Теряясь в догадках, я едва не пропустила оглашение конца перерыва, и поспешила вернуться на свое место в зале заседаний. Ровно для того, чтобы через несколько минут услышать о том, что подсудимый во время перерыва был загадочным образом убит, а охранявшие его стражники ничегошеньки не помнят.
Таким образом, как не трудно догадаться, продолжение заседания было перенесено, и приговор Фарфонду огласят уже посмертно.
Только вот теперь это уже наверняка будет приговор ТОЛЬКО лорду Фарфонду. А вот весь его мерзкий клуб ублюдков… неужели снова выйдут сухими из воды? И продолжат свои грязные делишки при дворе?
От понимания того, что вероятно именно так все и будет, хотелось буквально выть.
Поэтому я сделала единственное, что могла в подобной ситуации: села в кресло. И когда глубокой ночью входная дверь открылась… Нейтан увидел меня, сидящую в полумраке посреди его гостиной.
— Проклятье, Холли, что ты здесь делаешь?! — охнул он, выпучив глаза… и торопливо запер дверь на все замки.
— Пришла в гости, — отстраненно проговорила я, медленно выдохнув набранный в легкие воздух. — Он сделал это у меня на глазах.
— Он?
— Грегор Кастерлок, — медленно отчеканила я. — Убил Седрика Фарфонда в его тюремной камере во время судебного перерыва. А еще обмолвился о том, что изнасилование «одной из участниц Отбора» было нужно для какого-то «общего дела», и того слизняка выбрали просто как исполнителя.
— Вот черт, — выпалил Нейтан, и повесив на спинку стула снятый камзол, подошел ближе ко мне. — Так значит, это все же был он.
— Собственной персоной, — кивнула я. — И знаешь, что хуже всего? Я видела это. Стояла, спрятавшись, и наблюдала за их разговором, в конце которого один ублюдок прикончил другого ублюдка. Но… просто испугалась. Не позвала охрану, не побежала тут же сообщать об увиденном, и когда на суде огласили, что Фарфонда нашли мертвым — тоже словно воды в рот набрала…
— И это спасло тебе жизнь, — строго сказал Нейтан, сев напротив и посмотрев мне прямо в глаза. — Холли, эти люди без тени сомнения убили одного из своих, чтобы сохранить тайну. Думаешь, Грегор бы пощадил свою бастардку, с которой его вообще ничего не связывает? Он, как и его дружки — беспринципные мрази, готовые на что угодно, лишь бы их благополучный мирок оставался прежним. Если бы ты попробовала что-то сделать, тебя бы моментально убили. Заяви ты что-то в зале суда, это было бы твое слово против их слова. И пока шло бы разбирательство, с тобой просто произошел бы какой-нибудь «несчастный случай». Их не взять за горло так просто, уж поверь мне.
— В самом деле? Поверить тебе? И с какой стати?
— С той, что я уже давно копаю под них, — шепотом признался мужчина. — Тихо, понемногу. Разнюхиваю информацию, собираю улики. Как ты сама уже должна понимать, это опасно, и действовать нужно осторожно. Если я выйду из тени сейчас, все будет напрасно — меня без малейшего колебания уберут, а все, что я нарыл, уничтожат. Поэтому пока я молчу, и прошу помолчать тебя. Знаю, это непросто — знать, что они продолжают ломать жизни ни в чем не повинным женщинам, и просто стоять, не делая ничего, чтобы этому помешать здесь и сейчас. Но иначе мы просто погибнем ни за что, в итоге ничего не поменяв. Ты понимаешь это?
— Да, понимаю. И обещаю молчать, пока ты не дашь команду говорить… нет, кричать, — отчеканила я, сжав кулаки.
— Спасибо, Холли, — кивнул Нейтан, накрыв мою руку своей ладонью.
— Это не все, — собравшись, сообщила я. — Раз уж мы наконец нашли время для беседы, есть еще кое-что, и я хотела бы это обсудить.
— Внимательно тебя слушаю. И обещаю дать все ответы, которые смогу, — проговорил мужчина.
— На последнем испытании что-то было не так, — начала я. — Там, в бункере… кто-то наставил для Элеоноры ловушек. Последняя из них, на пути от комнаты безопасности до лестницы, едва тогда меня не убила. Однако ни она, ни остальные ловушки не были сверхсложными. По сути, их мог установить любой мало-мальски грамотный маг. Первую Элеонора обошла сама, на второй еще и спасла мою шкуру. А третья была лишь парализующим заклинанием, установленным в нужном месте. То есть, это явно не была работа профессионала наивысшего уровня.
