Эх! Такой большой, а в сказки верю! Разумеется, ни зачарованных мечей, ни влюбленных шпаг в этой лавочке не было и быть не могло.
Я сосредоточился и прошелся по структуре металла, каждого клинка, выложенного гномом. Одну шпагу отложил в сторону сразу. Две другие были… тоже не очень. Но во всяком случае сломаются не сразу.
— Что не так с этой шпагой? — подозрительно прогудел оружейник.
Я чиркнул пальцем примерно в ладони от кончика.
— Здесь сломается.
— Почему?
Ну не буду же я рассказывал всем подряд, что просто увидел дефект в структуре металла, используя формулу сканирования внутреннего устройства предмета. Она-то мне и дала возможность четко увидеть, как оно там внутри устроено вплоть до характеристик гибкости, твердости, вязкости металла и много чего другого. Поэтому ответил максимально кратко.
— У меня такое чувство.
— Чу-у-у-увство у него. Да, делал не я, но подмастерья у меня умелые, и хаять их работу я никому не дам.
— Я не хаю. Просто не выбираю именно этот клинок. Имею право.
— Право-то име-е-е-ешь, — чуть ли не с угрозой протянул оружейник. — А ты докажи! Докажи сначала! Будут мне всякие сопляки кочевряжиться…
— А ты не охренел, мастер? — возмутился капрал. — С каких это пор клиенты стали обязаны доказывать что-то? Отверг и отверг. Парень в своем праве! Мало ли что ему показалось? Вот недавно в «Трех голубках» подали мне жаркое в горшочке, а мне возьми и покажись, что там таракан в подливке плавает. Так, заменили без споров. Вдруг твой подмастерье таракана туда вогнал, а парнишка усики разглядел. Х-ха-ха-ха!
Гном не оценил юмор гвардейца и мрачно засопел. А я, не желая больше спорить — да и о чем собственно? — отошел к середине зала, подальше от всех, и закрутил несколько связок, чтобы определить наилучший клинок из оставшихся.
— Что-то не так? — спросил я, увидев композицию из застывших статуй с огромными эльфийскими глазами у всех, невзирая на расу.
Статуя капрала ожила первой. Откашлялась, покрутила головой и приняла позу задумчивости, натянув на лицо соответствующее выражение.
— Угу. Балет, — ожила статуя второго гвардейца.
А я ведь первый раз услышал голос напарника капрала. Всю дорогу он равнодушно молчал и в разговоры не влезал. Кажется, я понял, почему. Он отдыхал от нравоучений ветерана, благо тот нашел новый объект для своих назиданий.
— К-ха-а-а, — то ли проревел, то ли откашлялся, ожив, оружейник. — Цирк! Капрал просиял, будто решил, наконец, мировую загадку, над которой ломал голову всю жизнь.
— Точно! — радостно объявил он. — Танец с саблями прямо. Ну, в нашем случае, со шпагами. Красиво смотрится. Только я такой техники не знаю, а значит в бою она бесполезна. Можете поверить мастеру. Хотя смотрится конечно красиво.
— Ага, — подтвердил оружейник. — Я ж тож говорю — балаган.
Троица знатоков покивала друг другу, дескать, уж мы-то зна-а-а-а-аем. Нас не проведешь. Да я никого и не собирался проводить. Это меня провожают. В цирк или в академию. Вот один номер уже имею. Будет, что показать публике.
— Ну что, паря? Выбор сделан? Натешился, мух по лавке гоняя?
— Ка-а-аких мух?! Ты что?! У меня такой пакости никогда не бывало, — обиделся оружейник. — Я ж тебе не мясник! Вот иди к нему и лови своих мух. Сколько хочешь.
— Что ты прямо… — поморщился капрал. — Что ни слово, все норовишь на глефу насадить. Какая муха тебя укусила?
— Му-у-уха?! Опя-а-а-ать ты про мух!
— Все-все-все! Прости! Не знал, что для тебя это больная тема.
