означало, что я попала в точку.
— А подстрелил лебедушку! А красный молодец! А в сердечко целился! А попал в …!
Я продышалась, переваривая новость. Ну ни хрена себе! ПалЮрич! Этот маменькин сыночек! Да, молодец, конечно, смелый, честный, порядочный, но неужели он кого получше не наше… Я прикусила язык.
Танька, будто подслушав, немузыкально заорала:
— А дура то я старая! А нахрен мне это надо! Соблазнила ребенка! И сама, как дура, влюбилась!
— Так, стоп! — скомандовала я. — Вы сговорились все, что ли? Вам обязательно надо меня до инфаркта довести?
— Кто сговорился? — мутным глазом покосилась на меня Татьяна.
— Дочь моя! — всплеснула руками я. — Уезжает в Иркутск, забирать своего китайца и с ним тут потом семью строить!
— Да ты что! — ахнула Танька. — А я думаю, что этот цыпленок… — она хлопнула себя по губам, — в смысле, юноша, тут делает? Я думала, он с Лулу приехал повидаться!
— Вот, — скорбно поддакнула я. — И я так думала. А оказалось, не так.
— Ну что же, МайФилипна, будут у тебя внучата-китайчата!
Она загоготала так заразительно, что я, не выдержав, тоже заржала. И так мы хохотали до слез.
— Подожди! — вспомнила Танька. — А с Донцовым-то у тебя что?
— Ты мне с темы не спрыгивай! — грозно наехала на нее я. — Рассказывай про ПалЮрича.
— Ой, да что рассказывать, — поморщилась она. — Еще когда он за тебя вступился, я его в подъезде так обцеловала, что он чуть сознание не потерял. Я от восторга, что он такой герой оказался. А потом дальше больше, он ко мне — я от него. Он от меня — я за ним. Ну, ты ж меня знаешь, я своего не упущу, — вздохнула она, и вдруг рубанула по столу, я аж подпрыгнула. — А потом понимаю: люблю его — не могу! И ничего с этим не поделать. Никого в жизни так не любила, как его.
— Так у вас что, было?… Это самое? — ахнула я.
Она хмыкнула.
— Скажешь тоже! Тоже мне, декамерон Ньютона! Куда бы он от меня делся?
Я снова ахнула, приложив руку к губам.
— И что?! И как?
— То-то и оно, — грустно ответила Танька, — что эа-ши-бись.
Я не могла уложить все в голове. ПалЮрич и Татьяна… Нет повести печальнее на свете…
— На сколько же он тебя моложе?
Она махнула рукой.
— Да какая разница! Меньше, чем у Пугачевой с Галкиным. Главное другое.
Она снова хлебнула и уныло подперла голову кулаком.
— Как матери его сказать? Она же у него просто супермать, вся в нем, всю жизнь на него положила. Единственный сынок, поздний цветочек, золотой лепесточек. Без мужа растила, для себя в старости. А тут я, здрасьте, приехали.
— Ну да, — скисла я. — С матерью проблема. Но, может, что придумаем?
Она цыкнула зубом и замолчала.
Вернувшись домой, решила заглянуть к Сергею. Соскучилась, да и машина его стояла на парковке у дома.
Улыбаясь, нажала кнопку звонка.
Он открыл, какой-то серьезный, загруженный. Не чмокнул в щеку, не обнял и не пригласил войти. На коврике стояли женские ботиночки на каблучке, на вешалке висела короткая шубка на плечиках.
— Я к тебе позже зайду, — шепнул Сергей и подмигнул, закрывая дверь.
Я пошла к себе, стараясь не впасть в истерику. Улыбалась, как будто меня кто-то видит, и нужно произвести впечатление свободной и довольной жизнью женщины.
Дома начала бить дрожь.
Я заварила ромашковый чай, налила в кружку, сделала бутерброды с колбасой, села есть, и тут потекли слезы. Причем, я разозлилась на них и продолжала жевать, будто назло, жадно кусая, но не чувствуя вкуса.
Глава 33 Командовать парадом буду я!
Любимое женское занятие — посадить рядом воображаемого двойника своего мужчины и говорить с ним, не боясь последствий. Мне кажется, нет ни одной дамы, которая бы этим не занималась.
Причем, если у женщины нет любимого мужчины, то на его месте может оказаться актер сериала, персонаж книги, фильма, или даже несуществующий образ. Воображаемый, он и есть воображаемый.
Я эту схему применяла много лет, беседуя с «психологом». За картонным изображением которого пряталась моя паранойя, верная и безобидная.
Сейчас же мне было кого представлять, так что воображаемые Сергеи заняли свое место в моей черепной коробке. Сергеи — потому что я не знала, какой он на самом деле. Нужно было предусмотреть все варианты.
Среди них были: порядочный и ни в чем не виноватый, лживый манипулятор, наивный дурачок, маньяк (ну и это тоже не редкость в наше время), и мистер Ошибка.
— Ну и как вы это объясните? — кипя, спросила я.
— Детка, ты же не думаешь, что я буду принадлежать тебе одной? — вальяжно ответил лживый манипулятор. — В твоем возрасте уже пора бы знать, что природа нас создала полигамными. Одиноких женщин много, а мужчин мало. Так что надо делиться, жадничать нельзя. К тому же, ты сама решила, что наши отношения будут свободными. Никто никому ничего не должен.
— Да не слушай ты его! — возмутился порядочный. — Это просто бывшая жена приехала забрать свою любимую вазочку из маминого сервиза.
— Любовь моя! — заискивающе начал маньяк. — Не волнуйся! Она не помешает нашим отношениям. Я устранил ее ради тебя. Ты мне веришь?
— Да что такого-то? — возмутился дурачок. — Это моя подруга! У тебя же есть подруги, почему у меня не должно быть?
— Прости. — виновато сказал Мистер Ошибка. — Я понял, что моя бывшая лучше, чем ты, и решил вернуть ее. Ты хорошая, и дело во мне. Это я ошибся.
— Стоп! — вылез некто новый. — А вы не допускаете, что это родственница? Сестра, например? И вообще, ты думаешь, у меня не было прошлого? Тут уж, нравится — не нравится, спи моя красавица! Любишь мужика — люби и всех его бывших жен, детей, собак, кошек, свекровь и прочих родственников! Ты сама так говорила!
— Говорила! — подтвердила я. — Но то когда было?! Сейчас все по-другому! И что, если сестра, то нужно меня выпроваживать? Можно было и познакомить!
— Рано! — хором сказали они, и мне пришлось согласиться.
— И как мне быть? — тоскливо спросила я их.
— Устрой скандал! — вылезла Лилит. — Чтобы неповадно было в будущем! Поколоти посуду, порви одежду, залезь в его телефон, найди эту сучку, позвони ей и все выскажи! А еще лучше, напиши ей с его номера, что она уродка и бревно!
— А если это все-таки сестра? — недоверчиво возразила я. — Да и вообще, после всего этого я его больше не увижу.
— Факт! — хором подтвердили Сергеи.
— Так что лучше помолчу пока, — вздохнула я. —