Цепляем на палочку узелок – заяц несет своим детям подарки, положил в платочек, завязал и несет. Эти палочки с узелками мы видим в книжках постоянно – надо же, наконец, узнать, что в них может быть, в этих узелках. Развязываем, высыпаем на стол содержимое – пуговички, монетки, желуди, игрушки из киндер-сюрпризов. А теперь берем платочек, аккуратно, точно так же, как лиса на картинке, расстилаем его на столе, насыпаем горошек – иди сюда, петушок, ешь! Книжка лежит перед нами, вон он, петушок, выглядывает из окна.
Сопоставляя, а лучше сказать – сводя воедино то, о чем рассказывается в книжке, с тем, что ребенку неоднократно приходилось наблюдать, мы вводим эти наблюдения в наши рассказы и сказки, способствуя тому, чтобы наблюдения эти из расплывчатых и неосознанных становились четкими, точными, конкретными.
Есть ли у малыша любимые кот и собака, как он ездит на уроки – в общественном транспорте или на машине, чем заняты его мама, папа, бабушка и дедушка, на каком этаже он живет? Ребенок может узнать на картинке в точности такие же, как у него, игрушки, подходящими деталями можно дополнить имеющиеся в книжке иллюстрации, нарисовать их или наклеить. Это могут быть такие же, как у вас в квартире, занавески, горшки на окнах, похожие чашки и блюдца. Можно вырезать фотографию самого малыша, и вместе с героями книг он будет ехать в машине или на телеге, выглядывать из окна автобуса, убегать от волка и т. д. Все это обыгрывается в тексте сказок. Ребенок должен чувствовать себя внутри событий, в одной компании с действующими лицами, в обстановке пусть и выдуманной, но хорошо знакомой.
Дедушка Левы целыми днями пропадает на огороде, и Лева постоянно слышит: «Не подходит дед к телефону, опять, наверное, на огород подался!» Из багажника машины выгружают урожай: «Вот это помидоры! Таких помидорчиков, как у деда, ни на одном базаре не найдешь!» В один прекрасный день Лева вместе со взрослыми едет на огород – помогать дедушке. Вот так огород! Чего тут только нет! И все это вырастил дедушка Володя.
С тех пор как Лева побывал на дедушкином огороде, дедушка стал постоянным героем всех книжных эпизодов с огородной тематикой. Например:
«Сидит козлик на скамеечке. Погода хорошая, дождя нет, солнышко светит, желтые листики падают. Осень. И козлик ест капусту. Зайчик спрашивает: “Где капусту взял?” – “У дедушки Володи на огороде. Он специально мне кочанчик оставил. Сказал: это козлику”. Зайчик спрашивает: “А мне что кушать?” – “А тебе он морковку у забора в кучку сложил. Вон там, видишь? Ты ему помогал?” – “Да, мы с Левой тоже дедушке Володе помогали. Рвали укроп, нарвали полный пакет”».
Вот эпизод из сказки о зайцах – о зайце-папе, зайчихе-маме и маленьком зайчонке («Сказка про маму», изд. ООО «РИК Рус С. Прокофьева»; худ. А. Чукавин, И. Чукавин). Непослушный зайчонок, около которого хлопочет мама-зайчиха, – точный портрет мальчика Вани. В свои четыре года Ваня-рыжик очень прилично говорит и уже учится читать. Учиться он любит, однако иной раз с ним бывает нелегко: он упрям, криклив и требователен. Маленькие машинки – его страсть, и довольно часто энергичным жестом Ваня отвергает и книжки, и карточки, и любые другие игрушки: «Не надо!» Он желал бы одного: сидеть на коленях перед диваном, выгрузив из большого ящика всю нашу коллекцию машин, и самозабвенно возить их взад-вперед по доске.
Сейчас мы посмотрим, что это за книжка такая, нет ли в ней чего-то знакомого. Комментирую: «Вот тут, видишь, вечер, пора спать ложиться. А зайчик не хочет. Мама ему говорит: “Ложись в кроватку, я тебе песенку спою”. – “Не надо!” – кричит зайчик. “Ну, тогда я тебе свечку зажгу. Ты же любишь свечки?” Опять зайчик кричит: “Не надо!” Сидит мама на стуле, тарахтит погремушкой у зайчика над ухом, кровать-колыбельку качает, песенку напевает. “Дайте мне машинку!” – кричит упрямый зайчик. Папа-заяц рассердился: “Лису позову, съест тебя, в лес утащит. Вот она в окно стучит. Забери, лиса, зайчика, отнеси в темный лес, упрямый он, не слушается нас”. Послушался зайчик, перестал баловаться, и мама ему песенку спела».
