательно понимая, что любой мой жест или слово в сторону предполагаемого соперника станет для Никиты триггером, и он уйдет отсюда даже пешком, если не сможет на машине. И тогда я уже не смогу его убедить в своей невиновности. В чем бы он сейчас меня мысленно ни обвинял - в измене ли, в обмане или скрытности. Только полный игнор Дэна даст мне хоть какой-то шанс убедить моего парня, что я ничего предосудительного не совершила. Я-то знаю, что оправдываться мне, по сути, не за что, но доказывать, что я "не верблюд", все равно придется.
Никита опускает стекло на водительской двери, будто хочет что-то сказать. Я хочу подойти ближе, но боюсь освобождать ему дорогу. Тогда он щелкает замками на дверцах, продолжая смотреть на меня. Я принимаю это действие как приглашение сесть в машину и быстро шагаю к пассажирской двери. Слышу сзади голос Дэна:
- Он уедет.
И одновременно с его словами Никита срывается с места. Через какую-то секунду выезжает с парковки, несмотря на красный сигнал светофора, и встраивается в вереницу машин.
Я провожаю его взглядом, пока он не исчезает в потоке.
- Это, конечно, был твой парень, - Дэн не спрашивает, констатирует очевидное.
Я не реагирую.
- Кира, не я его сюда позвал. Не вешай это на меня.
- Не вешаю, - говорю устало. - Это не твой косяк. Мой.
Я подхожу, забираю из его рук свой рюкзак, который оставила на лавке, и иду в сторону остановки автобуса, мысленно решая, не пойти ли мне пешком. Дэн догоняет меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Если твой парень адекватный, он…
- Как ты понял, что он уедет? - не дав ему договорить, спрашиваю встречно.
Он пожимает плечами с легкой ухмылкой.
- Я бы сделал так же.
- Мхм… - я продолжаю движение, но снова останавливаюсь. - Не знаю, на какую помощь друга ты рассчитывал, рассказывая мне про свой "залет", но я ничем тебе помочь не могу. И не буду. Ни советовать, ни сочувствовать, ни утешать. Прости.