- Мне нравится, когда человек уверен в себе, - заметил я.
- Отец не хотел, чтобы я ехала, - добавила Энн, - но Роджер сказал, что все будет в порядке. Что у скотокрадов кишка тонка и что Близнец Бейкер сбежит еще до того, как мы доберемся сюда.
Похоже, Роджер изрек слишком много ценных сентенций и его теперь цитировали чаще обычного. Фуэнтес тоже заметил это. Его глаза наполнились лукавством.
- В счет идут только воспоминания, - напомнил он. - Никогда не задерживайся слишком долго и не позволяй им видеть, как ты всовываешь в штаны одну ногу, потом...
- Да черт с ним, со всем этим, - раздраженно оборвал я.
Вокруг было темно и спокойно, когда мы въехали во двор ранчо "Стремени". Свет горел только на кухне, и на наше появление в загоне заржала лошадь.
- Как ты думаешь, тут найдется что-нибудь поесть? - с надеждой спросил я.
- Посмотрим. Для чего-то горит свет, - отозвался Фуэнтес.
Мы с ним загнали лошадей в загон, и я швырнул на крыльцо седельные сумки и свернутую постель.
В доме на столе стояло блюдо с холодным мясом, лежали хлеб, масло и пара больших кусков яблочного пирога. На плите грелся кофейник, поэтому, прихватив тарелки и вилки, мы молча уселись друг против друга, преисполненные чувства признательности.
- Тот парень в салуне, - продолжил развивать тему Фуэнтес, - говорил мне, что всадник вроде как просто проезжал мимо... верхом на черноногом коне.
- Он бы лучше не открывал рот.
- Он доложил это только мне! - Глаза Фуэнтеса хитро сузились. - Они тебя поджидали, Ларедо и Сонора? - спросил он уже серьезно.
- Близнец Бейкер заплатил им, чтобы они убили всадника на лошади с клеймом "Стремени". Имя не упоминалось.
- Этот, из салуна, говорил, что ты знал одного из них?
- Пару раз играл с ним в покер. Но он никогда не был мне другом. Он и Сонора взяли вперед деньги за работу. И часть потратили.
Фуэнтес отвалился от стола.
- В тот раз... в покер, кто выиграл?
- Он.
- Вот видишь? Никто все время не выигрывает - ни с девушками, ни с оружием, ни в покер. - Мы вышли наружу, под звездное небо, и Фуэнтес закурил сигару. - Никто... даже ты.
Я посмотрел на него.
- На сей раз парень, который уезжает, - ты. Девушка выйдет за другого, но будет вспоминать о тебе как о доблестном герое, прибывшем из бескрайней дали, а потом так же доблестно укатившем в бескрайнюю даль.
- Ты пытаешься мне что-то сказать?
- Энн Тимберли выходит замуж за Роджера Бэлча. Ты что, еще не понял?
- Два больших ранчо по соседству друг с другом. Это впечатляет.
- А Майло Тэлон всего лишь странствующий ковбой. Ты не рассказывал о своем ранчо, амиго?
- Никому не говорил и не собираюсь.
- Да, такие вот дела. А теперь, по-моему, нам следует поспать.
- Харли и Ропер со стадом? - спросил я.
- Ну да.
- А как Джо? Все еще в доме?
- Пока там. - Фуэнтес щелкнул пальцами. - Ах! Совсем забыл. Тут тебе пришло письмо. Оно у меня в кармане куртки, а она осталась висеть на седле. Утром отдам.
- Будь добр, Тони. Отдай сейчас.
- Сейчас! Ну конечно! - Он пошел к загону, а я, подобрав свое изуродованное одеяло, направился к бараку. С минуту я стоял, впитывая в себя ароматы ночи и отыскивая знакомые звезды. Потом очень осторожно толкнул носком левого сапога дверь и швырнул одеяло внутрь.
Вспышка пламени прорезала ночь, и громовой раскат ружейного выстрела резанул по ушам. В тот же момент моя рука выхватила револьвер, и я послал три пули туда, где находилось извергшее пламя жерло.
Подавшись назад, я ждал с оружием наготове.
Долгое замедленное мгновение тишины, потом - глухой звук упавшего винчестера, треск рвущейся одежды и грохот падения чего-то тяжелого.
И снова все стихло в ночи.
- Амиго? - раздался позади меня голос Фуэнтеса.
- Все в порядке, амиго, - отозвался я.
Он вышел вперед, и мы вместе стояли в темноте, поглядывая то на дом, то на барак. Уходя, мы задули на кухне лампу, а теперь никто не зажег ее и даже не полюбопытствовал, что случилось.
- Проеду несколько миль и разобью лагерь. Пойду оседлаю каурого, сказал я.
- Ты знал, что он там? - спросил Фуэнтес.
- У дверей кухни стояла винтовка с раздвоенным прикладом. Это была его роковая ошибка. Оставить его там. Я догадался, что он поджидает меня в хижине.
- И поэтому послал меня за письмом?
- У меня с ним свои счеты.
- Muchas gracios, amigo [Спасибо, друг (исп.).].
В загоне я оседлал каурого.
- Мы едем вместе, amigo... bueno?
- Почему бы и нет? - ответил я.
Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
Дверь дома со скрипом отворилась, и старческий голос позвал в ночи:
- Джон?.. Джон... Близнец?
Ответа не последовало. Его и не могло быть.
Мы с Фуэнтесом выехали со двора ранчо.
Когда наступило утро, а до станции почтовых дилижансов оставалось уже не так далеко, Фуэнтес вспомнил:
- А письмо, амиго?
Оно было написано женским почерком.
Я надорвал край.
"Мне понравилось танцевать с вами. Скоро устраивается еще один вечер. Вы пригласите меня?
Хина Бенн".
Возможно, не в тот день, в другой, когда-нибудь не в столь отдаленном будущем.