— И ты думаешь, что…
— Это дело рук одной из участниц, — выдохнула я. — А именно — той, которая заложила Элеонору, заявив, что она лишилась девственности до конца Отбора. Сестра подозревает, что это была Ферчайлд Анстронг, именно ей она тогда сболтнула лишнего. После того, как благодаря тебе Элеонора обманула медосмотр, Ферчайлд наверняка настучали по голове за «клевету на соперницу». Не исключено, что после этого она решила отомстить, и во время выполнения задания спускалась не по своему модулю, а по модулю Элеоноры, оставляя для нее ловушки. А затем, установив последнюю, с парализатором в холодной воде по самое горло, перебралась уже в свой модуль, где быстренько забрала браслет и вернулась к выходу.
— Вполне логичная теория, и я обещаю тебе ее проверить, — кивнул Нейтан. — Те, кто стоят за смертями участниц, не разменивались бы на такие мелочи, как ловушки. Да и смерти от несчастных случаев во время испытания им не нужны, у этих людей иной план.
— И какой же это план? — строго спросила я, посмотрев ему прямо в глаза. — Что они задумали, Нейтан? Что вообще происходит на этом чертовом Отборе?
— Какой-то ритуал, — прошептал мужчина, придвинувшись ближе ко мне. — Я пока не знаю до конца, какой именно, но кое-что заметил: после смерти каждой из участниц алтари одного из Тринадцати богов слабеют.
— В смысле? — выдохнула я.
— Как тебе известно, королевский Отбор невест оглашается только в том случае, если первая жена короля умирает, не оставив наследника. Тогда считается, что боги не приняли ее, и новую королеву нужно искать на Отборе. Во время которого не просто отбирают девушку, которая будет всем красавицам краса! Испытания Отбора — это фактически сражения участниц с богами. И лишь та, кто дойдет до конца показав, что выстояла в этой битве, будет достойна надеть корону. Каждое испытание проходит от имени одного из Тринадцати, и в конце последняя из богов, покровительствующая любви, страсти и семейному очагу, благословляет союз короля с победительницей, когда после свадьбы они ложатся в одну постель. Так вот, каждый раз когда умирает одна из участниц, силы одного из богов угасают. Не с концами, нет, но он заметно ослабевает.
— Но ведь тогда получается, что уже три девушки…
— Остались живы после испытаний, — кивнул Нейтан. — Вот только незадачка… На момент начала Отбора… нет, даже задолго до его начала, двое из Тринадцати уже были ослаблены. И на сегодня еще четверо остаются в полной своей силе, в том числе и Амфадия, та самая богиня любви, страсти и семейного очага.
— По одному из богов на оставшихся участниц Отбора, и еще один «в запасе», — вздрогнула я. — Только вот при этом ранее ты говорил…
— Именно, — подтвердил Нейтан. — Я выяснил, что еще одну выбывшую девушку они не планируют убивать. И еще одна должна стать королевой.
— Как-то не сходится вся эта твоя арифметика.
— Сам знаю, — напряженно выдохнул куратор. — И пытаюсь что-нибудь узнать, но ничего не могу понять.
— А почему ты говорил мне тогда, что организатором этого… нужно наше с Элеонорой участие? — нахмурилась я. — Чтобы были две сестры из одного дома.
— Вероятно потому, что среди Тринадцати так же есть две богини-сестры, Рария и Флария, дочери Амфадии, — предположил Нейтан. — И хоть в отличие от них вы с Элеонорой не близняшки, а просто единоутробные сестры, но разнюхивая информацию, я сделал выводы, что наличие кровных сестер для них очень важно. И подтверждает мою теорию один интересный факт: среди четырех алтарей богов, которые все еще в полной силе, три принадлежат как раз Амфадии, Рарии и Фларии.
— А четвертый?
— Гиперию, богу процветания.
— Как будто уготован для Ферчайлд, — задумавшись, бросила я. — И эта теория имела бы смысл… вот только с количеством оставшихся участниц все равно неувязка. Особенно если взять во внимание, что кроме победительницы, еще одна из нас, судя по твоим словам, должна выжить.