— Ага! Если бы тебя жена каждый день пилила: «Сделай мне мухоловку! Да сделай мне мухоловку!». Тьфу! Я ей говорю: «Сходи к алхимикам. Купи средство. Побрызгай. Или к алхимикам-механикусам. Пусть они тебе сделают что-нибудь зачарованное». Нет. Ни за что! Дескать, муж для убиения людей и нелюдей кучу всего делает, а против мух ничего придумать сам не может. Достала уже!!
— Прости. Мы уже уходим. Так, паря, выбрал не выбрал, но пора нам и честь знать.
Правую или левую? Левую или правую? Правую или левую? Все-таки возьму пожалуй ту, что в правой руке. Она, мне кажется, чуть-чуть получше левой.
С кинжалами все было проще. Я быстро пересмотрел все, выбрал из кучи несколько, каждый вытащил и покрутил в руке и тот, который мне показался наилучшим среди этого… не сказать, чтобы хлама, но и шедевров, даже с учетом местных технологий, здесь, явно, не было.
— Всего четыре кролика. Скидку я уже учел, — твердо сказал оружейник, всем видом показывая — торг здесь не уместен.
Я рассчитался из кошеля, выданного мне герцогом, прицепил покупки к поясу и мы, попрощавшись с хозяином, вышли из лавки.
На улице, одобрительно оглядев меня, капрал продолжил прерванные нравоучительные речи. Его напарник тихонько вздохнул, незаметно закатил глаза и пошел, чуть приотстав, за нами следом.
— Вот теперь совсем другое дело! — между тем вещал капрал. — Чувствуешь? Без шпаги и кинжала ты выглядишь обычным простолюдином, что есть умаление чести и достоинства всего благородного сословия. Почему герцог ничего не стал тебе объяснять, мне не ведомо, но это и не мое дело. Отсюда вывод какой? Он уверен, что у тебя, паря, хватит мозгов озаботиться своим внешним видом. Следовательно, ты поступил совершенно правильно. Возможно, — понизил голос до шепота гвардеец, — таким незатейливым способом герцог устраивает тебе проверку. Благородный ты вэр или уже опустившийся смерд. Деньги-то он тебе дал… Дал-дал! Мне секретарь шепнул. Слуги в доме знают все получше хозяев. Почему-то они относятся к тебе…м-м… с благодарностью.
— Да я из слуг вообще никого не видел.
— Зато тебя видели они, а их видел я. Чем-то ты им понравился и они очень хотят тебе помочь. Заодно тебе урок на будущее — не пренебрегай мнение тех, кто рядом. Пусть они низкого звания, но среди этой братии далеко не редко встречаются достойные и умные люди. Короче, выводы такие: а — тебе, исходя из неведомых мне соображений, нельзя носить родовое оружие, бэ — тебе выданы деньги, вэ — нам приказали тебя сопроводить, гэ — расчет явно на то, что мы тебе поможем, если не сообразишь сам.
— То есть, — удивился я. — Вас послали, чтобы я первым делом с вашей помощью купил себе шпагу?
— Именно.
— Хм. А может более приличный костюм был бы важнее?
— М-мда. Юноша. Кто тебя воспитывал? Чему тебя учил твой наставник? Скажи, чем обедневший благородный в отрепьях отличается от разодетого в шелка и бархат простолюдина? Молчишь. Это большой и гнусный пробел в твоем воспитании. Тогда может подскажешь, как можно узнать, кто из этих двоих благородный, а кто хам и быдло? Наводящий вопрос — что настоящий благородный, как бы беден он ни был, не продаст никогда. Умирать с голоду будет, но не продаст? — капрал тяжело вздохнул, впрочем, не удивляясь моему тугодумию. Видимо, не раз уже встречался с подобным. Привык. — Чему только молодежь учат? — воззвал гвардеец к небесам, на что его товарищ просто фыркнул. — Вот нас с малолетства учили: «Ни жены, ни коня, ни оружия!». То есть заставить с этим расстаться может только смерть. Женятся люди в свое время, супруги может и не быть еще. С конем тоже нет проблем. На коне не везде проедешь, особенно в городе, стало быть… э-э-э… его тоже может не быть Но вот то, что непременно быть должно и то, что должен видеть на благородном каждый и всегда — это… Э-это-о…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});