Не жили богато, нефиг и начинать. Никогда не скандалила, и не буду.
Устав от всей этой воображаемой компании, я разогнала их, и, включив музыку, взялась за готовку. Я давно не делала теста, а любая стряпуха знает, что это отличный способ успокоиться. Решила делать с картошкой. Больше все равно ничего из продуктов не было. А муки, дрожжей и масла я всегда держала в запасе, на всякий такой случай.
Вскоре запахло пирожками, первый я схватила горячим и, остервенело дуя на пальцы, откусила хрустящий румяный краешек. М-м-м!
За этим занятием и застал меня Сергей. Настоящий.
— Как я соскучился по твоим пирогам! — блаженно протянул он и схватил с тарелки второй горячий пирожок.
Повторил мои манипуляции, и я рассмеялась. Вообще, так хорошо стало с его приходом, что я решила, что правильно не приставать с расспросами и подозрениями. Тем более, мне столько нужно было ему рассказать!
Пока я выбалтывала все новости, руки (в основном, одна, здоровая) привычно делали свою работу. Раскатать (я наловчилась все делать одной рукой), положить начинку, защипать, перенести на доску, накрыть полотенцем. Снять готовый жареный пирожок со сковороды, а взамен отправить в разогретое масло новый, подошедший. И восхититься, как уютно он шкворчит, как пузырится и вздувается мягкое, податливое тесто, как покрывается ярко-коричневой корочкой.
— Ты волшебница! — простонал Сергей, держась за живот. — Я лопну, но пусть мне будет плохо, дай еще один!
— Это еще что! — жестикулируя лопаткой размечталась я. — Скоро освою блины, а они у тети Вали были просто необыкновенные! Запасайся одеждой большего размера, дегустировать всю мою стряпню тебе!
— Всю жизнь мечтал! — согласился он. — Как бабушки не стало, так и забыл, что такое объесться пирожками! Кстати!
Он полез в карман и достал несколько крупных купюр.
— Прекрати! — запротестовала я.
— Майя! — он повысил голос. — Я никогда не был нахлебником и не буду! Ты моя женщина?
Я кивнула.
— Вот и все. Это мой вклад в наши расходы. Я хочу, чтобы ты тратила на себя. На прическу, одежду. Понадобится еще — скажи, не стесняясь. Иначе обижусь. Очень.
Я растаяла и заулыбалась. Кто же откажется? Счастье любит тишину, прерываемую лишь тихим шелестом прилетающих денег.
— А ты будешь любить меня толстым? — промурчал он, обнимая меня.
Вместо ответа я жарко поцеловала.
— Тогла дай еще один пирожок! — скомандовал он.
И потом был уютный тихий вечер. Сначала он вымыл меня, как маленькую. Это было чудесно, учитывая, что с больницы я толком не восстановилась, да и мыться одной рукой — то еще удовольствие. Потом он высушил мне волосы феном, оказалось, и это он умеет.
И в завершение чудесного вечера мы смотрели старое кино, доедали наготовленную Габриэлой снедь, и он снова остался у меня.
Утром он ушел, когда я еще спала. Проснувшись, блаженно потянулась одной рукой.
Не встала, а вспорхнула с кровати. Молодая, упругая, чистая, счастливая женщина. Умывшись, поразилась переменам в своей внешности. Все-таки, любимый мужчина — лучший косметолог. Ни один крем не даст такого блеска глазам и такого сияния коже.
Критически осмотрев отражение в зеркале, решила последовать его совету и привести себя в порядок. Записалась в хороший салон, Танька советовала, и к счастью, у них нашлось местечко на сегодня.
Большая разница с прошлым разом, когда я ходила на обновление, и делала это для себя, и теперь, когда я делала это для Сергея, состояла в моем отношении к процессу. В прошлый раз мне было тягостно от лишних, по моему мнению, трат. А сейчас я с удовольствием вкладывалась в себя.
Посоветовалась с мастером насчет прически, и решили оставить длину, изменить немного форму, и покрасить в другой цвет. И когда я увидела себя новую в зеркале — не поверила. Кто эта блондинка со спадающими на плечи волнами? А как мне пошла новая челка! И, подкрасив и оформив брови, я решила, что мне непременно нужна красная помада. И маникюр мне сделали красный. Все, я стала соблазнительницей, куртизанкой, маркизой Помпадур!
Влюбилась в новую Майю. Любовалась собой в витринах. Зашла в магазин и поискала взглядом падающих в штабеля поклонников. Не нашла, да и фиг с ними. У меня Сергей есть.
Купила платье. Облегающее, с красивым вырезом, даже вроде как грудь появилась. Подумала, и приобрела еще очаровательный короткий халатик. Благо, с ногами у меня нет проблем. И белье.
И вот, когда я вся такая прекрасная шла домой, позвонила Татьяна.
— Я все придумала! — заорала она в трубку. — Нужна твоя помощь! И Лупитина тоже! Все ко мне!
Я прибыла в штаб, а она, вместо того, чтобы восхититься моим преображением, сникла.
— Твою мать, Майка, не могла подождать с красотой?
— А что такое? — удивилась я.
— У меня такие планы были на тебя, эх! — она махнула рукой.
Потом, уже с Лулу, она рассказала нам, что придумала.
— Надо идти от противного! Пусть Павел представит мамаше как свою невесту такое, что я на этом фоне буду казаться ангелом неземным!
— Спасибо! — оскорбилась я. — Вот уж не думала, что так выгляжу ужасно, что после меня кто угодно сойдет.
— Да ты не понимаешь! — Танька стукнула меня по плечу. — Это роль! Мы тебя так загримируем, что мама родная не узнает!
Лупита, как всегда, пришла в восторг.
— А мне что делать?
— Ты, мое золотко, сыграешь роль дочки. Майиной. И желательно всех твоих братьев и сестер тоже использовать для спектакля.
— Я за! — решительно отозвалась Лулу, а я и не сомневалась.
— Теперь нам нужен парик и грим! — скомандовала Танька, и я, вздохнув, стала стирать свою красную помаду салфеткой.
У Таньки был щит, и на нем было выбито: «Чужого нам не надо, а свое мы заберем, чьим бы оно ни было!»
Глава 34 Актриса погорелого театра
Очень интересные отношения сложились у Таньки и ПалЮрича. Они оба просто кардинально менялись в присутствии друг друга. Начнем с того, что он ее звал Тасечкой, а она его Пасечкой. Смотрелось это, как минимум, странно. Тридцатишестилетний Пасечка — еще куда ни шло, а вот сорокаоднолетняя Тасечка, ну такое себе. Еще и такого роста и комплекции. Ну, чем бы дитя не тешилось…
Во-вторых, она при нем была прям наложницей султана — в глаза заглядывала, желания угадывала, пылинки сдувала и поминутно оглаживала его пиджачок. Он же становился будто шире в плечах и выше ростом. Его инфантильность куда-то девалась, и они казались ровесниками. И он старше, и она моложе.
Кстати сказать, он ведь так и продолжал развивать наш свежесозданный