Читать интересную книгу Человек с разрушенных холмов - Луис Ламур

Спешившись, я подтянул поводья и взял винтовку. Немного подумав, как можно слабее привязал коня на случай, если придется ретироваться.

Каким-то образом Близнец связан с кайова... А вдруг они караулят? Мне совсем не хотелось связываться с бандой коварных индейцев.

Наконец отважившись, я направился прямо к хижине. Дверь оказалась запертой на щеколду.

- Есть тут кто-нибудь? - тихо произнес я.

- Майло? - донесся до меня голос Энн, в котором я первый раз услышал дрожь.

Подняв щеколду, я открыл дверь.

Энн была привязана к стулу, а сам стул стоял под небольшим наклоном назад. Если бы девушка попыталась освободиться или хотя бы пошевелиться, стул опрокинулся бы и голова Энн угодила бы в огонь.

Она могла бы освободиться от стула, но вряд ли ей удалось бы не подпалить волосы.

Не спуская глаз с двери, я разрезал веревки и освободил Энн. Встав, она чуть не упала, потом попыталась размять запястья и предплечья, на которых туго завязанные веревки оставили глубокие следы.

- Он предупредил, если я закричу, то приедут кайова, и обещал сменять меня на лошадь...

- Вы его знаете?

- Никогда раньше не встречала. По крайней мере, не помню его лица. Он подобрался сзади и пригрозил, что убьет коня, коли я шевельнусь. Уверена, так бы и сделал. Всю дорогу он вез меня с повязкой на глазах. Только привязав к стулу, снял ее. Потом ушел.

Ее седло лежало в углу.

- Энн! Прошу вас, берите седло и седлайте свою лошадь. Я должен иметь свободные руки.

Она кивнула и быстро вышла наружу; я прикрывал ее, готовый немедленно вступить в бой.

Но ничего не произошло.

Оседлав лошадь, Энн взобралась на нее. Ее винтовка осталась в седельном чехле, но Бейкер вытащил из него патроны. К счастью, у Энн оказался сорок четвертый калибр. Она зарядила винчестер патронами из моей седельной сумки.

Когда мы со всем этим покончили, я быстро осмотрелся. Ни один человек не оставляет так мало следов своего присутствия, как Близнец Бейкер. Вот только... конечно, это может ничего не значить... немного засохшей глины возле очага, не похожей на ту, которую Денни оставил в нашей хижине. Не удивительно, вдоль по Конхо и в ущельях полно мест, где человек мог испачкать грязью свои сапоги.

В любом случае прежде всего надо доставить Энн в безопасное место.

Нет, моя мать растила не дураков - я поехал не тем путем, по которому добрался сюда. В стране индейцев такая оплошность становится последней ошибкой в жизни. Даже Лиза могла передумать и поджидать меня на обратном пути с винчестером в руках...

Я не так уж доверчив. Все мы - включая и меня, - как ни печально, подвержены человеческим слабостям. Все мы можем совершать ошибки или испытывать сентиментальные чувства по отношению к брату или сестре, даже когда знаем, что они совершают дурные поступки. Бываем мы и жадными, и расточительными, а я предпочел бы никого не вводить в слишком сильное искушение.

Мы направились прямо по ущелью, ведущему почти точно на север, выбравшись на равнину, продолжили двигаться на север, все время стараясь придерживаться открытых мест. Справа от нас журчал Лайвоук-Крик. Его берега окаймляли кустарники и редкие деревья. Поэтому я взял подальше от ручья, где нам могли устроить засаду.

Излишне напоминать, что Близнец был знатоком, когда дело касалось оружия. Его выстрелы, даже при неблагоприятных условиях, оказывались совсем не плохими, черт бы его побрал. То, что я остался в живых, явилось следствием ряда случайностей, ни одна из которых не свидетельствовала о моей сообразительности. Но на сей раз он должен окончательно разозлиться и решиться на любое средство.

Мы неслись прямо на север. До ранчо Тимберли оставалось добрых тридцать пять миль, но лошадь Энн отдохнула. Мой каурый проделал немалый путь, но я мог заменить его долговязой кобылой Денни. Так что мы не снижали скорость, стремясь подальше убраться от этих мест.

Энн выглядела спокойной. Конечно, она страшно устала - и от этой гонки, и от переживаний за свою судьбу. Сейчас она безучастно ехала рядом. Я понимал, ей хотелось скорей домой, отдохнуть... Как и мне.

Вдруг на меня неожиданно накатило беспокойство. Возможно, я нервничал зря. Но уж слишком гладко все прошло. Нам даже не понадобилось особое везение.

Если Близнец нападет на меня, то я должен буду победить его в схватке. Просто обязан победить. В противном случае Энн окажется там, где я ее нашел.

Однако не только это тревожило меня. Он связан с кайова или с отколовшейся от племени бандой. Если они нас заметят, то примутся охотиться за скальпами.