До сих пор сказки ребенку мы почти не читали, они существовали в вольных пересказах, опорой которым служили тщательно подобранные иллюстрации. Я по-прежнему переделываю сказки на свой лад, иной раз значительно отклоняясь от авторского текста. Однако пришло время слушать не просто пересказ со всеми его вольностями, а именно чтение – связный литературный текст, имеющий свои законы и требующий от слушателя – особенно от такого слушателя, как наш с вами, – определенной подготовки.
Если рассказ сопровождается подробными комментариями, привлечением всевозможных аналогий, попутными обсуждениями, то чтение – это совсем другое дело.
Вы не раз убедитесь в том, что, даже пройдя соответствующую подготовку, ребенок часто не понимает смысла достаточно, казалось бы, простых вещей, не улавливает этот смысл с ходу. Восприятие нашей речи у ребенка с синдромом Дауна нарушено так же, как это бывает у вполне разумных, абсолютно обычных, уже взрослых людей. Вспомните некоторых их своих знакомых, которые, задав вопрос, не в состоянии выслушать на него ответ. Информация, содержащая чуть больше двух-трех самых коротких фраз, их утомляет, сосредоточиться на ней они не в состоянии, нормальный диалог с ними бывает затруднителен. Они вас не слышат. Как сказал герой одного старого детектива, полковник милиции, обучающий новичка вести допрос свидетелей, «много есть книг, которые учат говорить, но я не встречал таких, которые учили бы слушать».
Читая ребенку сказку, которую он как будто бы заинтересованно слушает, мы не можем быть уверены в том, что от его внимания не ускользнули многие существенные детали. Он должен быть хорошо натренирован.
На начальном этапе перехода от устного пересказа к чтению я – теперь уже письменно – перерабатываю тексты сказок применительно к уровню восприятия и понимания их ребенком, существующему на данный момент. Ребенок накопил достаточное количество твердо усвоенных слов и понятий, они составляют основу наших, так сказать, «промежуточных» текстов, – тех, что подготовят его к чтению оригинала. Текст должен быть настолько ясен ребенку, чтобы он успевал за ним следить, чтобы, слушая его, он ни на чем не задерживался. Понимание это должно быть обеспечено всей предыдущей работой, начатой тогда, когда наш ученик не только не говорил, но и ходить не умел.
На первых порах предложения в текстах, которые мы будем читать, должны быть краткими, лаконичными, не слишком распространенными. Внимание ребенка в первую очередь привлекает картинка: все, что не подтверждено зрительно, только мешает малышу следить за рассказом. Поменьше описаний, побольше конкретики, ваша сказка не должна быть чересчур обстоятельной. Избегайте не нужных на данный момент пояснений-связок: картинка в книге делает все эти пояснения лишними. Все и так достаточно наглядно. Как и прежде, не следует изнурять ребенка излишней логичностью. Некоторые нестыковки эпизодов неизбежны, ведь нам не всегда удается найти книгу, в которой иллюстрации были бы тесно связаны между собой и последовательность повествования была бы полностью соблюдена в картинках (кстати, если вы умеете рисовать, что-то недостающее можете дорисовать сами).
Но в целом выбрать хорошо проиллюстрированную сказку для малыша трех-четырех лет нетрудно: «Гуси-лебеди», «Кот и лиса», «Лисичка-сестричка и серый волк», «Три медведя», «Красная Шапочка», «Колобок» всегда в продаже.
Тексты этих сказок хорошо известны, для чего, казалось бы, что-то сочинять самим? К чему этот дополнительный труд?
Еще раз напоминаю: мы делаем это в контексте того, что ребенок осваивает на данном этапе, – вводим в текст новые слова, употребляем синонимы, задаем риторические вопросы, беседуем с действующими лицами и т. д.
Если вы наделены литературным даром и к тому же кто-то в семье неплохо рисует, вы можете целиком сориентировать сказку на возможности вашего ребенка, соответственно тому, чем занимаетесь на уроке, что вы прорабатываете вместе с ним.
– Жил-был дед. Была у него лошадь. Идет он с лошадью по лесу. Видит – лиса лежит. Прямо на дороге. Удивился дед: «Ничего не понимаю. Почему она тут разлеглась? Холодно лежать на дороге, зима, мороз. Простудишься, лиса, вставай, поедем с нами!»
Поднимаем лису, стряхиваем с нее снег.
Села лиса в телегу, видит – рыба. Думает: «Ага, рыбка! Сейчас я ее повыбрасываю на дорогу, а потом подниму и съем». А дед едет и не видит, что лиса рыбу таскает. Дедушка, дедушка, оглянись, посмотри, что лиса делает! Всю рыбу выбросила!
Ребенок «поднимает рыбу», «кладет» обратно на телегу. Лисе грозит пальцем – нельзя так делать! Все это по собственной инициативе.
Приехал дед домой. Где же рыба? Нету рыбы. А, это лиса стащила, вон она убегает. Схватила рыбу и бежит.