- Так и хочешь руками охранника его убрать? - Боруцкий прервал Константина.
- Да. Есть желание подставить Дмитрия по всем позициям. Ударить тем, на кого он больше всего привык рассчитывать.
- Я тут, пока в столице бродил, кое с кем переговорил, насчет этого. И знаешь, Соболь, у меня человек есть, проверенный, надежный. Он лезть не будет. Так, подстрахует. Сам понимаешь, от непрофессионалов всегда куча мороки.
Константин раздумывал пару секунд.
- Хорошо, - кивнул он в итоге. - Давай своего человека, на подчистку. Тут я с тобой спорить не буду. Значит, как только я все полностью решу, наберу тебя, передашь детали. Потом, я во время всего этого, минимум на месяц, уеду. Сам понимаешь, мне надо кристально чистым выглядеть.
Он даже не спорил, все и правда понятно. Сам напоминал Соболю, что своими руками тот Картова убить - не имеет права. Не тот уровень. А вот Вячику плевать на это было. Он Шамалко пальцами на части раздерет. Сам. Лично.
- И кто у нас теперь Президентом будет? - Поинтересовался он у Кости.
Соболев усмехнулся.
- Знаешь, подумав, я решил, что меня и в нынешнем составе руководство страны устраивает. Да и люди, которым я намекнул на это, со мной согласились. Разумные доводы - лучший способ убеждения.
- Представляю. - Внимательно прислушиваясь к тишине в соседней комнате, согласился Боров. - Да и, Президент, небось, не спешил с тобой спорить.
- А кто ж откажется продлить мандат. - Соболев развел руки. - Теперь по Шамалко. Думаю, в первое время после того, как мы Картова уберем, он расслабится. Я дал ему понять, что конкурентов у него скоро не будет, и что Дмитрий мне за попытку убийства Карины должен. Ему я счетов не выставлял. Да и уверил, что заинтересован, хоть и с тобой дела рвать не собираюсь. Потому, разбираться надо будет в первый месяц после этого. Я могу нанять...
- Нет. - Вячеслав тяжело глянул прямо на Константина. - Я не шутил, Соболь. Он мой. Весь. Со всеми потрохами. От помощи я не отказываюсь, сам понимаю свой уровень. Но я лично его убью.
Давя злобу, Боров поднялся, заканчивая разговор, подошел к шкафу и достал вторую рюмку.
Вернулся. Поставил ту перед Соболем.
Константин молча поднял бровь.
- Я сына поминать собирался. Присоединишься? - Скручивая крышку с бутылки, ровным голосом уточнил Вячек.
Соболев выпрямился на стуле. Кивнул.
- Сына?
- Агния была почти на пятом месяце, когда... - Боруцкий сжал зубы и умолк. Плеснул водки себе. Соболеву. - А я, дурак, с ней об имени спорил. - Глядя на гладкую поверхность прозрачной жидкости, горько усмехнулся он. - Туфта это все, Соболь. Вообще не важно.
Боруцкий выдохнул и одним движением опрокинул стопку в себя.
Соболев промолчал. Поднялся только. И так же молча глотнул содержимое своей рюмки.
Отставил, как-то задумчиво и собранно глянул на Боруцкого.
Но Вячеслав не успел поинтересоваться, в чем дело. Агния проснулась. И ни звука не издала вроде, но Вячеслав это будто кожей почувствовал. Ничего не объясняя, он быстро пошел в спальню, закрыв за собой дверь.
Агния лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку. Свернулась комочком, сжалась, подтянув к себе и руки, и ноги. И глубоко дышала, медленно делая сначала выдох, потом вдох.
Боруцкий тихо подошел и встал на колени у кровати, собрал ее волосы на затылке, нежно поглаживая.
- Бусинка моя. - Наклонился и провел лицом по ее щеке, шее. - Ты как? Позвонить Лехе?
- Вячек, люблю тебя.
Она резко повернулась и обхватила его за плечи, чуть ли не вцепилась. И смотрела так. Боруцкий замер, не зная, как реагировать. В ее глазах снова появился тот же лихорадочный блеск. И дышала она уже тяжело, быстро, словно задыхаясь. И это признание, оно было не таким, как всегда, когда она ему говорила о своих чувствах. Каким-то надсадным, вымученным, тяжелым.
- Я знаю, девочка моя. - Стараясь не подавать виду, что у него мороз пошел по позвоночнику от этих слов и ее взгляда, Вячек наклонился и прижался губами к виску жены.
- Нет, Вячек. Ты не понимаешь. - Она еще сильнее сжала пальцы, чуть ли не надрывая ткань его сорочки. - Я, ведь, больше всего люблю тебя. Я же знаю это. Я же помню. Я же молилась о том, чтоб ты только живым остался. Что угодно за это отдать была готова. Сама умереть...- Она говорила хрипло, облизывая сухие губы, которые начали шелушиться. Он даже с болью увидел, что уголок нижней треснул, и там запеклась капелька крови.
- Не надо, Бусинка. Не надо. Давай, воды попьешь. Я Леху позову. Он сейчас, быстро подъедет. - Попытался он отвлечь ее, успокоить. - Еще капельницу поставит.
Обхватил плечи Агнии рукой, а второй пригладил короткие волосы, растрепавшиеся и слипшиеся прядями от того, что ее кидало то в жар, то в холод последние несколько часов.
- Я же столько хотела этого. - Будто и не слыша его, она продолжала бормотать. - Господи! Я так тебя люблю! Почему же я сейчас могу только об этих таблетках думать, что они мне давали?! ПОЧЕМУ? - Ни с того, ни с сего, закричала она. - Почему не могу сосредоточиться на том, что главное, что важно? Почему, кажется, на что угодно готова, лишь бы получить этот наркотик? Почему, Вячек? - Под конец Агния уже шептала, так тихо, что он прислушивался.
И от каждого ее слова ему становилось только хуже.
- Это пройдет, маленькая моя. Обещаю, Бусинка. Пройдет. Ты сильная. И я рядом. - Он снова принялся целовать ее лицо.
Отстранился на секунду, взял стакан с водой, который стоял на подоконнике, и прижал к ее губам, заставляя пить. Вячеславу самому становилось больно, когда он видел, что ее губы трескаются от растерянных криков жены.
Агния послушно отпила, хоть и с видимым трудом заставляя себя двигаться, глотать. И тяжело упала на подушку, словно все силы растратила на эти несколько движений. Закрыла глаза, на ощупь нашла его руку и потянула, прижав к своей щеке.
Его немного отпустило. Ровно до того момента, пока она снова не заговорила.
- Откуда ты знаешь, Вячек? Откуда? - Тихо прошептала она. - А если это теперь всегда так будет? Что я должна напоминать себе о том, как люблю тебя? Я же с ума сойду...
- Нет. - Он словно рубанул, так резко рыкнул это короткое слово. Заставил себя вдохнуть, чтобы успокоиться. Схватил ее за щеки и заставил на него глянуть. - Не будет всегда. И с ума не сойдешь. Это пройдет. Я тебе обещаю, слышишь, Бусинка?! А ты - просто постарайся минутку продержаться. Эту. Потом еще одну. Не надо о жизни думать. Продержись минуту. И еще одну. А там - разберемся.
Она посмотрела на него с удивлением. Хоть какое-то чувство кроме этой проклятой потребности и усугубляющегося разочарования.
- Это поможет. Я тебе говорю. Честно. - Вячеслав прижался лбом к ее лбу. - Это помогает. Я по себе знаю. - Он не весело усмехнулся.