И тут я вспомнил лицо человека, который вместе с Бэлчем и Сэддлером подъехал к костру ковбоев, когда я впервые встретился с ними. Оно показалось мне знакомым, но я никак не мог восстановить в памяти, где я его видел. Потом мы больше не встречались; он не приходил и на благотворительный вечер. Видение возникло внезапно: мы с мамой поджидаем в засаде тех скотокрадов. Вот он, Близнец Бейкер!

Я, конечно, мог ошибиться. Вероятность, что я узнал его, казалась совсем небольшой, да и какая от нее польза? Что из того, что я когда-то видел его?

Мы с Энн проскакали миль десять, когда немного в стороне от нашего пути я приметил водоем. Он оказался лишь большой лужей, где после недавних ливней собралась дождевая вода, но и она нам пригодилась. Мы подвели лошадей к воде и дали им напиться. Тем временем я переложил седло с каурого на долговязую. Если придется удирать, то лучше на свежей лошади - хотя мама и говорила, что каурый будет бежать, пока не рухнет.

- Майло, - робко спросила Энн, - вы думаете, он погонится за нами?

Не было смысла ей лгать. Я никогда не придерживался мнения, что женщин нужно оберегать от потрясений. По большей части они умеют противостоять им не хуже мужчин. И лучше им быть готовыми к любой опасности.

- Он вынужден, Энн. Человек четыре года крал скот, и теперь, если попадется, то его ждет веревка. И больше всего он не хочет испортить все именно сейчас, когда уже близок к цели. У него нет другого выхода: ему необходимо найти нас и убить, но у него осталось не так уж много времени. Я только надеюсь, что он не вернется и не обнаружит, что случилось, пока мы не доберемся до дому.

- А Лиза не расскажет ему?

- Не знаю. Она может убежать, как я ей советовал, но не исключено, что не сделает этого. Ей некуда идти, и обычно человек предпочитает рисковать, выбирая заранее известное, а не бросаться сломя голову в неизвестность. Лиза думает, что знает его, и верит в это.

Когда лошади напились, мы продолжили путь, пустив их шагом, чтобы дать привыкнуть к желудку, наполненному водой, и приберечь силы на случай погони.

Я посмотрел на солнце... Время неумолимо двигалось к вечеру. Если наступят сумерки, нас не найти. По крайней мере, я на это рассчитывал.

Где же он прячет скот? Близнец Бейкер отгонял его куда-то на юг, и когда гнал, то, по словам Лизы, отсутствовал целый день. Скот передвигается со скоростью две-три мили в час. Обратно он возвращался намного быстрее. Примерно пятнадцать миль, а то и меньше.

Мои глаза не останавливались на одном месте, и все же я не видел ничего, кроме широкой равнины, покрытой юккой и медвежьей травой; временами попадались бизоньи кости, но никаких признаков присутствия индейцев.

Энн вплотную подъехала ко мне.

- Майло? Кто вы?

Вопрос удивил меня.

- Я? Вот, я весь здесь. И это все, что я собой представляю, странствующий ковбой, передвигающийся от ранчо к ранчо и иногда возникающий на сцене с оружием в руках... Все что угодно, чем можно заработать на жизнь.

- Неужели у вас нет никакой цели? Неужели это все, чем вы хотели бы быть?

- Ну, иногда я подумываю о собственном ранчо. Но скорее не со скотом, а с лошадьми.

- Отец говорит, что вы джентльмен.

- Надеюсь, что так. Я никогда особенно не задумывался над этим.

- Он говорит, что в вас чувствуется порода, вы происходите из культурной среды, хотя хотите казаться другим.

- Вряд ли здесь этому придается большое значение. Когда человек выезжает утром, то от него требуется, чтобы он выполнял свою работу - скакал верхом, умел обращаться с лассо и управляться со стадом. А лонгхорнов не сильно волнует, знаете ли вы, кто такой Бетховен или Данте.

- Но вы-то знаете, кто они.

- Мой брат просто напичкан знаниями о таких вещах; таким был и мой отец. Возможно, я больше унаследовал от матери. Она отлично разбирается в скоте, лошадях и людях. Умеет читать в душах людей, как иной шулер разбирается в картах; и еще умеет стрелять. - Энн смотрела на меня. - Мама немного поет. Не обладая особенно сильным голосом, она знает множество старинных шотландских, английских и ирландских песен, которым выучилась в горах Теннесси, откуда пришла. Когда она была девочкой, у нее имелось не больше десятка книг. Она выросла на "Странствиях пилигрима" и сочинениях сэра Вальтера Скотта. Укачивая меня, напевала "Старый Банчум и Вепрь", "Отважный Робин Гуд" и "Бренан среди вереска". А папа - он мог говорить на трех или четырех языках, иногда цитировал нам Шекспира, Мольера и Расина. Рассказывал невероятные истории о первом Тэлоне, высадившемся в Америке, который был пиратом или морским путешественником и плавал по всему свету, пока не попал сюда. - Я помолчал. - Несгибаемый старик. Вместо правой руки у него был крюк, который он смастерил сам, когда потерял руку. Приехав в Канаду, выстроил себе дом в горах Гаспе... Оттуда открывался вид на бескрайние морские просторы... Говорят, там и прожил остаток жизни.