На миг Кейт замирает в страхе, что одно резкое движение – и на нее обрушится водопад когтей и перьев. Но ворона просто перемещается по ветке, на ее крылья маслянистым блеском ложится солнце.
Отгоняя воспоминания, Кейт сопротивляется желанию снова потрогать брошь. Сосредоточиться. Ей нужно сосредоточиться на поставленной задаче.
Сверяясь с книжкой тети Вайолет по садоводству, она узнает, что зеленые трубки – это ревень, а растение с волосатыми стеблями – это дикая морковь. Она выкапывает их из земли, дивясь, что стебли ревеня такие нежные, а морковь – такая бледная и мохнатая. Теперь она сможет делать супы и салаты. Голод грызет ее: тяга к пище, рожденной в земле, так сильна, что Кейт почти трясет. Она смотрит вниз, на морковь в руке. Какая-то часть нее хочет съесть морковь прямо сейчас: обсосать землю и стиснуть челюсти до хруста, почувствовать, как свежесть врывается в рот. Она понимает, что ей это действительно необходимо. Это необходимо ее ребенку.
Она глубоко вдыхает, выдыхает и кладет морковь в корзину.
Она видит и травы: шалфей, розмарин, мяту. Она собирает и их. Часть растений она не может опознать по книге, поэтому оставляет нетронутыми: под платаном обнаруживается кустистое растение с длинными стеблями и желтыми соцветиями, напоминающими скопления крошечных звездочек.
Через некоторое время у нее возникает страстное желание снять перчатки, ощутить почву кожей. Она погружает пальцы глубоко в землю, наслаждаясь ее мягкостью. Ее запах пьянит Кейт; минеральный привкус напоминает ей тот самый вкус, который она до сих пор ощущает на языке по утрам, когда просыпается.
Она чувствует, как что-то касается ее шрама на предплечье. Повернув голову, она видит стрекозу-красотку: то самое насекомое, которое встретила в первый день у ручья. Пару мгновений стрекозка просто трепещет крылышками, а потом на глазах у Кейт планирует к ее животу.
Внутри нее поднимается волна – бурлящая теплота пробегает по внутренностям, сквозь вены. Поднимается по пищеводу.
У нее мелькает мысль, что это утренняя тошнота; она боится, что сейчас ее вырвет или она упадет в обморок. Тогда она встает на четвереньки, прямо на землю, и наклоняется, чтобы кровь прилила к голове.
Что-то щекочет ее руку – и это ощущение не похоже на шелковистое прикосновение почвы. Посмотрев вниз, она видит, как рядом с рукой мелькает розовым земляной червяк, и еще один, и еще… Она завороженно наблюдает, как из земли появляются другие насекомые, сверкая в лучах летнего солнца, как драгоценные камни. Вот жук с медным панцирем. Вот бледные сегментированные тельца личинок. В ушах Кейт гудит: то ли это отдается пульс, то ли это пчелы, которые внезапно начали виться около нее.
Насекомые подбираются все ближе. Как будто бы что-то – как будто бы Кейт – притягивает их. Жук взбирается на ее запястье, червяк трется о голое колено, пчела садится на мочку уха. Кейт ловит ртом воздух, ее переполняет жар, расцветает у нее в груди и подступает к горлу. Ее зрение тает, будто снег, и наступает темнота.
Когда она приходит в себя, солнце уже спряталось за облаками, стало прохладнее. Во рту у нее привкус земли, а распростертое тело кажется тяжелым и изможденным. Она отстраненно наблюдает, как с платана взлетает ворона, заслонив крыльями солнце. Травинки щекочут кожу, и Кейт вздрагивает, вспомнив о насекомых. Она вскакивает на ноги, смахивая грязь с одежды, пытаясь нащупать тварей, которые явно ползают по ее шее и волосам.
Но их там нет.
Посмотрев вниз, она видит, что в земле ничего не шевелится: просто бархатный, взрыхленный ее пальцами пятачок почвы. Ни червяков, ни жуков, ни личинок. Даже пчел не слышно.
Ей все это привиделось? У нее была галлюцинация?
Но тут она замечает кое-что краем глаза: блеск крылышек. Это та самая стрекозка, которую она видела до того, как погрузиться в темноту. Кейт смотрит, как стрекозка летит к платану, танцует возле шишковатого ствола, маленького деревянного креста, а потом исчезает из вида.
В этот момент Кейт точно знает. Ей не привиделось. Это было по-настоящему.
В памяти всплывает воспоминание, расплывчатое и неясное, как когда видишь что-то издалека. Раннее детство. Солнце на лице, прикосновение крыльев к ладони, то самое чувство в груди… Она крепко сжимает веки, пытаясь увидеть это воспоминание поближе, но никак не может сфокусироваться на нем. Отчего-то ее не покидает странное чувство, что это уже случалось раньше.
В сознании возникают подслушанные деревенские сплетни. И одно слово выделяется сильнее прочих.
Ведьма.
Она должна узнать правду.
О Вейвордах. О себе.
На следующий день Кейт отправляется в Ланкастер. Она за рулем, и это напоминает ей ту ночь, когда она сбежала из Лондона. Дорога змеится среди холмов, ей нет ни конца ни края. Она чувствует знакомый росток страха в районе желудка, когда вливается в поток мчащихся машин. Кровь ощутимо пульсирует в венах. Ее кровь, и кровь малышки тоже – кровь Вейвордов, – и от этой мысли Кейт чувствует прилив сил и крепче сжимает руль. Она справится.
Она не бывала в Ланкастере. Это красивый, своеобычный город, с аккуратными белыми зданиями и мощеными улицами. Но что-то в скоплении народа – ее почти заглотила толпа туристов – настораживает ее. Во рту появляется резкий кислый привкус – верный признак приближающейся панической атаки. Но тут краем глаза она замечает поблескивающие вдалеке воды реки Лун и туманные горы за ней, и сама удивляется, насколько ей стало легче от этого вида.
Кейт достаточно легко находит офис местного самоуправления: большое внушительное здание, возвышающееся на главной улице города.
Внутри прохладно и свежо, и Кейт, собравшись с силами, встает в извилистую очередь к человеку за столом. Ей назначено на два часа. Она думала, что найдет какую-нибудь информацию в Архивах графства Камбрия, но женщина, с которой она разговаривала по телефону, сухо объяснила, что записи о местных процессах над ведьмами хранятся в Архивах Ланкашира, потому что суды проходили в Ланкастере.
В конце концов ее отводят в еще одну приемную, а затем приглашают в кабинет, где она садится напротив худощавого мужчины средних лет, плечи которого усеяны перхотью.
На столе перед ним лежит папка для хранения документов. При мысли о том, что может быть внутри этой папки, по нервам Кейт словно пробегает разряд. На миг она закрывает глаза, вспоминая, сколько она потратила на бензин, чтобы добраться до сюда… Пожалуйста, пусть это стоило того. Пусть он что – то нашел.
Мужчина коротко здоровается, а затем приступает к изложению результатов. Он облизывает губы, прежде чем приступить