правда, теневая магия действительно была все еще плохо изучена. Генеральный Штаб за последние годы хоть и предпринял большие шаги в области изучения этой магии, но все равно это была лишь крошечная часть возможностей теневого магического направления.
— Вот именно что мастеров нет. Ни одного мастера. А без него ты рискуешь провалиться в темную бездну и не выбраться из нее. Я говорил тебе об этом многократно.
— Кто не рискует, тот не финиширует, — усмехнулся я.
— Калипсо, мне сейчас не до шуток. Это очень серьезная тема. Я не просто так запретил тебе проводить эксперименты с теневой магией. Это опасно. Я доверился твоему слову и не стал брать с тебя магическую клятву. А ты?..
Я сощурился, глядя на отца и испытывая все нарастающее раздражение.
— Если бы не мои эксперименты, то мы бы вчера не выжили.
Ильфорте тяжело вздохнул и устало потер виски.
— Да… Это удивительно на самом деле. И именно поэтому я сейчас не ору на тебя благим матом, а разговариваю предельно спокойно, как ты можешь заметить.
— О, а ты разве умеешь орать, да еще благим матом? — скептично произнёс я.
Никогда не слышал отца кричащим, да еще и грязно ругающимся. Повысить голос — это да, это он может. Но грубые ругательства — это не про него. Он скорее из тех людей, кто умеет молча убить взглядом.
Ильфорте улыбнулся.
— Еще как умею, если припечет. Заэль подтвердит. И ты меня почти довел до такого состояния.
— Эх, такую картину маслом пропустил, — недовольно цокнул я языком.
Ильфорте улыбнулся шире, но тут же снова посерьезнел.
— Что именно заставляет тебя углубляться в изучение черной магии, Калипсо?
Я пожал плечами.
— Странный вопрос. Мне просто интересно.
— А если честно?
— Я честно отвечаю.
— А если быть честным с самим с собой?
Ильфорте остановился, повернулся ко мне, заглядывая в глаза.
— «Просто интересно» — это вообще не ответ. Тебе не «просто» интересно, у тебя прям дикое стремление к этому. Что тобой движет.
— Я просто хочу быть лучшим, — снова пожал плечами.
— Это уже ближе к теме. Есть еще что добавить?
Я отвел взгляд в сторону.
Играя «в гляделки» с отцом, я всегда проигрываю. Пожалуй, это единственный человек во всеми мире, чьего долгого прямого взгляда я не выношу. Он будто видит меня насквозь, причем лучше меня самого.
— Меня бесит, что за столько лет обучения в Армариллисе я так и не стал одним из Арма, — честно выдохнул я.
Ильфорте хмыкнул.
— Так-так. Продолжай. Не сдерживайся в эмоциях, Калипсо. Что тебя еще бесит.
— Да всё! — с откровенным раздражением сказал я, скрестив руки на груди. — Какого черта я столько усилий трачу на развитие всех своих навыков, а в число лучших десяти пар так и не могу войти? Мне тесно в Армариллисе. Я уже сейчас лучше многих, но остаюсь рядовым фортемином, и…
Я запнулся и тряхнул головой.
— Прости, это глупое раздражение, сам знаю. Я вымотался за последние сутки, и у меня плохо получается сдерживать себя.
— Нет-нет, это правильно, выплескивай свои эмоции, не нужно их сдерживать, — спокойно возразил Ильфорте. — Ты имеешь право и на раздражение, и на злость, и на зависть, и на любые другие «неправильные» эмоции. Что ж, давай с ними разбираться.
Он вновь зашагал вдоль моря, и я последовал за ним.
— Напомню тебе, что я не влияю напрямую на формирование боевых пар среди фортеминов. Арма становятся лишь десять лучших боевых пар среди нас всех. Но лучших — не в том смысле, что все остальные не достойны внимания. А в том смысле, что они наделены особыми навыками, которые позволяют им быть первоклассными воинами в борьбе с темными силами. Лучшими в своей роли, ведь каждый Арма занимается строго определенной сферой, которая не подвластна другим из нас. И мне не подвластна в том числе, Калипсо, не забывай об этом. Лучших боевых пар всего лишь десять, а отличных воинов среди нас намного, намного больше. И это не повод принижать, недооценивать других воинов.
— Я и так всё это прекрасно знаю, зачем ты мне это рассказываешь сейчас?
— Иногда банальные вещи необходимо напоминать, — хмыкнул Ильфорте. — Подумай сам и ответь честно себе на вопрос: почему ты сейчас такой раздраженный при мыслях о своём статусе? Чего и почему тебе не хватает?
— Она могла бы быть моим Стражем, — тихо произнес я.
Ильфорте глянул на меня непонимающе.
— Что?..
— Если бы мы с Лорелей были Арма, то мы бы с ней создали бы крепкую боевую связку.
Я понял это вчера, когда в результате медитации и близости с Лори у меня легко получилось зачерпнуть из нее энергию и направить ее в нужное боевое русло. И та энергия, которая вилась вокруг нас, была ярким проявлением особой связки — так действуют только Боец и Страж в сражениях. Я в этом убедился, когда вчера вечером перед приходом Лори засел с древними фолиантами, выискивая нужные мне крохи информации. Это точно было «оно самое», мне не показалось. Но такая боевая связка всегда проявляется ярко только у Арма, исключительно у десяти лучших пар фортеминов. А я вот… Все равно как-то почувствовал. И смог частично активировать связь, нащупав ее. Активировать точечно и разово, не на постоянной основе, так как мы с Лори не являлись Арма.
Об этом я и поведал отцу. Подробно, не стал ничего утаивать. В моих же интересах было, чтобы он знал все детали и думал над создавшейся ситуацией вместе со мной.
Ох, видели бы вы, какое у отца было выражение лица… Кажется, мне удалось его по-настоящему удивить.
Я мысленно усмехнулся, глядя на его ошарашенную физиономию, он аж рот приоткрыл от удивления. Да уж, что там говорить, я и сам был порядком ошарашен, когда осознал это.
Но еще более я был раздосадован, понимая, что настоящую боевую связку нам с Лори никогда не создать. А не создать, потому что «вакантных мест» среди Арма нет, и можно было прожить не одну сотню лет в ожидании появления такой возможности. И так и не дождаться ее, кстати.
И меня бесило это неимоверно.
Это я тоже не стал утаивать от отца.
— И ты сам знаешь, что я сейчас нахожусь на той стадии магического развития, что при должном усердии вскоре легко стал бы Первым Арма, если бы такового сейчас не было, — произнес я. — У нас и магический дар с Заэлем схожий, не так ли? Он умеет считывать чужие эмоции и влиять на некоторые эмоции людей вокруг. Может в том числе навязать какое-то нужное ему настроение, от спокойствия до ненависти. А у меня очень развит дар внушения, и я могу внушить кому-то нужную мне мысль, которая впоследствии влияет на настроение человека, его эмоции и поступки. Похоже, не так ли? Ты не мог не замечать этого
Ильфорте молчал, поджав губы. Судя по его сосредоточенному